свою жертву. Он был настолько погружён в свою работу, что не замечал ничего вокруг.
Центральная медуза выпустила один за другим пять молний. Меня отшвырнуло на десять метров, но зато я остался невредим! Все молнии принял коврик. Да, кожа под ним нагрелась, но коврик выдержал. В отличие от уплотнителя…
Резиновая «веревка» оплавилась и рассыпалась, распутывая свернутый ковер. Вот и остался я без своей защиты. Или нет?
Я схватил коврик за концы и ринулся вперёд. На песке, возле лежащей женщины, я увидел отлетевший обрубок черенка. Но до него ещё надо добраться.
Раз!
Молния ударяет в подставленный коврик.
Два!
Я отпрыгиваю и пропускаю молнию мимо.
Три!
Молния снова ударяет в подставленный коврик.
Я чувствую себя завзятым тореадором, только вместо агрессивного быка передо мной полупрозрачная медуза, швыряющаяся молниями.
Уворот, ещё уворот. Отпрыгиваю в сторону и вот уже в трех метрах от цели. Всё в одном прыжке, но… Но если я прыгну за обрубком, то медуза может шарахнуть молнией и тогда попадет по лежащей женщине!
Что же делать?
Решение приходит за секунду. Я делаю рывок в сторону, заставив молниевичка чуть развернуться в сторону. После этого швыряю коврик прямо в центр медузы. Черное опаленное резиновое полотно взмывает в воздух, а я ныряю за нужным обрубком.
Молнии одновременно разрывают многострадальный коврик на части, а я прыгаю уже с обрубком в руках и обрушиваю усиленный живицей удар на отвлечённое создание Бездны. Панцирь хрустит под моим напором и проламывается внутрь. Добиваю молниевичка уже на подстриженной траве.
Третий молниевичок опутан капитально, как будто паук собрался подвесить его для сохранности на зиму. Убрать его из списка живых не составило труда.
Я склонился над женщиной, прикрыл оголённую ногу полой халата. Тронул за плечо:
— Уважаемая, всё закончено. Твари мертвы.
— Закончено? — женщина рискнула отнять руки от лица и оглядеться.
Увидела троих лежащих молниечков, застывшего паука и меня с палкой в руке. Всхлипнула:
— В доме… В доме… Там сын… Там…
После этого она снова закрыла руками лицо и зашлась в рыданиях.
Я посмотрел на паука, тот снова кивнул, как будто поклонился. Он понял, что сейчас не время для ухода. Мы быстро двинулись в сторону дома.
«Настоящего ведаря не смогут остановить ни зной, ни стужа, ни вода, ни камень. Его может остановить Смерть, но и то ненадолго!»
Кодекс ведаря
По дому, как по огромному аквариуму, плавали долбанные медузы. Они явно чувствовали тут себя хозяевами, проплывая мимо стен и о чем-то неспешно потрескивая между собой. Около семи особей вели себя так, как будто были приглашены на светский раут. Только фраков и вечерних платьев не хватало.
— Бьём, — шепнул я пауку и отдал приказание Тычимбе. — Найди мне нормальное оружие.
После этого я прыгнул вперёд, на ничего не подозревающих медуз. Благодаря тому, что в доме не было такого разгула, как на улице, щупальца медуз не могли нормально прицелиться. Они задевали то за стол, то за шторы, то за косяки дверей.
Молнии если и вырывались, то разбивались о стены, ранили других молниевичков, улетали в потолок и скакали по полу. Паук тоже был обучен бою в ограниченном пространстве. Пока я метелил брошенными Тычимбомй палками, оказавшимися сломанными ножками кухонного стола, паук прыгал из стороны в сторону, уклонялся от редких молний, а также продолжал опутывать своими силиконовыми нитями всех попавшихся на его пути.
Семь существ вскоре отдали свои сущности. Мы честно поделили их с пауком — ему две, мне пять. А что? Ему всё равно только на эту битву, а мне дальше ещё идти.
— Тычимба, быстрое сканирование особняка!
— Уже делаю. Присутствие мальчика ощущается, но непонятно где. Ищу.
Чтобы Тычимбе не было скучно искать одному, я присоединился к поискам.
Пока искали, я натыкался только на фотографии вихрастого мальца. С ним рядом попадались лица мужчины и женщины, но я не придавал им большого значения. Если женщина просила найти её сына и не упоминала про мужа, то, следовательно, мальчик был один в доме.
А может быть и не упоминала потому, что мужа уже не было в живых.
Однако, следов крови нигде не наблюдалось. А если молниевички начинали шарашить своими разрядами, чтобы подзакусить, то без кровянки бы точно не обошлось.
— Господин, в подвал! — раздался громкий голос Тычимбы. — Осторожнее на ступеньках!
Обычно мой незаметный слуга на этот раз решил отбросить свою маскировку, а это означало, что живых рядом не было. Скрываться ему тоже не было нужды.
Быстро пробежав со второго этажа особняка, я ринулся в подвал. Уж если и там нет, то…
Знакомое мерцание Омута встретило меня почти сразу же, как только спустился на несколько ступеней.
Вот это да!
Не повезло жильцам этого дома. Очень сильно не повезло. Омут мог появиться в подвале как час назад, так и неделю, а молниевички за это время успели бы выбраться наружу и незаметно разлететься по всей окружающей территории.
Но сам факт того, что Омут появился в жилом доме… Это тоже настораживало. Раньше все Омуты предпочитали появляться в стороне от людских глаз, чтобы успеть обосноваться и приготовиться к высадке ведарей. Если подобные переходные порты долго не замечать, то из них могут появиться не только разведчики наподобие волокуш или молниевичков, но начнет выпирать более солидная армия. Более интеллектуально подкованная, агрессивная и мощная.
— Что за Омут? Молниевичков? — задал я резонный вопрос слуге.
— Пока не знаю. Не совался, ждал вас, — ответил Тычимба.
Позади раздался осторожный шорох. Я тут же обернулся, сжимая в руках две заостренные ножки стола. На меня взглянули круглые паучьи глаза.
— Друг, ты сделал для меня уже много, — сказал я ему. — Я не могу просить тебя помочь мне закрыть ещё и Омут.
Паук долгих пять секунд смотрел на меня, а потом просто двинулся к порталу. Он вошел в него легко, прогулочным шагом и, погрузившись в марево, пропал.
— Ну что же, не дело оставлять там товарища одного, — проговорил я.
— Я тоже думаю, что нам не мешало бы пошурудить в этом медузьем гнезде, — хмыкнул Тычимба. — Лишние сущности нам не помешают…
В этом вопросе я был с ним полностью согласен. Сущности были нужны для последующей продажи, а закрытие Омута вкупе со спасением ребёнка можно совместить и с зарабатыванием денег. Не буду же я брать деньги за спасение сына с женщины, которая находится на грани истерики! Мне будет достаточно и того, что я наберу с существ в Омуте.
Правда, нашел
