Когда лысый здоровяк тяжело выдохнул, ударившись грудью о землю, я стоял над ним. Он уже не мог подняться: рука была вывернута, а запястье изогнуто, прижатое моей ладонью. Странно, но я практически не заметил, как выполнил технику и перешел на удержание, но факт оставался фактом: прием был выполнен. Одно легкое движение руки, небольшое давление и взрослый мужчина начинал скулить, а из его глаз градом лились слезы.
— В следующий раз останутся только трупы, — прошипел ему на ухо я. — Второго предупреждения не будет.
Я отпустил руку, напоследок натянув сухожилия до предела, так, чтобы на пару-тройку дней она стала бесполезной, чтобы нельзя было поднять ничего тяжелее ложки, а каждое движение приносило боль. Бросил гневный взгляд на карлика, одеревеневшего от удивления. Он тут же вздрогнул и быстро спрятался за стриженого подельника в кожаной жилетке, лежащего без сознания с разбитым в кровь виском.
Оставив вымогателей приходить в себя, я вернулся к округлившему от удивления глаза алхимику, ждущему меня возле входной двери.
На мгновение я почувствовал себя каким-то сумасшедшим героем, безумцем из рассказов Лилии, ревностно защищающим всех, кто попадался ему под руку. Странно, но это показалось мне даже… приятным.
— Что сейчас только что было? — дрожащим голосом произнес Шин, посмотрел на стонущего на земле здоровяка, затем на испуганного карлика, нарезающего круги между поверженными товарищами, и перевел взгляд на меня.
— Попытка вымогательства, — выдохнул я, выдергивая из столба стилет карлика. Метнул оружие под ноги хозяину. Тот истерично завизжал и припустил со всех коротких ног куда-то в сторону кладбища.
— Нет. Я говорю о том, что вы сделали с ними. — Он попытался указать руками на разбойников, но вместо этого изобразил атаку кулаком справа. Опомнился. Спрятал руки. — Я никогда не видел ничего подобного. Мы с дядей Рименом бывали во многих городах, видели множество ловких и умелых бойцов, но то, что показал ты… просто невероятно.
— Небольшая комбинация техник айкидо и акробатической гимнастики, — ответил я. Сообразил, что хвастаюсь, и попытался исправиться, сменить тему. — Ничего особенного. Лучше вернемся в дом… холодает.
Шин неуверенно кивнул, пропуская меня вперед, а когда мы вошли, закрыл дверь, прижался к ней спиной и обессиленно скатился на пол. Я предпочел оставить его в покое на некоторое время, а сам занялся уборкой, благо в голове моей проснулась память какого-то ростовского лаборанта, знающего, как надлежит прибирать ядохимикаты после неудачного эксперимента в условиях отсутствия необходимых инструментов и оборудования.
— Они еще вернутся, — выдохнул алхимик, поднимаясь с пола. — Меня они немного боятся, не знают, какими препаратами я воспользуюсь, чтобы обороняться. Однако теперь они станут более серьезны.
Я промолчал. Естественно, геройство не остается безнаказанным. Ведь хулиганы, разбойники и прочие нарушители порядка знают, что на героев нужно звать товарищей, и чем сильнее герой, тем больше товарищей нужно звать, пусть даже придется задавить его живым мясом, — главное победить.
— А все из-за этого Румена, или Рамена, — сжал кулаки, алхимик, — который приехал в Гинну с далекого севера и немедленно прибрал к рукам местные банды. Его даже стража опасается.
Я нахмурился.
— Я ни в коем случае не обвиняю вас, — Шин проверил крепко ли заперта дверь. — Я наоборот, благодарен вам за оказанную помощь, ведь рано или поздно все вылилось бы в открытую конфронтацию, а я уже не так ловок, как раньше. Но вместе с вами… — Он чуть покраснел и опустил голову. — Простите, а в какой части города вы остановились?
— Никакой, — признался я, надеясь, что понял его правильно. — Я весь день искал вас и о ночлеге даже не задумывался.
— Тогда могу я предложить вам свой кров? — поднял голову алхимик.
— Я сделаю все необходимое, — кивнул я. — Но у меня к вам просьба. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о демоне Вельзевуле. Все.
Шин вздрогнул. Побледнел. Скулы напряглись, он стиснул зубы.
— Хорошо, — выдавил он.
Спал я очень долго, воспользовавшись первой, относительно спокойной, ночью и гостеприимством алхимика. Это было вполне объяснимо, ведь не спал я практически двое суток, преодолел много километров пешком, пережил не одну драку и даже превращался в демона. Да я просто обязан был валиться с ног.
Да, обязан… Но до последнего момента я не чувствовал усталости. Совершенно. Меня совсем не тянуло ко сну. Это, конечно, просто прекрасно, легко и беззаботно уснуть, будучи погруженным в тяжкие думы о предстоящем рассказе Шина, но меня насторожила эта подозрительная простота. Все изменения, произошедшие с моим телом и сознанием. Я чувствовал, что Вельзевул, вернее, как он сам назвал себя, Эфир, связан с этим.
— Проснулись, наконец? — заметил меня алхимик. — Мы тут с Эваном уже обедаем. Присоединитесь?
Стряпня алхимика оказалась очень даже неплохой. Если ему вдруг надоест наука, то он легко мог бы открыть собственную пекарню или даже ресторан. Мужчина, ведущий одинокий образ жизни такой долгий срок, способен на многое. Хотя не очень-то одинокий. У него был ребенок, хоть и не собственный, но очень любимый. Алхимик в Эване души не чаял. И мальчик отвечал ему взаимностью. Шин описывал его как застенчивого и робкого ребенка, но я отчетливо видел, что это не так. Эван не смолкал даже в присутствии меня — чужеземца и незнакомца.
— Когда вырасту, тоже стану алхимиком, как дядя! — гордо заявил он, когда Шин ненадолго покинул гостиную, чтобы обслужить клиента, и мы остались одни.
— Будешь торговать препаратами? — пошутил я.
— Нет! — надулся он. — Я буду ставить эксперименты и открывать новые формулы!
— Думаешь, будет легко? — улыбнулся я. А воображение уже нарисовало таблицу Менделеева, вплоть до сто восемнадцатого элемента. С моими знаниями, я мог оказать им помощь в исследованиях. Конечно, знакомить людей Средневековья с реакцией ядерного синтеза довольно безрассудно, но кое-что безопасное можно было бы рассказать.
— Легко или нет, — заметил вернувшийся Шин, — он обязательно справится. Эван намного сообразительнее меня в его годы. Быть может, он откроет формулу трансмутации свинца в золото. Кстати, что вы об этом думаете?
Этим вопросом алхимик немного озадачил меня.
— О чем именно?
— О превращении в золото некоторых металлов. Разве не к этому стремятся все алхимики?
— Но я не алхимик…
— Странно, — задумался Шин, — но вчера, когда вы помогли мне с разрушениями вандалов, вы обращались с товаром не так, как подобает людям не сведущим в алхимии.
