Татьяна Стекольникова - Здравствуй, Гр-р!

Мне было дано десять минут… Я-то знала, что это будет полчаса, поэтому посадила Гр-р за ма-джонг — единственная игра на моем компе, — а сама полезла в шкаф. Надо же нормально выглядеть, все-таки первый раз к человеку в дом иду. Я трясла тряпками, хватаясь то за фисташковый пуловер, то за красный кардиган, когда до меня дошло, что я не слышу привычного блямканья, которое раздается, когда с экрана исчезают доминошки с одинаковыми картинками. Громов рассматривал листок с карандашными загогулинами.

— Ты что, решил узнать о моих тайных мотивах, изучая каракули?

— Нина, а вот это что?

Гр-р показывал куда-то на средину листа. Я подошла поближе. Я даже и не помню, чтобы старалась изобразить это специально… А нарисовала я — и даже очень похоже, масштаб так вообще один в один — те серьги, которые мне довелось носить в 1909 году, драгоценные бабочки в извивах золотых стеблей.

— Я же тебе рассказывала, эти серьги были на мне, то есть на Анне, 20 ноября 1909 года…

— Ты их потом еще где-нибудь видела?

— Там или здесь, у нас?

— Здесь, у нас…

— Нет… А почему ты спрашиваешь?

— Потому…

Громов помахал у меня перед носом маленькой коробочкой — в таких дарят ювелирные украшения. Я ждала продолжения — не отбирать же…

— Я собирался сделать это у Вовки, он ждет — накрывает на стол и все такое прочее. Я приготовил речь… Но ты меня опередила. То, как ты искала фотографии и находила их, убедило меня, что тебе действительно удалось проникнуть в прошлое. Прости, я подозревал тебя в какой-то колоссальной, неимоверной мистификации, не понимая, зачем тебе это нужно… Но убедился, что все честно. А теперь еще и серьги… Они у меня… Я уверен, что это те самые серьги… Нина, я хотел вручить их тебе при Вовке. Володя — это человек, который со мной рядом всю мою жизнь. Он имеет право знать о переменах в моей жизни. Я понимаю, любые слова, которыми я попытаюсь передать то, что чувствую к тебе, будут банальными. Поэтому я от слов перехожу к делу. В знак моей любви прими вот это…

И Гр-р раскрыл коробочку. Да, это были те самые серьги, в которых я пыталась произвести впечатление на Сурмина — пять дней (или сто лет?) назад.

Громов неспешно целовал меня, пока не заорал его мобильник. Шпиндель интересовался, где это мы, мясо стынет…

Так как на мне были фантастически дорогие (во всех смыслах) серьги, пришлось забыть о фисташковом пуловере и влезть в то сексуальное платье с молнией на спине. Плюс туфли — не тащиться же в сапогах… До машины два шага — пробегу и в туфельках…

Через десять минут мы уже входили в "особняк" Шпинделя. Осмотр достопримечательностей, по выражению Гр-р, пришлось отложить, так как Шпиндель очень переживал по поводу ужина. Мы уселись за шикарно сервированный стол, Громов все-таки произнес заготовленную речь. В бокалы было налито шампанское — бутылка в ведерке со льдом, а Гр-р порывался выпить еще и из моей туфельки — по-гусарски.

— Видишь, — сказал он, обращаясь к Шпинделю, — я схожу с ума возле этой женщины… А знал бы ты, что со мной делается, когда я ее не вижу…

— Ты давно откололся от нашей холостяцкой компании, — ответил Шпиндель. — Я понял это, когда ты остался в Энске на Новый год, нарушив многолетнюю традицию. Нина, вы в курсе, что каждый Новый год мы с друзьями…

— Он имеет в виду нас двоих, — вмешался Гр-р. — А вовсе не ТАК: каждый Новый год мы с друзьями…

Громов очень похоже изобразил интонацию Шпинделя.

— …идем в баню, — закончила я.

— Во-во, — засмеялся Гр-р. — Именно это я и хотел сказать.

— Но ты же не будешь отрицать, что тогда остался в Энске из-за Нины? — настаивал Шпиндель. — Нина, мы с ним вот уже пять лет новогодние праздники проводим в жарких странах. Факт измены налицо… Он предпочел вас…

"Вы… Вас"… Ну, прямо чаепитие у английской королевы… Меня сюда позвали ради сближения — будем сближаться…

— Володя, а давайте перейдем на "ты" — выпьем на брудершафт. Гриша, налей нам с Вовой шампанского…

Громов подскочил:

— Какой еще брудершафт? Знаю я твой брудершафт… Чокнитесь — и будет с вас…

Шпиндель откровенно ржал:

— Нина, вы еще не поняли, что перед вами Синяя борода? Скоро он вас выпускать из дома не будет. А ты, Гриня, налей шампанского, раз дама просит… Не все же тебе на брудершафт пить…

Выходит, Гр-р рассказал про брудершафт — секретов хлопцы друг от друга не имеют… А раз так, то и о моих открывшихся сверхспособностях Шпиндель знает. Какого лешего? Гр-р, трепло, а еще молчать обещал…

— Вовка, кончай сплетничать… Показал бы лучше девушке свой дворец, а я пока за фотографиями схожу.

Ну, Громов, за девушку тоже ответишь — дай до дому добраться…

Мы все-таки выпили с Вовкой шампанского и перешли на "ты". Без брудершафтного поцелуя. Шпиндель широким жестом обвел стены:

— Вот тут я и живу. Идем. Покажу тебе книги.

Первый этаж — сплошной хай-тек, металл и стекло. Минимум текстиля, что очень по-мужски. На втором этаже — спальня (не заходила), ванная — действительно, джакузи. Зачем ему джакузи, если бабы нет? Кабинет — здоровенная комната, то пространство, в котором Володя проводил большую часть своего времени, попросту жил тут, стащив сюда все, что могло бы понадобиться мужику ежедневно: широкий низкий диван, телевизор, стол с компьютером, бар, бильярд, почти такое, как у Громова, старинное пианино и стеллаж с книгами. Стеллаж классный — толстые кедровые доски, часть полок — с застекленными дверцами. Никакого хай-тека. Мне бы тоже такой стеллаж подошел. Я узнала адрес мастерской и дала себе слово не откладывать в долгий ящик ее посещение. Библиотека внушительная, ничего не скажешь… Пока я листала книги, собранные четырьмя поколениями Шпинделей, вернулся Громов с коробкой фотографий:

— Вот это нашла Нина. А вот то, что нашел я, — с подписями и датами. Все совпадает. Она их видела — живьем.

— Я тебе уже сказал, что не верю — не может этого быть, — Шпиндель явно нервничал.

— Я тоже не верил, пока сам не убедился в ее способностях.

— Эй, мальчики, я тут! — вмешалась я, разозлившись, что обо мне говорят так, будто меня рядом нет. Такое уже было, в тыща девятьсот девятом…

— Хватит препираться. Громов, ты привел меня к Володе, желая что-то выяснить. Что?

— Я хотел узнать, что ему известно о своих родственниках. Например, о прадедушке… И еще один вопрос: почему его мать и бабушка регулярно посещали Луизу Ивановну?

— Прадедушка… Ничего о прадедушке не знаю. Только то, что на фотографии он. А что касается Луизы… Мать говорила, что она какая-то дальняя наша родственница…