— У нас раковина только еще засоряется, — возразил Яша задиристо. — А вот у вас вода уже плохо идет. Мама твоя сама говорила.
— Господи, какие лентяи, — пожаловалась Зоя. — Так и быть. Чтобы вы не спорили, к слесарю пойду я.
Тут мы и вовсе едва не скатились с бревен. Чтобы Зоя да вызвалась что-нибудь сделать сама? С нами сегодня что-то творилось. Каждый из нас был не похож на себя.
Зоя откусила от бутерброда огромный кусок — она, как всегда, появилась с неразлучным бутербродом, — так вот, она жадно откусила от него, будто набрала больше воздуха, перед тем как нырнуть в холодную воду, и, прожевав его при нашем уважительном молчании, ушла в подвал.
Мы ждали ее, не сводя глаз с дверей котельной. По нашим расчетам, уже прошло десять минут, а Зоя не возвращалась. Не было ее, когда миновало полчаса. Через сорок минут мы подумали, что с нашей посланницей что-то приключилось, и пошли узнать, в чем дело.
Мы заглянули в приоткрытую, как всегда, дверь каморки, и нашим глазам открылась возмутительная картина: Зоя сидела в замечательной каморке слесаря и беззаботно пила чай в компании с хозяином, истопником Иваном Ивановичем и котом дядей Васей.
Пирующие расположились вокруг ящика, застеленного газетами. Этот самодельный стол украшали жестяной чайник, бутылки с фруктовой водой и тарелка с горой печенья.
— А мы вас ждем, ждем, — сказал Базиль Тихонович с упреком. — Зоя сказала, что вы придете с минуты на минуту Что вы просили так передать. Правда, Зоя?
Зоя кивнула и как ни в чем не бывало сунула в рот добрую половинку печенья.
— Да мама просила пол подмести, — сказал Феликс, отводя взгляд в сторону, хотя сегодня был тот единственный день, когда разрешалось говорить неправду.
— А я бегал за хлебом, — солгал Яша и отчаянно покраснел.
— А я мыл посуду, — ляпнул я, не придумав ничего другого.
— Что ж, дело молодое, — произнес истопник Иван Иванович совсем ни к селу ни к городу.
Он очень смущался, сидя так долго у всех на виду.
— Ну, что же стоите? Усаживайтесь поскорей, — сказал слесарь нетерпеливо. — Я же вчера остановился на самом интересном месте!
Мы расселись за столом, бросая на предательницу возмущенные взгляды. И самое обидное, еще приходилось лгать, чтобы не ставить ее в неловкое положение. Еще хорошо, что сегодня первое апреля, а то не знаю, как бы мы смотрели слесарю в глаза.
— Что же ты? — прошептал я, оказавшись рядом с Зоей.
— Понимаешь, очень вкусное печенье. Я попробовала и не могла оторваться. А потом вы все равно пришли, правда же! — невозмутимо ответила Зоя.
— Ешьте печенье, наливайте чай и воду сами. А я продолжаю рассказ, — промолвил Базиль Тихонович, нетерпеливо ерзая на табурете. — Помнится, — начал он, — в моем распоряжении оставались вечер и ночь. Если я за это время не одолею Великого Браконьера, Океан завтра же перестанет существовать.
Но как управиться с этаким матерым противником? Дело в том, что мне нельзя было пользоваться ни пистолетом, ни шпагой. Я должен был победить его при помощи своего профессионального искусства.
— Каждый в своем деле должен быть мастером, — подтвердил истопник Иван Иванович на всякий случай: он ведь не знал, о чем идет речь.
— Продумав план действий, я сплавал на ближайший архипелаг и дал несколько телеграмм во все концы света. А к вечеру в этот район Океана съехались все слесари-водопроводчики мира.
Я собрал своих коллег на планерку, где красочно описал положение на сегодняшний день, поделился остроумным планом действий, который уже, конечно, созрел в моей голове, и сказал, что могу и на этот раз провести всю работу собственноручно. Но и могу разрешить оказать мне посильную помощь. И тогда слесари-водопроводчики земного шара, все, как один, отдали себя в мое полное распоряжение.
Я разделил своих товарищей на две группы и, вооружив одну из них лопатами, отправился вместе с ней к подножию зловещего острова. И закипела работа! — воскликнул Базиль Тихонович, блестя глазами.
Им овладело такое возбуждение, что он не выдержал, поднялся с табурета и забегал по комнате.
Его состояние передалось всем присутствующим. А истопник Иван Иванович, хоть и не разобрался еще, о чем рассказывает слесарь, тем не менее тоже вошел в азарт, крякнул и энергично потер руки. Ему, наверное, не терпелось схватить первый же подвернувшийся инструмент и заняться трудом.
— Мы вгрызлись лопатами в основание острова, — продолжал слесарь-водопроводчик, — и вскоре подрыли его совсем, оставив тонкую, как нить, перемычку. Теперь это было единственным, что еще соединяло остров с дном Океана.
Едва мы покончили с первой частью моего плана, к нам спустился разведчик — самый ловкий слесарь, с которым мы вместе учились в профтехучилище. Он доложил, что Великий Браконьер улегся спать и что вторая группа наших товарищей приготовила все для дальнейшей работы.
Над Океаном уже стояла глубокая ночь. Поднявшись наверх, мы увидели при свете звезд своих коллег, мелькавших между волнами. Каждый из них придерживал плотик с материалом, необходимым для строительства.
Я дал условный сигнал, и наша армия слесарей-водопроводчиков устремилась к темневшему в ночи логову Губителя Океанов.
И пока наш противник спал в своей постели, мы построили перед самым его носом гигантскую канализационную трубу! — торжественно сообщил Базиль Тихонович, остановившись посреди каморки. — Но мы имели дело с опытным разбойником, — продолжал слесарь. — Во сне Браконьер почуял неладное и, едва начало светать, открыл глаза. Он тотчас увидел перед островом трубу и пришел в страшную ярость.
К счастью, начинался шторм, и мы, закончив последние отделочные работы, спрятались за крутые, высокие волны.
Великий Браконьер бегал по острову и, потрясая кулаками, угрожал мне ужасными карами.
— Я знаю: это твоих рук дело, проклятый слесарь-водопроводчик! — кричал он на весь Океан. — Но ты еще пожалеешь. Теперь я уничтожу не только Океан! Я высушу все реки и озера на Земле! — рычал он, топая ногами.
И вдруг Великий Браконьер вспомнил про горы динамита, сложенные на своем острове. Он разразился мстительным хохотом, а затем достал из кармана коробку спичек.
— Смотрите, что я сейчас натворю! Сейчас все полетит ко всем чертям! И ты вместе с Океаном! — промолвил он и зажег спичку.
Он шагнул к ближайшей горе динамита, но я опередил его, стремительно нырнул к подножию острова и ребром ладони перебил перемычку, соединявшую остров с дном.
— А теперь я открою один секрет, который придерживал специально для этого момента, — сказал Базиль Тихонович и хитро прищурился. — Дело в том… Дело в том, что остров Великого Браконьера стоял посреди течения Гольфстрим. И когда я уничтожил перемычку, его подхватило мощным потоком воды и вместе с властелином унесло в канализацию. Великий Браконьер даже не успел послать мне свое последнее проклятие.
