— Но ведь они спят!
— И что? Идут-то они в прежнем направлении! Мы сумеем сэкономить время, если этой ночью поспим на ходу.
— А это безопасно?
— Откуда мне знать? Но, думаю, других вариантов нет.
Поразмыслив, Андрей был вынужден согласиться. Взобравшись на Лопасть, он поудобнее уселся в седле.
Некоторое время ехали молча, и юноша посчитал, что Кейвак заснул, но, вопреки его предположению, Ланс заговорил:
— Знаешь, а ведь нам так и не объяснили, каким именно образом спасать Арманнис. Тренировки, бесспорно, полезная штука, но знание цели без знания пути её достижения делает саму цель недосягаемой и бессмысленной.
— Валиус говорил, что со временем мы всё узнаем, — ответил Андрей.
— Я вот что скажу: со временем мы погибнем или на тренировках, или в таком, как этот, походе. А Валиус твой, как мне кажется, темнит. Что-то скрывает этот старикашка!
Андрей уже делал такое предположение, но сразу же отбросил его. В конце концов, если старик и Родган делают всё возможное, чтобы спасти Арманнис, какой смысл в сокрытии?
Скорее всего, старик просто не знает способа…
— Ланс, а в легендах вашего мира не говорится, как именно предотвратить катастрофу?
— Бес их знает, — ответил маг. — Я никогда не занимался чтением истории.
— Ладно, — успокоился юноша. — Когда вернемся, поставим перед Родганом вопрос ребром. Остается надеяться, что тот кузнец… Как его?
— Безмолт.
— …Безмолт будет на месте.
— Верно. Даже если он не состряпает нам по кораллитовой кирасе, по крайней мере магнелитовый нож у него найтись должен. А такую вещицу мы продадим в Каргосе золотых за двадцать пять — тридцать.
— Кстати, я по-прежнему абсолютно не разбираюсь в курсе золота, — вспомнил Андрей. — Один золотой — это сколько простых монет?
— Смотря где меняешь, — тоном знатока ответил маг. — В Каргосе, к примеру, один золотой равен пятидесяти медным монетам. В Сантакрии(столице Империи) курс будет повыше — монет шестьдесят. А в Ламаре, провинциальном городке, может даже, и сорок.
— А почему такой разброс?
— Деревенским жителям, простым крестьянам золото не особенно нужно, — охотно объяснял Ланс. — Они выживают за счёт натуральных хозяйств, за счет случайных прибылей от проезжих… Но в городах положение вещей другое: горожане вынуждены оплачивать всё, начиная от глотка воды и кончая крышей над головой. Да и роскошь они любят несравненно больше. Отсюда — такая разница в курсе.
Ещё долго Ланс рассказывал о золоте, городской жизни, преимуществах и недостатках провинции и о прочих вещах. Андрей под тихий голос друга погрузился в дрему, подсознательно надеясь встретиться в стране сновидений с прекрасной нимфой.
Удалось ему это или же нет, он забыл сразу после пробуждения.
Солнце уже успело подняться довольно высоко и вовсю поливало светом степь. Юноша сразу обратил внимание, что вновь оказался на земле, и что степь изменилась: трава вместо бледно-желтой и изредка — бледно-зеленой — стала по-настоящему сочной, яркой и мягкой. Даже цветочки иногда угадывались в этом море зелени. Жеребцы, очевидно, проснувшись, жадно срывали большие пучки стеблей толстыми губами и тщательно прожевывали; кроме того, Лопасть и Мерг были расседланы.
Кейвак неподалеку раздувал угли под наскоро смастеренным вертелом. Желудок свело сладострастным спазмом, когда Андрей увидел на вертеле тушку какого-то мелкого животного и уловил ароматный запах шашлыка.
— Вставай-вставай, лежебока! — заулыбался маг, заметив, что друг пробудился. — Завтрак почти готов!
Андрей подсел поближе.
— Что это?
— Суслик. Отличный, надо сказать, суслик! — маг поднял большой палец вверх. — В жизни таких здоровенных сусликов не видал!
— По мне, так он маленький, — усомнился Андрей. — Ты сам его поймал?
— Конечно! — Ланс выпятил подбородок. — В детстве я часто собирал силки на мелкую дичь.
— А что кони? — спросил юноша, махнув в сторону непарнокопытных.
— Проснулись, едва почувствовали под копытами свежую зелень!
Завтрак получился вкусным, но скудным. Андрей раньше не пробовал есть сусликов и в обычных условиях вряд ли согласился на это, но здесь, в бескрайней степи Арманниса, вдали от всего на свете грызун показался удивительно вкусным. Когда и люди, и кони насытились, путь был продолжен.
К полудню путешественники наткнулись на заботливо вырытый кем-то колодец и напоили животных и себя, а спустя пару часов Ланс заметил впереди неясные очертания гор, и друзья пришпорили набравшихся сил коней. Галопом, с несколькими остановками, к вечеру они наконец-то добрались до Буздыганских гор.
Горы росли прямо из равнины, крутыми склонами поднимаясь вверх. Метрах в двухстах по склону начинался лес: сначала кустарник и молодые деревья, затем всё гуще и гуще — настоящая тайга.
Единогласно было принято решение отложить восхождение до утра, так как ночью в лесу мало того что ничего не видно, так ещё и опасно.
Друзья стали готовиться к ночлегу.
ГЛАВА XI
Буздыганские горы
Впереди шёл Андрей, прокладывая дорогу через колючий кустарник. Шипы кустарника цеплялись за одежду и очень усложняли восхождение, а когда их острые кончики касались кожи, ощущения походили на точечные уколы электрошокером.
Сзади, фырча, ругаясь и беспрестанно отплевываясь от лезущих в рот, нос, уши и глаза мошек следовал Ланс. Как и Андрей, он вел коня под уздцы, а в свободной руке держал меч, которым орудовал, чтобы проложить себе дорогу.
Один раз, устав махать оружием, Андрей предложил Кейваку решить проблему неудобного восхождения с помощью магии, но в ответ получил такую длинную, наполненную базарной бранью тираду о великих способностях великих магов, которые (способности) не должны разбазариваться понапрасну, что решил более не поднимать эту тему.
К великому облегчению и общей радости, когда начался лес, друзья наткнулись на тропу, проложенную перпендикулярно склону, как и предсказывал Родган в предпоходном брифинге. Андрей достал клочок бумаги, на котором учитель набросал примерную карту, и попытался разобраться в ней.
— Нам налево, — твердо сказал он.
Путники взобрались на седла и поехали по тропе. Она была недостаточно удобна, чтобы лошади шли хотя бы легкой рысью, поэтому пришлось ограничиться шагом. Через полчаса Ланс попросил дать ему карту и долго изучал наброски Родгана.
— Не понимаю, — сказал он наконец. — Мы уже давно должны были повернуть.
