– Я с вами, – откликнулся Фред, подпрыгнув и слетев с ладони Кита.
А Кит запихнул книгу в рюкзак, снова вынул антенну, глянул на сияющий лунным светом рябиновый прут.
– Все-таки следовало бы слегка пригасить его свечение, – сказал он.
– Я уже пробовала, – виновато сказала Нита, – ничего не получается. Разве что убрать его.
Она поискала, куда бы спрятать прутик, в конце концов запихнула его в задний карман джинсов и сверху прикрыла спинкой жилета.
Кит между тем теребил ручку двери. Она не поддавалась. Тогда он нагнулся и стал шептаться с ней. Никакого результата.
– Не слушается, – удивился он и ковырнул пальцем в замочной скважине. – Что там такое… Ой! Он отпрянул, чуть не сбив Ниту с ног.
– Что случилось?
Кит морщился от боли, разглядывая окровавленный палец.
– Она меня укусила, – растерялся он.
– Я подозреваю, – проговорила Нита медленно, – что здесь мы не встретим больше дружелюбных вещей.
– Пожалуй, – Кит мрачно посмотрел на дверную ручку. – Сдается мне, что опасности следует ожидать от всего. Она таится повсюду. Ну так и мы не станем церемониться.
Он сжал губы и резко сунул шишечку антенны в замочную скважину. Красная искра вылетела из антенны, внутри двери что-то зашипело и крякнуло. Кит нажал на ручку, и дверь распахнулась.
Он опасливо просунул голову в проем, огляделся и жестом позвал Ниту следовать за собой. Они оказались в лифтовом вестибюле. Все было так же, как и в их мире. Но что-то настораживало. Кругом была пугающая темнота и мертвое безмолвие.
– Лифт? – мысленно обратился к Ните Кит, не желая выдавать свое присутствие голосом.
– Ты доверяешь этим лифтам? – откликнулась она.
– Нет. А где здесь лестница?
– За лифтом, – кивнула Нита.
Дверь на главную лестницу пришлось заставить открыться тем же способом, что и предыдущую. Только теперь антенна выбросила белую, раскаленную струю. Кит аккуратно прикрыл за собой дверь и глянул вниз через перила. Ступеньки бесконечной спиралью уходили в темноту.
– Могло быть и хуже, – сказала Нита. – Представь, если бы нам пришлось топать вверх.
– Да, – согласился Кит, – не очень-то – побегаешь по этой крутизне, взбираясь на верхотуру.
Они понеслись вниз. И бежали бесконечно долго, изредка останавливаясь перевести дыхание. Сквозь стены до них доносился странный приглушенный шум – смутное угрожающее царапанье, стоны, грохот, визг. Такие звуки рождаются лишь в ночных кошмарах. Пролет лестничной клетки был погружен во тьму, и только голубоватый свет рябинового прутика спорил с этой густой чернотой, которая нависала над ними и бездонной пропастью зияла под ногами. А звуки становились все громче, все пронзительней.
Они быстро потеряли счет этажам. Все площадки между маршами выглядели одинаково, все двери открывались в смоляную черноту. Наконец Кит, открывавший каждую дверь, остановился перед одной из них как вкопанный. Он, не поворачивая головы, протянул руку назад.
– Нита! Прут!
Она вложила ему в руку прутик. Лунный свет прутика менялся от оранжевого, почти лисьего свечения до густого синего. Наконец прутик превратился в тонкий светильник с ровным серебристым сиянием.
Кит подошел к краю площадки и выглянул наружу.
– Зал облицован ровным гладким камнем, как обычный вестибюль, – прошептал он. – Значит, отсюда есть выход на перрон.
Нита в ужасе схватила его за руку.
– Кит, ты забыл о вертолетах? Тебе хотелось бы повстречаться с чудовищным поездом? Лучше давай поищем выход на улицу.
Кит глубоко вздохнул и растерянно посмотрел на нее.
– А как его найти?
– Я знаю. Есть выход на Сорок пятую улицу. Пошли.
Нита двинулась первой. Кит с прутиком в руке следовал за ней по пятам. Слабый лунный луч прутика осветил стеклянную стену в конце коридора. Рядом в прозрачной вертикальной шахте скользил лифт, абсолютно пустой, мертвый. Они на цыпочках прошли мимо дверей лифта, перебежали громадный зал по скользкому белому каменному полу и через стеклянную дверь вышли на улицу.
Там было почти так же темно, как и внутри здания. Ночь без намека на луну или звезды. Воздух не такой пронзительно стылый, как на крыше, зато весь пропитан запахами выхлопных газов, пролитого бензина, гниющего мусора, заполнившего сточные канавы. Они ступили на проезжую часть, чтобы перейти улицу…
– Нет! – шепотом вскрикнула Нита и рывком втащила Кита обратно в темноту дверного проема.
И вовремя. В дальнем конце улицы замаячил бледный желто-коричневый свет фар. С каждой секундой он становился ярче. Мимо них, рыча двигателем, промчался большой фургон-такси. Глаза-фары с хищными зрачками желтых нитей накаливания в глубине лампочек, казалось, высматривали кого-то. Но дети остались на этот раз незамеченными. Грозное рычание стихло. Фургон скрылся в темноте, оставив за собой вихрь грязных бумажек и жухлых листьев. Кит закашлялся, поперхнувшись струей выхлопных газов.
– Эта штука была живой, – прошептал он, отдышавшись, – как и вертолет.
Ниту захлестнула волна страха.
– Давай поскорее выбираться отсюда, – сказала она.
Они свернули налево и оказались среди золоченых статуй. От них должен был бы исходить мягкий свет, озаряющий весь сквер. Но вокруг было черно и серо от сажи, а изящные статуи глядели на них с тихой злобой. Ните стало не по себе.
Она надеялась, что на Парк авеню, куда они прошли по Сорок шестой улице, будет поспокойнее и посветлее. Но тщетно. Улица, как и в их мире, поднималась чуть в гору, но здесь конец ее исчезал во мраке. Густая поросль зеленых кустов, всегда отделявшая жилые постройки от проезжей части, теперь превратилась в путаницу бесплодных колючих кустарников. Привычные светофоры тускло мерцали умирающим светом. И сколько ни смотри на них, красный свет не переключался, кроваво расплываясь в туманном сумраке. Сверкающие стеклянно-стальные фасады офисов, такие привычные и радующие в их родном Манхэттене, глядели мутными стеклами витрин и дверей, широкие тротуары были захламлены кучами вонючего мусора. Все замерло без движения. Только вдали, у поворота, затаилась пара желтых хищных глаз.
Эти глаза насторожили Ниту.
– Сюда, – сказала она, свернув под укрытие мощной гранитной стены дома с мертвыми окнами и безжизненно замершими дверями. Кит не отставал. Фред висел прямо над его плечом. Оба они с беспокойством озирались. Нита старалась держаться спокойно. Она решительно свернула за угол Сорок седьмой улицы. «Хуже вертолетов уже ничего быть не может, – уговаривала она себя. – Да и что плохого произошло? Мы целы и невредимы. Просто немного понервничали…»
Она едва успела отпрыгнуть в тень здания, услышав шум крыльев. Вертолет! Фред и Кит испуганно жались к стене. Несколько секунд они вглядывались в полумрак, отыскивая источник напугавшего их звука. И… ха-ха! В пяти шагах от них сел на тротуар голубь! Обыкновенный сизый голубь, по-домашнему воркующий. Он важно вышагивал, забавно подергивая головой. Он удалялся от них, занятый своими делами и заботами.
