— Значит, Кашин понадобиться оборотень, — задумчиво проговорила я.
— Думаю, да.
— Тогда надо предупредить Иветту. Пусть ее волки соблюдают предельную осторожность. Тогда Кашин будет очень трудно осуществить свой план.
— Хорошая идея.
Так я и сделала. Иветта по телефону убедила меня, что эти два дня ее вервольфы будут сама осторожность и бдительность.
Закончив с этим, я засобиралась на работу. Пора. Сегодня Миу попросилась остаться дома, а я и не настаивала. Мы обе сильно вымотались. Я бы сейчас с удовольствием тоже осталась и поспала бы часов двадцать. Раны на боку и бедре немного болели и чесались, но я изо всех сил старалась не обращать на них внимания.
В клуб я приехала вовремя, и сразу же столкнулась с Дени. Она, только мы поздоровались, тут же начала расспрашивать, что да как. Конечно, я рассказала лишь небольшую часть правды. Зачем ее-то сюда вмешивать? Признаюсь во всем после того, как утрясу это дело. Но в интуиции ей не откажешь. Уже через пять минут нашего разговора она подозрительно спросила:
— Лео, ты себя хорошо чувствуешь?
— Да, а что?
— Просто, по-моему, ты какая-то бледная.
Неужели так заметно? — подумала я, а самапоспешила ее заверить:
— Нет, со мной все хорошо. Просто голова немного побаливает.
— Может, тебе таблетку дать?
— Да не нужно. Пойдем лучше разбираться с нашими делами.
Дел и впрямь накопилось не мало. Мы весь день бегали как заведенные, поднимая за собой целый вихрь бумаг. То продукты с выпивкой надо принять, то оформить бумаги на последующую поставку, то опять что-то сломалось, то снова бумаги и так далее, и тому подобнее.
В общем, к вечеру я себя чувствовала совсем разбитой. Наверно, не стоило так быстро выходить на работу. Глаза просто слипались, да к тому же раны разболелись. Из-за всей этой моей бурной деятельности процесс заживления затянулся. Да, давненько я не чувствовала себя так фигово.
В третьем часу ночи, попрощавшись с Дени, я выползла из клуба со скоростью раненой черепахи. Домой! Домой! Домой! Сейчас моей единственной мечтой была большая мягкая подушка!
Но эта мечта разбилась вдребезги, когда я увидела Андрэ, небрежно облокотившегося на мою машину. Черт! Я совсем забыла, что договорилась с ним о встрече! Проклятье!
— Привет, Лео! Почему ты смотришь на меня так, будто увидела тень отца Гамлета?
Боже мой! Какая отвратительная бодрость! Я окинула его мрачным взглядом и проговорила:
— Как хочу, так и смотрю! Ладно, поехали.
— Хорошо, как скажешь, — примирительно улыбнулся он.
Я нехотя села за руль. Уставившись на дорогу, я спросила:
— Так куда едем?
— Можем поехать ко мне, там…
— Хорошо, — у меня не было никаких сил пускаться в дискуссии. Чем раньше все это закончится, тем раньше я буду дома, — уговаривала я себя, пытаясь сконцентрироваться на процессе вождения.
Но получалось у меня из рук вон плохо. Не прошло и десяти минут, как я чуть не врезалась в столб, а потом практически поцеловалась с едущей впереди машиной. Тут уж Андрэ не выдержал:
— Лео, да что с тобой? Ты решила нас угробить? Может, ты плохо себя чувствуешь?
Я устало посмотрела на него, и, думаю, в моем взгляде довольно ясно читалось: «Отстань, а? У меня и так сил нет!».
— Слушай, останови-ка машину, — уже более мягко попросил он.
Я послушно свернула к обочине и уткнулась лбом в скрещенные на руле руки.
— Эй, Лео, как ты? — в голосе Андрэ было неподдельное беспокойство, а его рука погладила меня по волосам.
— Нормально. Просто сегодня был тяжелый день, — я из последних сил постаралась придать своему голосу беззаботность.
— Хорошо, если причина только в этом.
Он попытался приобнять меня, но его рука задела мои раны на боку, и я, невольно вздрогнув, отстранилась. Андрэ не подал виду, что что-то заметил, только сказал:
— Давай-ка пересаживайся на мое место. Я сам поведу.
Я не стала спорить, и пустила его за руль. Хотя больше всего мне сейчас хотелось свернуться калачиком в своей тепленькой постельке и уснуть.
Пока мы ехали, Андрэ делал несколько попыток разговорить меня, но я отвечала как-то невпопад, и он решил не настаивать. Мудрое решение.
Наверно, я задремала, так как совсем не заметила, как мы подъехали к дому Андрэ. Просто машина вдруг остановилась, и он сказал:
— Мы прибыли, моя прекрасная леди!
— Хорошо.
Я нехотя вышла из машины и невольно поежилась. Вроде июнь, начало лета, но ночью становилось довольно прохладно. К тому же небо заволокло тучами, и пошел отвратительный мелкий дождик.
— Лео, проходи в дом, а то промокнешь, — донесся до меня голос Андрэ.
— Иду, — дождь, при всей его мерзопакостности, немного взбодрил меня.
Переступив порог, я чисто по-кошачьи стряхнула с волос капли дождя и сразу же поняла, что так делать было не надо. Перед глазами все запрыгало, а в боку заскреблась боль. Да, здорово ты вымоталась, детка!
— Проходи в гостиную, — гостеприимно предложил Андрэ, — А я пока приготовлю чай. Думаю, сейчас он тебе придется как раз кстати.
— Спасибо.
Дойдя до гостиной, я рухнула на диван. Глаза просто слипались. Я зевнула, потянувшись, и тут же почувствовала что-то теплое и мокрое, растекающееся по боку. Опустив взгляд, я увидела, как по светло-голубой ткани рубашки расплывается алое пятно.
Видно, одна из ран, вместо того, чтобы зажить, открылась, — мрачно подумала я. Я хотела было встать, чтобы пройти в ванную и смыть кровь, но все мое тело вдруг налилось такой тяжестью, что об этом не могло быть и речи. На меня навалился исцеляющий сон оборотня.
Совсем засыпаю, — только и успела подумать я, прежде чем закрыла глаза и полностью отдалась на милость сна.
* * *
Когда я открыла глаза, то поняла, что нахожусь совсем не там, где заснула. Я лежала на огромной кровати в уютной спальне, где преобладали серебристо-белые и сочные синие цвета. А чуть позже до меня дошло, что я не совсем одета. На мне осталось лишь белье: трусы и спортивный бюстгальтер. Еще я заметила повязку, стягивающую раны на боку. Значит, кто-то раздел меня и наложил эту повязку. Интересно.
Но, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что в ней не было особой необходимости. Раны зарубцевались, оставив на коже лишь белые шрамы, но и они должны были вскоре рассосаться. Да, вот что с нами делает здоровый сон!
Так, а вот интересно, где моя одежда-то? Мысль о том, что Андрэ (а больше некому) раздел меня, заставила смутиться, но не на долго. Не такой я человек.
Я только собралась вылезти из постели и поискать свою одежду, как в спальню вошел Андрэ. Он успел переодеться: на нем были светлые джинсы и серый свитер. От всего его облика веяло домашним уютом. А на лице было написано такое беспокойство и забота, что я прям растрогалась!
