— Деньги стоят терпения, Хаким, — ответил Джабал, — и этому я тоже научился в Санктуарии. Я выяснил, что ты не настолько скромен и незаметен, как пытаешься уверить других. Расскажи, каковы истинные мотивы твоей предполагаемой отставки.
— Какое дело тебе до этого? С каких это пор тебя начали занимать моя жизнь и мысли.
— Я собираю информацию, — ответил Джабал. — Ты знаешь, меня особенно интересует все, касающееся сильных мира сего. К тому же… — голос Джабала неожиданно пресекся, утратив гнев и властность — …не так давно я собирался круто изменить судьбу, и два человека, мой старый друг и нищий рассказчик, не обращая внимания на мою ярость, убедили меня покопаться в себе. Не все долги за свою жизнь я выплатил, но я их не забыл. Позволь мне попытаться воздать тебе за некогда оказанную услугу. Попробовать одновременно быть и беспокоящим оводом и исповедником в момент, когда ты чувствуешь себя совершенно одиноким.
Хаким несколько секунд рассматривал вино в бокале. — Мне так же, как и тебе, — начал он, — дорог этот город, пусть любим мы его по-разному и разные у нас причины. Когда чужеземцы спросили мое мнение о жителях города, узнать, надежны ли они или слабы, я почувствовал, что каким-то образом предаю друзей. Золото радует, но оставляет на душе след, который не смоет ни одно омовение в мире.
— Они попросили у тебя не больше того, о чем просил я, когда ты был моими глазами и ушами, — заметил Джабал.
— Это не одно и тоже. Ты такая же часть этого города, как Базар или Лабиринт. Теперь же я имею дело с иноземцами и не собираюсь за одно золото шпионить против собственного дома.
Внимательно присматриваясь к собеседнику, бывший работорговец снова наполнил бокалы.
— Послушай меня, Хаким, — заговорил Джабал, — и поразмысли, как следует над тем, что я скажу. Старая жизнь закончилась и не быть тебе больше невинным сказителем, а мне гладиатором. Жизнь движется вперед, а не назад. И так же как мне пришлось привыкать к своим новым годам, так и тебе нужно научиться жить в соответствии с новой ситуацией. Слушай:
Захватчики узнают обо всем, поставил ты им информацию или нет — и я уверяю тебя, что так будет. К одному и тому же факту ведет много дорог. И если бы не тебя, а кого-то другого призвали исполнять обязанности советника, все было бы иначе. Другой был бы поглощен чувством собственной значимости, звуками своего голоса, не видя и не слыша, что же на самом деле происходит вокруг. Такой слабости, рассказчик, у тебя никогда не было.
Дела, происходящие при дворе, логика, с которой пришельцы решают вопросы, могут быть чрезвычайно важны для нашего города. Меня это волнует, но я буду спокойнее, если буду знать, что их активность отслеживает мой человек. Менять то, что уже знаешь, на незнакомое — весьма честная сделка, если взамен получаешь ценные сведения.
— Ты мягко стелешь, работорговец, — прервал его сказитель. — Возможно я тебя снова недооценил. Ты привел меня сюда не для того, чтобы узнать, почему я решил подать в отставку. Похоже, ты уже знал мои мысли. На самом деле тебе нужно сделать меня своим шпионом.
— Я догадался о твоих мотивах, — подтвердил Джабал. — Но шпион — некрасивое слово. Вдобавок, его жизнь полна опасностей и требует высокой награды — скажем, пятьдесят золотом каждую неделю. Плюс премии за особо ценные сведения.
— За предательство других могущественных сил Санктуария и усиление твоего могущества, — рассмеялся Хаким. — А что если бейсибцы начнут расспрашивать о тебе? Если в моих отчетах окажется пропуск, у них могут возникнуть подозрения.
— Отвечай правдиво, как и про любых других людей, — пожал плечами бывший гладиатор. — Я нанимаю тебя собирать информацию, а не защищать себя за твой счет. Признавай все, включая и то, что у тебя есть возможность связаться со мной, если на то возникнет нужда. Говори правду так часто, как сможешь. Тем быстрее они поверят тебе, если ты и впрямь решишь, что солгать необходимо.
— Я подумаю, — вымолвил рассказчик. — Хочу все же сказать, что единственной причиной, почему я принимаю во внимание возможность такого союза, является то, что ты и твои призраки — одна из последних серьезных сил в городе, с тех пор, как ушли члены Союза.
Едва заметная тень пробежала по лицу Джабала.
— Союз? — счел нужным переспросить он. — Последнее, что я слышал, это то, что они по-прежнему хозяева на улице. Почему ты решил, что они ушли?
— Не считай меня за дурачка, повелитель масок, — отозвался рассказчик и потянулся за бутылкой, но обнаружил ее пустой. — Ты, кто знает мысли даже в моей голове, обязан знать, что эти разодетые в броню клоуны, разъезжающие по улицам, такие же пасынки, как я цербер. Да, и ростом, и цветом волос они неотличимы, но многого им не хватает до тех наемников, которые вслед за Темпусом отправились на север.
— Конечно, — рассеянно улыбнулся Джабал. Вытащив из кармана небольшой кошелек, он через стол перебросил его сказителю.
— На эти деньги купи себе хороший амулет против ядов, — начал инструктаж Джабал. — Насилие при дворе тихо, но не менее безжалостно, чем в Лабиринте, а на тех, кто пробует пищу, не всегда можно положиться.
— Мне на самом деле нужна защита от ядов, — скривился Хаким, давая кошельку исчезнуть в складках одеяния. — Мне никогда не доводилось видеть так много змей.
— Свяжись со мной на следующей неделе, — отозвался Джабал, погруженный в свои мысли. — Мои люди сейчас работают над тем, чтобы найти противоядие. Естественно, если ты сохранишь свой пост. Уличный сказитель в подобной защите не нуждается.
— У тебя есть одна из бейнитских змей? — невольно спросил сказитель.
— На них не так уж сложно наткнуться, — спокойно заметил Джабал. — Да, кстати, если хочешь немного осчастливить твою госпожу своими успехами, сообщи, что не все недавно насмерть укушенные змеей — дело рук ее народа. Есть люди, которые пытаются дискредитировать ее двор, а потому копируют их методы.
Хаким поднял в немом молчании бровь, но Джабал покачал головой.
— Мои люди не делали этого, — провозгласил он, — хотя в будущем к этой идее стоит приглядеться повнимательней. А сейчас, с твоего позволения, я займусь другими делами… и скажи сопровождающим, что я велел убедиться, что ты благополучно дошел до дома.
Заслышав смех Джабала, Салиман поспешил в комнату.
— Что случилось? — спросил он, удивленный и озабоченный этим первым за многие месяцы всплеском веселости негра. — Старик рассказал веселую историю? Расскажи и мне, тоже хочется всласть посмеяться.
— Все очень просто, — ответил хозяин масок, частично приходя в чувство. — Нас обманули. Обвели вокруг пальца.
