Олаф Бьорн Локнит - Конан и повелитель молний

Ознакомительная версия.

– Э-э… – ожившая часть разума капитана робко заикнулась о том, что стоит увеличить положенную мзду разика так в три, но по здравому размышлению признала эту идею негодной. – Э-э… Сто двадцать туранских империалов, господин. Или, если предпочитаете, двести немедийских талеров… – к концу краткой речи осипший голос таможенника превратился в точное подобие овечьего блеяния.

Охранник вытянул из-за пояса увесистый кожаный мешочек и с видом величайшего одолжения выпустил его из руки. Таможенник не успел поймать кошель, и тот плюхнулся в пыль. Нагнуться и подобрать замориец не решился, поедая стражника взором преданной собаки.

– Где тут самая приличная гостиница? – сквозь зубы процедил человек в алом плаще.

– Э-э… – на капитана таможни опять напала немота, но, совершив нешуточный подвиг, он сумел внятно произнести: – Прямо по этой улице, господин, третий поворот налево и немного вверх по склону. Называется «Рубиновая лоза»…

Договаривал он в пустоту – охранник толкнул коленями лошадь, одарившую таможенника надменным фырканьем, и возвратился к своим. Возница, выслушав указания, защелкал вожжами по крупам тяжеловозов, те вздохнули, налегли на постромки и повлекли карету далее.

Площадь перед Карпашскими воротами, напоминавшая выставку раскрашенных гипсовых фигур, ожила, как по мановению магического жезла. Нищие, шлюхи и торговцы вспомнили, что намеревались заняться приготовлениями к начинающемуся дню, караульные, обменявшись утренними сплетнями, разошлись, а капитан стоял на крыльце и смотрел вслед шермезу и его эскорту, промелькнувшим, как сказочное видение.

Его заставило очнуться настойчивое подергиванье за рукав. Обернувшись, он увидел затуманенные и съехавшиеся от удивления к переносице глаза одного из своих десятников.

– Кто это был? – десятник поднял мешочек с деньгами и всучил его пребывавшему на грани яви и сна начальнику.

– Понятия не имею, – честно признался таможенник, и тяжелый кошель снова выскользнул из его ослабевших пальцев.

Чуть позже он вошел в убогую комнатку, служившую ему приемной, раскрыл потрепанную книгу записи проезжающих, присовокупив к ней обгрызенное перо и грязную баночку, на дне которой бултыхались остатки чернил. Закусив от мысленного напряжения губу, он коряво вывел на чистой странице: «Неизвестная дама с десятью сопровождающими приехала к друзьям» и вяло прикинул, какова может быть на вид эта женщина. Она ведь даже не соизволила выглянуть из затянутого плотной парчовой занавесью окна своей повозки.

В мешочке оказались офирские золотые – ровно пятьдесят монет. Пересчитав их на империалы Турана, таможенник получил сумму, в три раза большую, и счел, что двадцать утаенных империалов вполне удовлетворят его пострадавшее высокомерие, а остальные десять можно пожертвовать в пользу караульных.

Содержатель гостиницы «Рубиновая лоза» удивился неожиданным визитерам не менее стражей у Карпашских ворот, но быстро смекнул, что будущий доход напрямую зависит oт его расторопности. Потому Варрин рявкнул на прислугу, велев готовить лучшую комнату, рассыпался в любезностях перед мрачным главой охраны приехавшей госпожи и поспешил лично засвидетельствовать свое почтение благородной гостье.

Шермез возвышался посреди двора, вокруг него мельтешила свора конюхов, распрягавших тяжеловозов и хлопотавших возле коней эскорта.

Хозяин «Лозы» понимающе глянул на доспехи охранников, затем на увенчанный графской короной Офира герб на дверцах кареты, оценил количество и тяжесть сундуков, перетаскиваемых слугами в дом, и положил себе не забыть накинуть к общему счету постояльцев сотню-другую империалов. Кажется, с сегодняшнего дня на гостиницу начнет изливаться золотой дождь.

Предводитель стражи с необычной для такого головоруба вежливостью постучал ладонью по зашторенному окну экипажа и распахнул дверцу.

Наружу выпорхнули – иного слова и не подберешь – три прелестные юные особы. Зашелестели складки одеяний и полился звонкий поток непрерывного щебета: дамы с любопытством молодости озирались вокруг, считая своим долгом высказать мнение обо всем увиденном. Охранник нахмурился, девицы немедля примолкли, встали полукругом возле открытой дверцы и склонились в нижайшем поклоне.

Варрин подобрался поближе. Сейчас появится таинственная госпожа, обеспеченная женщина, которая зачем-то решила наведаться в самый неустроенный и опасный город Материка – Шадизар, и он хотел непременно ее увидеть.

Она неспешно спустилась по ступенькам откидной лесенки, опираясь на руку охранника, благосклонно кивнула потерявшему дар речи владельцу «Лозы», обвела взглядом двор, где каждый из присутствующих невольно вытянулся в струнку, и прошествовала в дом. Свита потянулась за ней.

Когда они скрылись за дверьми, Варрин перевел дух, поймав себя на том, что ему очень хочется грохнуться на колени и во всеуслышанье проорать что-нибудь эдакое, вроде: «Моя жизнь отныне и навеки принадлежит вам, госпожа!» К счастью, он не совершил подобной глупости, а вместо этого прикрикнул на замешкавшихся слуг и бросился проверять, как выполняются его другие распоряжения. Пока эта женщина живет в его гостинице, она и ее люди будут получать все самое лучшее.

Если бы не опасение прослыть безумцем, Варрин предложил бы гостье жить в «Лозе» бесплатно.

– Зачем мы сюда приехали, Рейф?

Из окна гостиницы открывался неплохой вид на переплетение главных улиц Шадизара, а поскольку лучшие покои располагались на третьем этаже, грязь, отбросы, попрошайки, уличные девки и прочие нелицеприятные стороны городской жизни не слишком бросались в глаза.

– Таково было желание госпожи, – невозмутимо отозвался стражник. – Вы сказали, что вам срочно нужно в Шадизар. Мы здесь.

Женщина испытующе посмотрела на начальника своей охраны. Рейф обожал производить впечатление тупого служаки, но обмануть хозяйку ему пока не удалось ни разу. Она знала о нем все. Даже то, о чем он сам не подозревал. Потому она и выбрала его своим сопровождающим в этом путешествии. Путешествии, не сулившем ничего хорошего.

За приоткрытой дверью в соседнюю комнату возилось и приглушенно смеялось трио девиц, распаковывавших вещи.

Может, зря она явилась с таким шумом и блеском? Наверное, стоило взять с собой только Рейфа с парочкой его сорвиголов, и не пускать пыль в глаза? «Госпожа Клелия Кассиана, графиня Лаурин, подданная Офира» – имя, подходящее для дворцов и замков, а не здешних трущоб.

Однако именно в этом захолустье обитал человек, ради которого она потащилась на край света.

Госпожа Клелия догадывалась, что ее прибытие вызвало немалый переполох.

Ознакомительная версия.