Раздались одобрительные возгласы, сеньор Риас встал и поклонился. Любопытство придало мне смелости, я повернулась к Андресу и спросила:
— Это — герцог ди Соуза?
— Да. Вы не знали?
— Я никогда не видела его вблизи.
Герцог наклонился к Мачадо и что-то зашептал ей на ухо. Так вот он каков, этот вельможа, член королевской фамилии, один из богатейших людей королевства. Недурён собой, очень недурён, хоть и не в моём вкусе, да и староват по моим меркам — лет сорока, а то и больше. Я спохватилась, что пристально таращиться на людей невежливо, и отвела взгляд.
— Мы с вами давно не виделись, — сказал Андрес, не глядя на меня.
— Да, — согласилась я. И, чтобы заполнить наметившуюся неловкую паузу, спросила: — Вы не уехали на лето из города?
— Уезжал, но уже вернулся.
— Почему? Ведь как раз сейчас начинается, насколько я понимаю, время сбора урожая? Или скоро начнётся?
— Признаться, я никогда особо не любил эти сельскохозяйственные хлопоты. У отца они выходят куда лучше, да и у Лоренцо — тоже.
— Лоренцо?
— Это — мой кузен, но после смерти своего отца, моего дяди, он живёт с нами. Он мне как брат.
— Ясно, — сказала я, не зная, что ещё придумать для поддержания беседы.
— А у вас, я вижу, успехи? — спросил Андрес. — Ведь сюда пригласили только солистов.
— Да, хотя я ещё не выступала в этом качестве. Начну только в будущем сезоне.
— Поздравляю. В каких спектаклях?
Я перечислила, и мы, с облегчением найдя, наконец, безопасную тему, принялись обсуждать балеты — и те, в которых мне предстояло танцевать, и все прочие, идущие в нашем театре. Трапеза шла своим чередом, иногда прерываемая тостами, по очереди высказываемыми гостями. Под конец обеда сеньор Риас вдруг обратился к Андресу:
— Сеньор ди Ногара, вы чуть ли не единственный, кто ещё ни разу не произнёс тоста. Неужели вы не хотите ни за что выпить?
— Я с охотой присоединяюсь ко всем прозвучавшим здесь поздравлениям и пожеланиям, — ответил Андрес, но так просто отделаться ему не дали.
— Э нет, сеньор, — со смехом сказал герцог ди Соуза, — нельзя же так пренебрегать обязанностью галантного кавалера. Все присутствующие здесь ждут ваших слов. Быть может, вы хотите ещё раз выпить за дам? Или — за одну из них?
— Просим, сеньор, — добавил Риас, — и пусть ваш тост завершит наш обед, не считая, разумеется, тоста за её величество.
— Просим, просим! — пролетело над столом.
Несколько секунд Андрес сидел неподвижно, потом поднялся.
— Что ж, — сказал он. — Да простят меня дамы, но в их честь сегодня уже было сказано немало хороших слов. А я хочу поднять этот бокал за тех, чья звезда ещё не взошла, но взойдёт в ближайшем будущем. За таланты, которым предстоит и дальше прославлять нашу сцену!
Не знаю, понравился присутствующим этот тост, или нет, но выпили и за него. Вскоре после этого прозвучал обязательный тост за королеву, и все встали из-за стола.
На землю спускались сумерки, хотя до настоящей темноты было ещё далеко. Но фонарики на деревьях уже зажглись, осветилась и эстрада, на которой расположился оркестр. Начались танцы. На первый меня пригласил Андрес, и я не стала отказываться, тем более что этикет требовал от него протанцевать с дамой, с которой обедал. Потом меня приглашали и другие, хоть и не на каждый танец, как иных, более известных, но без дела я на лавочке всё же не сидела. Один из моих партнёров сделал было попытку зазвать меня в укромный уголок за фонтанами, красиво подсвеченными разноцветными огнями, но когда я отказалась, не стал настаивать.
В полночь затрещал, загрохотал фейерверк. Особо эффектные вспышки, образующие в тёмных небесах настоящие картины, сопровождались криками и аплодисментами зрителей. Веселье всё разгоралось, но я решила, что хорошенького понемножку, и засобиралась домой. Немного поколебалась, нужно ли мне подойти к сеньору Риасу и поблагодарить за вечер. Вежливость предписывала поступить именно так, но я опять застеснялась, и решила, что он вряд ли помнит о моём существовании, а по окончании праздника его и без того будут благодарить все присутствующие. И я потихоньку направилась к выходу, но тут меня перехватил Андрес.
— Уже уходите?
— Да, мне пора, пожалуй.
— Сеньорита Баррозо, окажите мне честь — протанцуйте со мной тур вальса на прощание.
Я согласно кивнула. Почему-то, отказывая даже в пустячных просьбах, я чувствую вину, так что я решила, что лучше уступить. Да и танцевать с Андресом мне действительно понравилось. Он был хороший танцор, и, может быть, из него вышел бы и неплохой танцовщик. Когда я высказала эту мысль вслух, Андрес как-то грустно усмехнулся.
— Людям благородного происхождения запрещено даже думать о сцене. Разве что о домашней, любительской. Мой отец бы точно и слышать об этом не захотел.
— Неужели вы действительно хотели бы стать балетным танцовщиком?
— Иногда, когда я смотрю балет, я завидую тем, кто на сцене.
— Не расстраивайтесь, не такой уж это и лёгкий хлеб. Большие физические нагрузки, частые травмы, диета эта проклятая… Сегодня я о ней забыла, завтра придётся посидеть на хлебе и воде. И несколько следующих дней — тоже.
Тут я немного сгустила краски, не собираюсь я так голодать, но в целом… Интересно, что будет делать та же Мачадо? Она ведь тоже ела не одни салаты.
— Да и век танцовщика краток, — добавила я. — Лет двадцать, двадцать пять, у самых-самых долговечных — тридцать… И всё, как бы ты ни был знаменит и прославлен, больше ты уже никому не нужен.
— Вас послушать — так получается, что в этой профессии сплошные минусы. Однако люди в неё идут, и вы сами пошли.
— Я не сама пошла, меня отдала мама, а сама я, кстати, совсем не хотела. И остальных отдают родители, чаще всего — сами выходцы из театральной среды.
— А теперь? — спросил Андрес. — Если бы вы могли выбрать теперь, вы бы отказались от танца?
Я задумалась. Тур вальса плавно перешёл во второй, но мы как-то не обратили на это внимания.
— Да нет, пожалуй, — наконец сказала я. — Ещё год назад я могла бы отказаться, а сейчас — нет. Это затягивает, Андрес.
— Анжела, — Андрес замялся, но всё же продолжил, — я понимаю, вам надо работать, вы не можете отвлекаться… Но, может, вы все же позволите мне стать вашим другом? Просто другом. Приходить к вам за кулисы, может, приглашать куда-нибудь временами?
— Андрес, — мягко сказала я. — Я не могу вам этого запретить. Но такого рода дружба — это не дружба, это простое знакомство. А мы с вами и так знакомы. Может быть, иногда… Буду рада, но с таким же успехом этого можно и не делать.
