- Да, если бы не твое вмешательство после того, как я вышибла дух из принца Паукейна… Я почти уверена: потом стражники убили бы меня…
- Наверное… А затем тебя попытались отравить…
- Между прочим, в один далеко не приятный момент ты меня едва не придушил! Может, хотя бы сейчас объяснишь, почему?
- Почему, почему… Неужели самой не понятно?
- Представь себе - нет!
- Наверное, в тот момент я тебя просто-напросто приревновал, да и разозлился всерьез… Суди сама: на меня ты постоянно шипела, как злая кошка, вернее, как целая стая тех самых злющих кошек, а тут пришел Дан, молодой парень - и ты ему только что на шею не бросаешься с объятьями… Ах, Дан, ах, Вен, ах, как я вас люблю, и как вы там живете без меня, мальчики мои дорогие!..
- Я такого не говорила!
- Но подразумевала!
- А душить-то зачем?
- Оправданий тут, конечно, нет, разве что… Видишь ли, в тех местах, где я жил до того времени, пока меня не подрядили сопровождать невольничий караван… Там именно таким образом принято выражать женщинам свое недовольство. А в той стране я обитал пару лет, вот и нахватался…
- Интересно, где это?
- В Дарибале. Южная страна, иные нравы… Как раз там считается невозможным поднимать руку на женщину, но свое недовольство ею обычно выражают таким вот, несколько… своеобразным способом.
- Можешь не сомневаться - этот, как ты его назвал, своеобразный способ выражения твоего недовольства я оценила должным образом… Рассказывай дальше.
- А чего там говорить? Дальше я понял, что заболеваю, и единственное, на что мне оставалось надеяться, так только на призрачные мечты о том, что к серой лихорадке эта болезнь не имеет никакого отношения. Держался до конца - не хотелось оказаться в бараке для заболевших… До сих пор не понимаю, как я тогда сумел дойти от тюрьмы до корабля и не свалиться по дороге, а уж про то, как мы с тобой там вдвоем путешествовали - об этом и вовсе вспоминать не хочется! Ну, а то, что мы умудрились оттуда выбраться… Произошедшее я и вовсе отношу к разряду чудес. Правда, кое-что помню, и то довольно смутно, только до того момента, как мы с тобой оказались в воде, а потом несколько обрывочных воспоминаний - и все, как отрубило… Когда пришел в себя, то увидел, что лежу на земле, вернее, на лесной подстилке - тут и мох, и хвоя, и ветки, и шишки, а где-то очень высоко надо мной кроны деревьев. А еще чуть покачиваются острые верхушки елей… И рука настолько сильно болит, что хоть кричи - и жгло ее, и дергало… Но, тем не менее, я был здоров! Вначале поверить не мог в собственное выздоровление, а потом от радости было желание запрыгать чуть ли не выше собственной головы!
- Понимаю тебя…
- Вижу - и ты неподалеку лежишь. Думал - уснула, отдыхаешь, ждешь, когда я проснусь, но все вышло совсем не так. Мы с тобой опять поцапались… Потом я ушел к речке за водой, возвращаюсь - тебя нет. Ушла… Ох, сколько же мне тебя искать пришлось! На счастье, ты шла, спотыкаясь и падая, и оттого за тобой оставались довольно заметные следы: примятый и вырванный мох, поломанные кусты, вдавленные шишки… Еще хорошо, что к тому времени было еще не очень темно, а не то и не знал бы, где тебя искать… А потом я уже от тебя не отходил. Даже силки на зайцев ставил неподалеку, причем так, чтоб при том тебя постоянно видеть. Не то удерешь снова - ищи тебя неизвестно где. Или опять приступ случится…
- Какой еще приступ? Ты мне о том ничего не говорил!
И тут я увидела, что парень растерялся, вон, даже взгляд в сторону метнулся. Не понимаю… Неужели я о чем-то не знаю?
- Это я так, просто сказал не подумав. Не обращай внимания.
- А вот мне сейчас кажется, будто ты от меня что-то скрываешь. Я права? У меня в то время, что, случился приступ? Как это произошло?
- Нечего мне от тебя скрывать! Вырвалось случайное слово, а ты меня в чем-то сразу подозревать стала! Женаты всего пару часов, и уже никакого доверия! Интересно, что будет дальше? Выкинь ты из головы…
- Кисс, скажи: что тогда произошло?
- Ровным счетом ничего!
- А если я сейчас о том Койена спрошу?
- Спрашивай, если хочешь…
Но Койен, хотя и не отозвался, но все же издал какой-то звук, больше похожий на ехидный смешок - дескать, соображай сама!.. Он неприятных предчувствий зашлось сердце…
- Кисс, отвечай, что тогда произошло!
- Верно говорят: язык мой - враг мой!
- Если сейчас не скажешь правду, то у тебя будет на одного врага меньше!
- Радость сердца моего, отчего ты так разошлась? Ну, ляпнул я, не подумав, а ты уже невесть что себе в голову вбила!
- Кисс… - мне вдруг пришла в голову страшная мысль. - Я что, хотела тебя убить? Если приступ, то… Ой, прости меня пожалуйста!
- Нет, вовсе не убить… С чего тебе это в голову пришло? Эрбат Сама знаешь - эрбат во время приступа не отстанет от человека, пока с ним не расправится!
- Лиа, забудь!
- Ты мне скажешь правду или нет?
- А, ладно! Так значит, хочешь знать, что произошло тогда, в лесу? Только учти - никто тебя за язык не тянул, сама лезешь с расспросами!
- Ответь мне наконец - что там случилось?
- Что ж… Видишь ли, я едва успел отыскать тебя до того, как наступила темнота. Рад был до невозможности… Я костерок запалил, около него присел, смотрю на огонь, и за тобой приглядываю - все же лежишь без сознания, бредишь… И вдруг ты встала и ко мне пошла. Достаточно было одного взгляда, чтоб я понял - у тебя приступ. Мне в жизни и раньше довелось видеть, что это такое - безумие эрбата, да и на тебя в тюрьме успел наглядеться, так что понимал: мне сейчас бесполезно хоть что-то делать. Ну, думаю, все - разорвешь на куски, и следов от меня не останется… Сидел, не двигался, молчал - все одно убежать бы никак не мог. Но все произошло совсем не так, как я мог предположить: ты подошла, сгребла меня в охапку так, что кости затрещали, и давай говорить о любви…
- Тебе?!
- Увы, не мне. Клялась в вечной любви своему бывшему жениху, называла меня Вольгастром, говорила, чтоб я тебя не бросал и несла тому подобную чушь. А мои попытки вырваться привели к совсем иным последствиям.
- Н… Не поняла… - а у самой от неприятного предчувствия загорелись щеки.
- А я думаю, что ты все поняла. От собственных разговоров о любви ты, счастье мое, разошлась так, что хоть чайник на тебе кипяти, а потом и вовсе перешла к более активным действиям. Думай, что хочешь, но в тот момент остановить тебя не было никакой возможности. Ты, радость моя, так стремилась доказать бывшему жениху свою любовь, что устоять… Ну, это было выше человеческих сил во всех смыслах этого слова. Выбора ты мне тоже не оставила - возражать эрбату во время приступа невозможно - весьма чревато, но тебе в тот момент мое согласие и не требовалось… Вначале я, правда, здорово растерялся, и даже пытался успокоить тебя, только вот толку от этого естественно, не было никакого - ты меня просто-напросто не слышала и не понимала никаких слов. А уж если быть совсем честным, то надо признать: чуть позже мне уже и не хотелось тебя останавливать… Впрочем, к тому, что произошло потом, наши желания или нежелания не имели никакого значения - все случилось само собой, причем с твоей стороны был проявлен такой пыл, что… В общем, меня можно считать пострадавшей стороной - ты мной попользовалась, как хотела. Хотя, справедливости ради, и положа руку на сердце, вынужден покаяться - я тоже не отставал от тебя… Можно сказать, на какое-то время в ту ночь свихнулись мы оба. На пару… И еще я тогда чувствовал себя таким счастливым, каким не был долгие годы. Выражаясь иносказательно, в крышку моего гроба был забит еще один гвоздь.
