— А потом добавим идеи, что ослушавшиеся попадут в подземное царство, где их будут мучить демоны! — выпалил Мирт, чтобы поддержать возлюбленную.
Намсаг кашлянул.
— Слишком агрессивное вмешательство, — сказал историк, покачав головой.
— Да, я не думаю, что нам придётся идти на столь кардинальные меры, — сказала судья. — Но, Нефрона, ваша идея не пропадёт. Секретарь, вы запротоколировали? Я вынесу этот вопрос на обсуждение с остальными судьями…
* * *
— Следующему вопросу не будет предшествовать доклад.
Слушатели обрадовались.
— Надо ли менять государственное устройство в областях Тьмы или оставить всё как прежде?
Таон хлопнула по столу.
— Не понимаю, зачем менять? У нас идеальный строй.
Ирмитзинэ сделала вид, что смущается.
— Вдруг некоторые наши граждане возмущены неравноправием?
— Придираться к неравноправию — смешно! — воскликнул историк. — Что-то не нравится? Езжайте в другую область, где вашу касту считают высшей!
— Великая Ирмитзинэ имеет в виду людей, — сказала Таон. — Они же везде считаются низшей кастой. Но, позвольте человеку трогать ваш палец, и он его отрубит, как говорит старая пословица. Кто согласен со мной — дайте знак.
Сидящие за столом синхронно подняли руки, все, кроме Нефроны, которая сделала жест согласия только тогда, когда увидела, что останется в одиночестве, если не подтвердит мнение Таон. Судья осведомилась:
— Может, кто-то недоволен тем, что власть в мире целиком принадлежит судьям?
— Чем плох абсолютный правитель, если он вас умнее и мудрее? — поучительно провозгласил Польримик. — Все подчиняются вышестоящим по рангу, и это всех удовлетворяет…
— Тогда, по вашей логике, я не обязан никому подчиняться? — усмехнулся Фарлайт.
Историк поражённо застыл, что-то быстро обдумал и пробормотал:
— Выходит, так…
— Раскройте секрет, как вам это удалось? — недовольно воскликнула Таон. — Если всё это не ложь.
«Благословление Тьмы?» — подумал маг. — «Нет, Тьма лишь навела меня на мысль. Сила росла благодаря энергии… О, что это? Я ощущаю голод… Недавно же ел… „Держи свой разум в узде“, как говорил мой дед… Вот бы испить землянскую душу!»
— Никакого секрета нет. Если у вас есть способности и упорство, тогда вы с лёгкостью добьётесь высот.
Историк восхищённо протянул ему ладонь через весь стол, и Фарлайт самодовольно пожал ему руку. Ирмитзинэ, тоже удовлетворённая ответом мага, потрясла колокольчиком.
— Вопросов больше нет, — сказала она. Намсаг вскочил и затараторил:
— Как нет? Я же предупреждал, что у меня доклад! Я так и знал, что вы погрязли в расизме!
— Наше время закончилось, я не могу задерживать гостей, — невинно развела руками Судья. — Ну, ладно, читайте, только быстро.
— Хорошо, я тогда своими словами! — раздражённо крикнул бес. — Всех живых обитателей мира Тьмы официально делят на четыре вида — право имеющие, демоны, люди и животные, так?
— Так, — закивали присутствующие.
— Но это нечестно по отношению к демонам! А мы намного совершеннее человекоподобных, взять хотя бы то, что у нас нет безранговых, подобно людям! Почему бы человекоподобных не объединить в одну группу? Или не считать демонов пятой кастой право имеющих?
Зал зароптал. Ирмитзинэ хлопнула в ладоши, требуя тишины.
— Я задам этот вопрос остальным судьям, — сказала она, но по тону её было понятно, что смортка забудет о словах Намсага, только выйдя за порог. — А теперь объявляю ежеквартальное собрание по решению наиважнейших вопросов состоявшимся.
* * *
Зрители медленно расходились из зала.
— Я одного не понимаю — зачем нашему миру нужно светило? — дивилась вслух Нефрона. Фарлайт надоумил её достать этим вопросом судью.
— Сначала приучим наших к свету, потом можно будет создать искусственный огонь, — ответила ей судья.
— Огонь? Но это осквернение!
— Искусственный огонь, а не обычное пламя.
— Зачем?..
— Пойми же ты, наш мир несовершенен потому, что в нём нет гармонии. А достигнем мы её только тогда, когда все пять стихий — огонь, вода, земля, воздух и энергия будут присутствовать в нашем мире! Ты только представь — символом смортов будет земля, или плоть, если брать в более широком смысле, то есть изменяемая ими материя. Магам в качестве символа подарим воду — ибо только вода может быть одновременно и мощным потоком, и лёгкой в управлении силой. Легкомысленным триданам — воздух, непостоянную стихию. Кшатри — огонь; они обладают такой же разрушительной, пугающей мощью…
— А демонам — энергию?
— Нет, конечно же! Энергия будет у всех нас. Да… получается, что и у демонов немножко.
— И даже у смортов?
— Это только со стороны кажется, что управление энергией нам чуждо. Мы не можем забрать её из пространства для колдовства, но артефакты и существа, созданные нами, впитывают энергию сами, иначе они бы были грудой мусора.
Нефрона, что-то вспомнив, сунула руку в карман и достала ульхитовый оберег.
— Это вы забыли его у меня в комнате?
— Не забыла, а намеренно оставила. Считай это подарком.
— Благодарю… Но в чём суть этого амулета? Я прочла, что надо носить его при себе, и чувствую в нём энергию, но не могу понять, какую…
— На удачу, она тебе не помешает, — Ирмитзинэ отвернулась и поприветствовала кого-то из зрителей, который, обрадовавшись удостоенной чести, заискивающе подбежал к ней и принялся отбивать поклоны. Судья благодушным жестом остановила его, и зритель быстро о чём-то заговорил. Нефрона осмотрелась, и не найдя ни одного знакомого лица, растерялась и побежала к выходу.
* * *
— Расскажите, каково это — быть в вашем возрасте восьмого ранга? — не переставал восхищаться Польримик Любознай. — Перед вами открыты все двери, вам доступны все перспективы…
— Какие могут быть у меня перспективы? — отрезал Фарлайт. — Для вас не может быть секретом, что все мы стремимся к совершенствованию себя и к свободе. Совершенствоваться мне дальше некуда, а насчёт свободы… С этим всегда непонятно.
Историк энергично подпрыгнул на месте.
— Насчёт свободы вы правы. Я вскорости напишу о ней трактат, вы почитайте, может и найдёте для себя что-нибудь полезное. Но про совершенство… нет, тут вы ошиблись. Маги одного ранга часто не равны по силе, если один из них только что его достиг, а другой находится в статусе много лет. Жизненный опыт — то, без чего нельзя считаться мудрым, вам всегда есть, куда расти. Вы всё-таки скажите мне — ваши мечты исполнились?
— Я редко мечтаю, я реалист, — быстро сказал маг. Что угодно, лишь бы историк поскорее отстал от него!
— О, не надо открещиваться от себя! Я сам был когда-то двадцатилетним, знаю! Молодые мечтают о славе, о войнах, о битвах с демонами или чудовищами, которыми судьи в минуты забавы населили непроходимые леса!
— Это только на словах война звучит романтично. А на самом деле это боль, страх, предсмертное унижение, — ответил Фарлайт, вспоминая, как терзал тат-хтара недалеко от города.
— Разрушенные деревни, плачущие матери, — подхватил Польримик.
— Плачут только человеческие матери.
— Но как же сладость триумфа победителя-героя?
— С того момента, как я покинул Ингвилию, мне довелось выйти из пары «битв», если вам так угодно их называть, победителем. Но не героем. Бить того, кто заведомо слабее тебя — это что угодно, только не геройство.
— Предлагаете отклонять вызов, если он был брошен слабым противником? Вас сочтут трусом.
— Вы так думаете?
— Или благородным трусом, — захихикал историк. — Но вы не беспокойтесь, если мне когда-нибудь захочется написать сагу о бесстрашном мужественном маге, я возьму за прототип героя именно вас!
— У настоящих героев в сердце романтический туман, а не пустота.
Польримик, изо всех сил напрягая глаза, пристально вгляделся в облако энергии, окутывающее собеседника. Через некоторое время очи его заслезились, и он направил их взор на открытый пейзаж.
