Я обернулся к Хасиму и сказал первые слова за вечер:
— Принесите его.
Принесли человека, лежащего в коридоре. Из его спины был вырван шмат мяса с куском позвоночника, именно поэтому он и упал. Над ним тоже плескалась черная аура, но она была какая-то другая. С коричневыми отблесками что ли. Я не мог понять, что в ней не то и всеми силами пытался его считать. Не получалось. На запястьях его рук так же было два пятна того, же что и аура цвета.
— Поднимите ему рукава, — сказал я.
Мы увидели татуировки в виде двух пауков, которые так же светились аурным светом. Я, на всякий случай, «сфотографировал» к себе в память картинку его ауры. И не зря — в этот момент что-то сработало внутри него, его аура стала разрушаться с невероятной скоростью, и я ничего не смог с этим сделать. И превратилась она не в серую, как обычно, а в коричневую пыль. Через несколько мгновений перед нами лежала практически пустая оболочка, с татуировками, которые тускнели на глазах.
— Переверните его!
Когда его перевернули, я обвел всех взглядом и спросил:
— Вы знаете этого человека?
Все потрясенно смотрели и молчали.
— Это не наш, — сказал Дед Хасим.
— Всем стоять на местах! Любой, кто дернется, будет немедленно убит!
Я обошел и просканировал самым высоким уровнем ви́дения каждого.
Слава Богу, чисто!
В этот момент у меня перед глазами замигал сигнал тревоги, а сзади раздался стон, и Синяя кулем свалилась на пол
Я огромным скачком рванулся к ней. Блин, да она практически пустая!
Через плечо заорал:
— Накройте нас, и все вон на улицу!
Кто-то сорвал портьеру и накрыл нас. Топот убегающих я услышал уже краем сознания. Из трех цветных огоньков перед моими глазами едва мерцал лишь зеленый, а красный и золотой практически потухли.
Я распахнул халат Синей, рывком развел ее ноги и прильнул губами к ее щелке, другого я не успевал. Я вкачал сразу огромную порцию энергии, которая через канал, стала переходить к единственной оставшейся в контакте Зеленой. Ее огонек начал наливаться цветом. «Только бы он была в сознании» мелькнуло у меня в голове. Я услышал ментальный стон.
«К БАШНЕ!!! ПОДКЛЮЧИСЬ К БАШНЕ!!!» бешено заорал я, вкачивая очередную порцию серого. Зеленый запульсировал и стал наливаться, за ним стали пульсировать и наливаться остальные. Я переключился на Синюю, которая в нашем контакте была, в основном, транзитёром и вкачал изрядную порцию уже в нее. Ее шарик, уже почти не горевший, замигал и стал оживать. Когда пошла трансформация серого в синий, я запахнул ее халат и вылез из-под портьеры.
В комнате остались только двое — Дед Хасим и то, что раньше было Хасаном. Дед сидел около него и гладил идиота по голове. Тот счастливо улыбался сквозь пузыри.
Когда я вылез, Хасим обратил на меня свои выцветшие глаза, второй раз за одни сутки бывшие в слезах.
— Я благодарен тебе, Сэр Юджин, что ты оставил мне его, моего мальчика.
— Я обещал тебе. Но, на момент, когда мы с ним «общались», это был уже не он.
Хасим ничего не сказал.
— Позови своих людей
Он с кряхтеньем встал и вышел из помещения.
Через три минуты, все оставшиеся в коридоре сидели передо мной. Я еще раз их просканировал и сказал:
— Вы всё видели. Кто не понял — среди вас был чужой, который влиял на ваших товарищей. Думаю, на тех, кто был слаб духом, но это уже не важно. Вы видели, что у чужого на запястьях были татуировки в виде паука. Я хочу, чтобы все ваши люди максимально незаметно проверили, много ли таких людей. По возможности проследили за ними: где живут, что за люди. Не объясняйте своим людям, для кого вы собираете эту информацию — в случае, если их поймают — они не смогут ничего сказать. Все, кто сегодня присутствовал, не должны появляться на улице, кроме как на отчет мне. Никто из исполнителей не должен ничего знать о том, что я существую или, по крайней мере, как-то связан с вами. Ясно?
Все кивнули. Спокойно и без суеты. Дисциплина железная.
— Кто знает, у этих, — я кивнул на трупы и идиота, — в последнее время изменялось поведение?
Все задумались. Один, крепыш средних лет, сказал:
— Мне кажется, что последнюю неделю Хасан и его люди совершенно вышли из-под контроля. Они оскорбляли своих, провоцировали драки. Он сын Деда, поэтому все терпели, но мы с ребятами, если это не прекратится, хотели его людей порезать в ближайшее время. Они не только с нами так себя вели, но и провоцировали стычки с другими Кланами. Могла быть война.
— Хасим, свяжись с другими. Предъяви им тела и скажи, что сами разобрались. Нам война друг с другом вообще не нужна сейчас. Когда пригласишь их на разговор, предупредишь меня, я должен их видеть. Но всегда смотрите на их запястья — если там будет паук — вы с ними не договоритесь.
Далее обратился ко всем:
— В городе обычно ходят в одежде с коротким рукавом. Возможно «пауки» будут скрывать татуировки закрытой одеждой, обращайте на это внимание. Ни в коем случае с людьми с татуировкой в контакты не вступать — я не знаю, как они распространяют эту заразу. Смотрите за другими — если у кого-то изменится поведение примерно, как у Хасана — докладывайте Деду. Мне — в крайнем случае. Вопросы есть?
Все молчали.
— Хасим, у вас есть знак принадлежности к Клану?
— Да, голова тигра на плече.
— Всем оголить и подойти
Встала не длинная очередь, и я подсветил каждому клык тигра на его татуировке зеленым светом с золотым отливом. Цвета эксклюзивные, подделать думаю, будет сложно. Дистанционную метку поставил. А заодно настроил ее на любое изменение цвета ауры хозяина.
— Организуйте вынос тел для предъявления другим Кланам и можете идти. Все ясно?
Все кивнули и вышли. Через некоторое время в комнату зашли «бойцы» и быстро вынесли все тела.
— Хасим, а давно в твоем Клане черные?
— Убийцы что ль? Давно. Их сын где-то нанял еще в прошлом году. Они много получали, но своё отрабатывали.
— Понятно. Я ухожу к себе, мне надо подумать. Спрячь сына. Подойди, дай своего тигра.
Он подошел и снял рубаху. Если других тигров делали профи, то у него он был явно кривоват и сделан в какой-нибудь тюряге. Я полностью его перекрасил, снабдив функцией коммуникатора. Затем обратился к нему мысленно: «проверка связи».
Он сначала оглянулся непонимающе.
— Как мне с Вами через него разговаривать?
— Обращайся мысленно к тигру, если хочешь со мной связаться и говори, что нужно. Мне не обязательно будет быть рядом с тобой.
Он немного напрягся, и я услышал в голове его голос: «я на связи».
«Отлично, ну я пошел»
Я ему, конечно, не сказал, что теперь он на постоянной прослушке. Надеюсь, не догадается, не те технологии в этом мире. Хотя он умен…
Я взял невесомую Синюю на руки и поспешил к выходу, где нас уже ждал наш пул охраны. Она глубоко спала, доверчиво прислонившись к моему плечу.
До гостиницы мы добрались без приключений. Синяя так и не проснулась. В холле нас встретил тот же портье, молодой, явно расторопный парень. Я его просканировал. Чист. Девственно бел.
— Подойди!
Он испуганно засеменил. Я отвесил ему хорошую затрещину по затылку, попутно всадив свою метку. Он чуть не упал.
— Почему не встретил на крыльце?
— П-п-п-простите, — залепетал он.
— Отныне ты не портье. К моему номеру подходишь только ты. Еду, питье и любые прочие надобности только ты. Уборка, смена белья — только ты. Больше у тебя задач нет, но, если тебя нет через три минуты после моего вызова, а ты живой — пеняй на себя. Если кому расскажешь про меня, про то, что видел или вообще о твоей новой должности — умрешь страшно (чуть красного, чтоб поверил). Понял?
Он затрясся как осиновый лист и закивал.
— Твое жалованье увеличено втрое.
Он расцвел.
— Не волнуйтесь, господин, спасибо, господин. Я — могила, господин.
— Да… — задумчиво сказал я. — Могила… Хорошо.
Он опять побледнел.
— Семья есть?
— В городе нет. Мать и две сестры в деревне. Я их кормилец.
