Сильный brujo, прикинувшийся мертвецом для всего мира. Собирающий проклятые сокровища.
— Ка-р-р!
Крик невидимой вороны снова ударил в уши, чтобы оживить воспоминания — об украденном брелке автомобильной сигнализации. За минуту до этого влюбленный Лозинский красочно расписывал Инге всякие интересности. Ну, профессор — он и есть профессор… Красиво подать кусочек подлинной картины мира так, чтобы интерес перешел в романтическое настроение — не каждому дано. А рассказывал Антон о той самой точке конфлюэнции, каковых в российских городах раз-два и обчелся. Он сам недавно про нее узнал, побывав на Дне работников геодезии и картографии в ЮГУ. Он и точный адрес вспомнил — на окраине Ханты-Мансийска, куда собирался свозить Ингу для продолжения романтического вечера на скамейке. Если бы ворона не стащила брелок.
Воображаемый перекресток перекрестков, на котором идеально пересекаются меридианы и параллели.
Лозинский понял, что нужно попросить у человека в погонах, какое вмешательство и где. И понимал, что услуга будет стоить гораздо дороже, чем оказанная некогда помощь эксперта в деле о краденых монетах. Это обязательство едва ли не навсегда… Но если не попросить… то с жизнью в ближайшее время может проститься нынешний владелец монеты, за которым ведут тихую охоту уже отнюдь не Ксения Ивановна или Зинаида. Второй жертвой может стать женщина, которую Антон сейчас хотел видеть больше всего на свете, причем живой и здоровой
И — кто знает, не станет ли третьей жертвой сама сеньора Торнеро?..
Лозинский в нескольких предложениях сформулировал то, что требовалось: без всякой мистики, достаточно было упомянуть организованную преступность — возможно, международного уровня. Затем нажал «отбой», закрыл глаза и попытался позвать. Со всем почтением он просил древнюю богиню вернуться.
Голубые искорки откликнулись. Только теперь вслед за ними стремительно приближался грозный и прекрасный женский лик…
«Новый долг перед порталами? А это как посмотреть. Мы ж никого убивать не собираемся — только напугать до … кхм, такой степени, чтобы прониклись важностью момента… А там — как получится. Возможно, на этой Земле кто-то действительно задержался…»
* * *
Через шесть часов в аэропорту «Кольцово», перед вылетом, Лозинский успел войти в Интернет и найти подтверждение тому, о чем догадался после второго вороньего крика.
Алла никуда и не думала уезжать из Ханты-Мансийска, заполучив монету. Она собиралась провести нужный ритуал по указке мужа именно здесь, в доступной городской черте, в точке конфлюэнции. Антон сверился с международным сайтом геокэшинга. На Юкатане таких точек действительно было три.
ЭПИЛОГ
Много всего произошло в ближайшие месяцы.
Зимой в новостях проскользнул короткий сюжет о том, что своевременное вмешательство спецслужб на территории Российской Федерации помогло обезвредить представителей международного преступного синдиката, торгующего ценностями. Мол, даже поспособствовали зарубежным коллегам кого-то там отловить — вроде бы, считавшегося умершим и умело скрывавшегося несколько лет. На каналах, знаменитых своей тягой к конспирологии, мелькали дополнения, вызывающие улыбку: ценности-то были из разряда тех, что имеют репутацию проклятых сокровищ, чьи владельцы долго не живут. Аналогичные конспирологические каналы на другом континенте, по ту сторону Атлантики, вещали свое: не иначе, вмешательство каких-то потусторонних сил заставило мексиканское правосудие пересмотреть итоги некогда нашумевшего дела, да так, что двое осужденных на пожизненный срок криминальных боссов наркокартеля получили-таки высшую меру наказания.
— Случай беспрецедентный и логическому объяснению не подлежащий…
Мария Матвеевна, охочая до сельских сенсаций, снова встретила колоритного профессора в шляпе, приезжавшего в избу нелюбимых соседей без своей жены (казашка, может, но явно не русская) — зато в сопровождении какого-то батюшки, вежливо представившегося любопытной старушке отцом Даниилом. В нехорошую избу батюшка заходил один, пока бородач в шляпе пил чай и развлекал Марию Матвеевну всякими забавными историями. А через месяц нашлись энтузиасты-частники, что выкупили дом под музей быта. Куда делась хозяйка-Зинка, неизвестно. В селе появились сплетни, что кроме денег за дом, на нее свалилось какое-то наследство, да укатила она в Краснодарский край. Какое наследство, от кого?..
Были и другие новости, известные узкому кругу лиц — сотрудникам «Жизненного долга». Екатеринбург — большой город, почти полтора миллиона жителей. Вроде как, в нем появился второй офис. Давно пора, один-то с трудом справлялся… Его возглавила какая-то женщина, у которой сейчас непочатый край работы и, вроде бы, пожизненный контракт. Про нее практически ничего неизвестно, кроме того, что она ненавидит прямые линии в оформлении помещений, отдает предпочтение классическому аромату «Шанель» и имеет слабость к шелковым шарфикам и шейным платочкам всех расцветок. Раз в месяц, — как правило, в воскресенье, она уезжает на какое-то сельское кладбище, где проводит на свежей могиле несколько часов. Наводит и без того идеальный порядок, стирает каждую пылинку с памятника, приносит цветы.
Кто-то утверждает, что там похоронена ее приемная мать, умершая у нее на руках этой зимой.
Ах, да… Сургутский филиал ОМВО недавно обзавелся новым руководителем. Прежняя хозяйка офиса, Елена, куда-то исчезла — сотрудники уверены, что она расплатилась, и контракт с ней расторгнут в одностороннем порядке — так, как это бывает с обычными кураторами, возвращающимися к нормальной человеческой жизни. Только погасила свой долг Елена крайне необычно: впервые в известной практике «Жизненного долга» сработала на опережение. Не было звонка. Был личный визит в Ханты-Мансийск…
После Нового года бородач в шляпе повторно навел шороху в Невьянской башне, да так, что директор музея только за сердце схватилась, узнав, что заезжий профессор опять пропал во время боя курантов. Предварительно он совершил акт вандализма — расковырял известку на стене в углу слуховой комнаты. Нашлись свидетели, которые видели, как позже мужчина беседовал на звоннице башни с каким-то ряженым из группы актеров, разыгрывающих театрализованное действо для туристов, и что-то ему передавал из рук в руки: одно — небольшое, круглое, блестящее, похожее на монету, второе — что-то непонятное, бесформенное, вполголоса называемое «алхимическим магнитом». А потом просто тихонько ушел… Актеры ворчали, что этого не было, и никаких предметов никто из них от бородача в шляпе не принимал, в представление никто не вмешивался, а известку на стене якобы расклевала невесть откуда залетевшая птица! В подтверждение этих слов тоже нашлись свидетели — сотрудники, которые полчаса не могли выгнать из башни дерзкую ворону с вкраплениями белых перьев на крыльях.
* * *
И пришла весна. Простуженная, вечно чихающая, северная весна, ожидающая невидимой отмашки природы для того, чтобы проявиться в полную силу. Пропитанный водой снег, рыхлый и зернистый, скрывал в себе многое — от «минных полей», оставшихся после выгула собак не самыми чистоплотными хозяевами, до потерянной денежной мелочи. Сам понимаете, ни то, ни другое поднимать с земли не нужно — мало ли что! Вытаял из-под снега и колокольчик на ниточке, оставленный кем-то возле ножки скамейки в парке имени Бориса Лосева, что в городе Ханты-Мансийске. Кто оставил колокольчик?.. Парковые вороны знали, все до единой. Чудак-бородач в шляпе. Они знали и ту, для кого предназначался подарок….
В середине января они в своей крикливой и шумной манере целой стаей обсуждали ее смерть. Пестрая хромая ворона — она ни с кем не водила дружбу, сварливо прогоняя всех птиц прочь от фонтана, который считала своей личной собственностью. Куда она уносила украденные у горожан вещицы, никто из ворон так и не вычислил — уж больно хитра была та, что не захотела брать их в товарки. Самой холодной ночью она просто уснула на ветке старой березы — и не проснулась.
