Ознакомительная версия.
Как только свернули на дорогу, ведущую к алтарю, сразу нашли закуток, как будто предназначенный для того, чтоб оставить лошадей (а может именно для этого и предназначенный). Там животных и оставили, и Дрейка тоже с ними в качестве охраны. Дальше шли во всеоружии, как будто не смотреть на алтарь идём, а брать его штурмом.
— Там кто-то есть, — вдруг сказала, останавливаясь, эльфийка.
— Ты же говорила, что жрецов там нет! — возмущается гном.
— Жрецов нет, но кто-то есть.
Решаем всё-таки посмотреть, но идём не по дороге, а в стороне. Расщелина уже достаточно расширилась, есть где спрятаться, и кустарники, и деревья имеются.
Вид, открывшийся нам, представлял из себя образованную из скал природную чашу. В центре стоял круглый алтарь из чёрного, отличающегося от окрестных скал, камня. Рядом с алтарём была свежесрубленная из тонких стволов деревянная клетка, в которой кто-то сидел. Вокруг клетки стояло восемь охранников, видимо тех самых зомбированных людей — ни доспехов, ни оружия, только дубины и, у некоторых, молоты. Был ещё девятый, маленький, в чём-то вроде рясы с капюшоном.
— Ты же сказала, что жрецов нет, — опять, но шепотом, возмущается Нарин, указывая на девятого.
— Это не жрец, возможно кандидат, магии в нём чуть.
Высказанную мной идею перебить охрану и освободить пленника воспринимают в штыки. И опять аргумент о том, что мимо них я в своё время не прошёл, звучит для всех неубедительно. Самое интересное, что кандидата в жрецы и охранников они не боятся. Всё дело в возможных последствиях, в возможной мести сликовников. А вот этого иррационального страха я не понимаю. Мы и так в Проклятых Землях, на территории, которую эти самые сликовники считают своей. Чего ещё бояться? Попадёмся им на глаза мы сами или следы нашего тут пребывания, в любом случае попытаются поймать. А выйдем, так с какой стати им нас ловить, когда они сами ото всех скрываются? Мы ведь жертву у них с алтаря собираемся украсть, а не сам алтарь. Вот что значит страхи впитываемые с детства. Хоть бери и стреляй в этого кандидата в жрецы, ставя остальных перед фактом. Так им про всё это и говорю, а потом зову Зару.
— Зара, готовься отразить пешую атаку, — приказываю я, демонстративно устраиваясь поудобнее для стрельбы.
Зара не спешит вытаскивать меч, а тоже решает сначала стрелять из своего арбалета. Вижу, что гном с эльфийкой уже готовы.
Стреляю. С перезарядкой можно не торопиться, а делать спокойно, без суеты, кроме человека в клетке (или не человека?), у алтаря в живых никого не осталось. Внимательно рассматриваю вертящего головой пленника через оптику. Ха! Так это же пленница, и тоже ушастая, только, в отличие от Эль, брюнетка.
Не знаю, что меня заставило обернуться и посмотреть на свою эльфийку. Но я успел схватить её за лук, и не дал выстрелить в сидящую в клетке пленницу.
— Эледриэль! — спрашиваю я строго, — в чём дело?
— Тёмная! — отвечает она.
— И что?
— Так ведь тёмная!
Понимаю, что ничего не понятно, и от неё вразумительного ответа не добьёшься.
— Мне кто-нибудь объяснит, чем таким тёмные эльфы отличаются от светлых, что их тут же нужно убивать? — спрашиваю я Нарина с Зарой.
— А ничем, — с явным злорадством отвечает гном. — Ну разве что цветом волос, у одних тёмные, у других светлые. И те и другие живут в лесах, и те и другие поклоняются Древу Жизни. Если верить картинкам, то эти деревья у них почти одинаковые, оба на дубы похожи, только побольше. Наверное, от дубов и произошли, или дубы от них, что без разницы. И те и другие говорят на одном языке, только пишут по-разному. Ну и магия у них чем-то отличается, и вообще они не переносят друг друга. И те и другие считают только себя настоящими эльфами, а оппонентов неудачной подделкой. Ещё ходят слухи, что кровь у них друг для друга ядовитая, но это слухи, сколько в них правды не знаю.
Эль всё это время молчит и только демонстративно фыркает, считая ниже своего достоинства оспаривать столь явную ересь. Бросаю вопросительный взгляд на Зару, та кивком подтверждает слова гнома.
— Понятно, — говорю я, — это называется инстинкт, мы в школе проходили.
Эль возмущена до предела, таким объяснением её высших душевных порывов. Вот и хорошо, пускай злится на меня, может и не пристрелит тёмную раньше времени.
— Эль, можно тебя попросить не нападать на тёмную первой?
Ушастая какое-то время думает, а потом хмуро кивает в ответ.
— И не провоцировать её.
Опять неохотный кивок, но на этот раз такой неопределённый, что его можно истолковать по-любому. Что ж, будем считать за согласие, но глаз с неё при этом нужно будет не спускать. С обеих! Киваю Заре, чтоб тоже следила, та показывает, что поняла.
— Ну что ж, идём знакомиться, — говорю я и выхожу из укрытия.
Эледриэль. Светлая эльфийка.
И зачем мы дали Ва'Диму себя уговорить сходить посмотреть на жертвенный алтарь бога Слика? Вот до чего доводит любопытство. Ну гном с Зарой ладно, а я что забыла, чем обычно у него такое кончается? Мало того, что напали на сликовников (а ведь Ва'Дим, как бы в шутку, предлагал на них поохотиться, как только узнал, что они здесь есть, пойди и угадай после этого, когда он шутит), так ещё и тёмную от жертвоприношения спасли. Тёмную! А потом ещё не только не дал мне её убить, но и слово взял не убивать, правда, первой (а как я её второй убью?). И не провоцировать. А зачем её провоцировать? Она сама, как только меня увидит, так сразу и нападёт. Тёмный эльф не может испытывать чувства благодарности к светлому. Как, впрочем, и наоборот. Так что мне нужно только дождаться её первого удара и тут же убить.
Ларинэ. Тёмная эльфийка.
Сижу в клетке и ещё раз вспоминаю, как сюда попала. Не ожидала — даже подумать не могла — такого заговора от младшего братишки. Подстроить смерть родителей, а меня продать жрецам бога Слика. Ведь сам, гадёныш, пришёл и обо всём рассказал, долго хвастался, даже о том, как в детстве мне в тарелку плевал, тоже не пропустил. Всех он нас, оказывается, ненавидел и терпеть не мог. И смерть старшего брата от несчастного случая, десять лет назад, тоже его работа, и пять лет назад, моего любимого боевого коня тоже он отравил. Причём для него не было никакой разницы между плевком в тарелку, смертью брата, или моим конём. И он теперь взойдёт на трон Первого Леса. Моего леса!
Не будь на мне ошейника нейтрализующего магию, сожгла бы так, что и пепла бы не осталось. Размечталась — да не будь на мне ошейника, то давно сожгла бы деревянную клетку, уничтожила немногочисленную охрану и сбежала, я ведь боевой маг и не из самых слабых, и то, что сликовники поставили свой алтарь в Проклятых землях, не беда, прорвалась бы. Но даже если бы и сбежала, то ни на что, кроме мести не могла бы рассчитывать. Осквернённая жрецами-сликовниками (а одного сидения в их клетке перед жертвенным алтарём уже достаточно, чтоб считаться осквернённой), не может рассчитывать на престол. Да что там престол, из леса бы выгнали.
Ознакомительная версия.
