- Хватит с них, Сержик!
Колдун недоуменно оглянулся на него, пожал плечами, и жестом остановил движение стен.
- Как бы нам потом не пожалеть, - сказал он. - Не надо оставлять за собой живых врагов.
- Ну, ты уж круто очень берешь. По сути, конечно, справедливо, но жестоко.
- Ладно, пусть живут. Может поймут, что не они тут главные, - сказал Сержик, делая еще один пасс, похожий на движение дирижера, завершающее музыкальное произведение. Куча снова распалась, и из нее стали выползать уцелевшие бандиты. Не ощущая вокруг прозрачной стены, они, не оглядываясь, один за другим, выбегали на дорогу, и трусили подальше от города.
Сержик плюнул им вслед, и снова вскочил в седло.
- Поехали, - сказал он Захарову, настороженно смотревшему на остатки банды. - Они больше не опасны.
Захаров молча взобрался на коня, и они поскакали к городской стене, у ворот которой их поджидали боевые подруги.
Стена, окружающая Барбак, была невысока, около трех с половиной метров. Выполненная из необожженных кирпичей, она кое-где потихоньку осыпалась, и имела неприглядный вид. Скорее всего, она служила защитой жителей от карахов, или других хищных животных, чем от набегов разбойников. Слишком уж она была невысока. По верху проходила неширокая тропа, по которой ходили взад и вперед часовые. Ввиду вечернего времени, караульщики уже прикрыли одну створку деревянных ворот, обшитых бронзовыми полосами, у которых дожидались Люська и Натин.
- Эй, чужеземцы, - закричал им молодой караульный в кирасе и шлеме, - заезжать будете?
- Да, уже едем,- ответила Натин, сделав остальным жест: - За мной!
Заплатив караульному несколько монет из кожаного мешочка, Натин первой проследовала в город. За ней через ворота проскакали остальные. Захаров заинтересовался местными деньгами, и попросил у Натин одну монету. Она дала ему небольшой кругляшок, неровно выбитый, размером с копейку. На одной стороне видны были непонятные буквы, а на другой угадывался профиль птицы Робо. Захаров спросил, как они называются, и узнал, что это самая мелкая монета, называемая робан. Кроме них существовали, номиналом побольше, бустрики, тойфики и, наконец, огруны. Это уже были кусочки золотой проволоки определенного веса.
Барбак удивил Захарова. Он ожидал увидеть грязный средневековый город с нечистотами, плывущими по улице, с узкими улочками, заваленными конским навозом, и с соответствующими запахами. Но перед ним была чистенькая деревушка, с одним каменным зданием в центре. Остальные дома в нем были или деревянные, или саманные. Нечистоты действительно существовали, но каналы, по которым они текли, были прикрыты деревянными же щитами, что казалось намного приятнее. Для ходьбы были устроены каменные тротуары, чисто вымытые хозяевами домов. На проезжей части, конечно, имелись кучи конского навоза, но тут уж ничего поделать было нельзя. Раз в день навоз собирал мужик на телеге, и увозил куда-то. Но, все же, конский навоз пах лучше, чем выхлопные газы земных автомобилей, заполонившие улицы и дороги на Земле.
Ширина проезжей части позволяла разъехаться двум телегам, так что всадники могли не волноваться. Из окон никто помои не выливал, веревок с бельем поперек улицы также не наблюдалось.
Натин предложила переночевать в трактире, выполняющем и роль гостиницы для приезжих. В городе их было три, но Натин выбрала самую респектабельную: "У дяди Грана". Вывеска, изображающая горбоносого мужчину, сильно удивила Захарова: дядя Гран был очень похож на армянского киноактера Фрунзика Мкртчана.
Они заехали в широкий двор с коновязями, и, отдав лошадей на попечение слуг, прошли в трактир.
Глава восьмая.
Трактир отличался от корчмы села Палуга только размером столов. Здесь они были небольшими, квадратными, рассчитанными на четверых посетителей. Вместо громоздких лавок для сидения предлагались массивные табуреты с дырками посередине. Стойка с напитками, вход в кухню, занавешенный выцветшим куском материи, все это было знакомо.
Посетителей было немного. У окна сидели трое горожан в суконных кафтанах одинакового покроя, в углу напивался воин в кольчуге и при мече, а у стойки отирались две девицы лет двадцати. Еще десяток столиков были свободны. Свечи на них не горели. Наша компания заняла столик у стены, и к ним тотчас приблизилась одна из девиц.
- Что прикажете, чужеземцы? - спросила она, улыбаясь.
Она была миловидна, ее черные глаза, внимательно смотревшие на гостей, отлично гармонировали с красной кофтой и длинной, черной юбкой. Пышная прическа, с кокетливым красным бантиком сбоку, делала ее похожей на Кармен.
- Нам бы поесть, и выпить, - улыбаясь, ответил Захаров. - И еще. Мы хотим здесь переночевать. Возможно ли это?
- Да, конечно. Найдем вам комнаты. За вашими лошадьми уже ухаживают. Кстати, у вас много коней. Вы привели их на продажу? Хозяин велел спросить у вас. Если хотите, можете оставить лишних коней здесь. Наш хозяин купит их у вас.
- Ну что ж, пусть он после ужина подойдет к нам. Думаю, мы договоримся. Натин, возьмешься продать лишних лошадей?
- Конечно, Антон! После ужина и продам. Эй, дорогая, неси уже ужин. Страсть, как есть хочется!
Барбакская Кармен улыбнулась, и пошла на кухню. Минут через двадцать она вернулась, и поставила на середину стола огромную сковороду с глазуньей, на которую ушло не менее двух десятков яиц.
- Закусите пока, скоро будет мясо и овощи, - сказала она, подавая гостям двузубые вилки.
Путники с удовольствием принялись за еду. Отдав должное мясу с овощами, они запили ужин компотом, который Натин назвала узваром.
Подошел хозяин трактира, бородатый мужик лет шестидесяти, почти совсем седой. Но держался он по гвардейски, видно повоевал в свое время. Натин ушла с ним во двор, и спустя полчаса вернулась с кожаным мешочком, в котором звенели монеты.
- Вот, - сказала она, подавая мешочек Захарову, - не пожадничал хозяин. Всех лишних лошадей забрал.
- Ну и хорошо, - ответил Захаров, забирая деньги, - молодец ты, Натин! Какая жена Сержику будет! Красивая, умная, да хозяйственная! Просто клад!
Люська насупилась, и пнула его под столом ногой так, что Захаров замолчал, сделал страшные глаза, и засмеялся.
Встав из-за стола, путешественники направились на отдых.
Забрав со двора свои пожитки, сваленные у крыльца и охраняемые серьезно настроенным мальчиком лет двенадцати, они, под попечением Кармен, прошли со двора в номера.
- Вот эти свободны, - показала Кармен рукой на две двери в нешироком коридоре. - В каждой комнате по две постели. Занимайте.
- Мы в эту идем, - подхватив Сержика под руку, безапелляционно заявила Натин, тыча рукой в левую дверь.
