Георгий Соловьев - Легенда Диких Земель

- -

Тайвелкам шумел и суетился. Новости приходили одна мрачнее другой. Во-первых, прибыл гонец из Келдвана, едва живой, и сообщил, что город умоляет о помощи, потому что враги плотным кольцом окружили его - никому не войти, не выйти по суше. На другом берегу озера встал лагерь, где враги строят суда для переправы и десанта. У полковника Бергледа, коменданта города, всего пять баллист, две из которых он вынужден постоянно держать в порту, чтобы вовремя отразить удар с воды озера. Однако одновременной атаки с двух сторон город не выдержит - гарнизон Келдвана хоть и большой, но врагов наверняка больше!

Кроме этого, город ослаблен предательством, - генерал Тарух и шесть его офицеров бежали за озеро, угнав или испортив почти все имевшиеся лодки, от больших до самых малых. В городе поймали четырех шпионов в черных плащах, которые перерыли городскую сокровищницу и хотели выкрасть карты города и какой-то кристалл. Оказалось, что эту побрякушку за три дня до начала осады вывез бургомистр Еленёк, когда покинул город со своей семьёй и домашними слугами, но его судьба неизвестна - то ли он тоже переметнулся, то ли погиб, пытаясь бежать. Пройти теперь за городские стены можно только вскарабкавшись по Красному Косогору - глинистому и скользкому холму, где местами торчат острые, как ножи, обломки скал. Одна сторона Косогора обрывается в озеро, другая круто падает в ущелье Шепота, в котором скалы отражают звук с удвоенной силой и по дну которого лежит дорога на северо-запад, в сторону столицы. Пройдя к основанию стены, нужно вызвать из города уцелевшую лодку, иначе внутрь не попасть.

Шарганы сидят днем в лесу и в горловине у входа в ущелье, а по ночам делают вылазки, обстреливая город из катапульт горящими снарядами. Пожары удается вовремя тушить, но скоро не останется ни одного целого здания.

Две другие новости, более приятная и не очень: в холмах, в лагере Вуулу, состоялась встреча двух вождей с городским советом Тайвелкама. Встречу пришлось провести там из соображений безопасности. Племена готовы биться вместе с людьми и будут играть роль лазутчиков. На другой день их разведка доложила, что из столицы движется крупный отряд в сторону Келдвана, что он будет возле ущелья дня через четыре, а в то же время большая армия из Горной крепости стоит недалеко от столичных стен. Еще одно войско, в основном из шарганов и бывших лесных разбойников, а так же нанятых людей Сизого Когтя встало лагерем на королевской дороге в двух неделях пути от Тайвелкама. Судя по всему, эти последние движутся на Тайвелкам, и как стало известно из подслушанных разговоров, это войско башибузуков прекрасно осведомлено о том, что делается в поселке, а, стало быть, в Тайвелкаме действует шпион Темных Лордов.

Совет вместе с Эйриком решили, что нужно переселить людей в Сухие Холмы, где под защитой Вуулу и его соплеменников женщины, дети и старики будут надежно спрятаны от опасности. Все прекрасно понимали, что осады крупными силами противника Тайвелкам не выдержит.

Было так же решено немедленно идти на выручку келдванским жителям. Все, кто мог и хотел держать в руках оружие снарядились для этого похода, а те, кому не хватило лошадей, остались охранять поселок до возвращения отбывающих. Если битва затянется или даже будет проиграна, эти охранники отступят в Сухие Холмы в случае приближения сил Сизого Когтя…

… Вилдиг Ринкуссон внутренне содрогался. В той суматохе, что творилась вокруг, он боялся, что кто-нибудь случайно может обнаружить его бегство. Да, он решил это сразу после того, как услышал о приближении бандитов. Ему не улыбалась перспектива получить от них "благодарность" за те депеши, которые он посылал по воде тайным агентам Темных Лордов. Им овладела судорожная паника. Он запер свою лавку, собрал все кошельки с монетами, полученными за свои доносы и припрятанные между товарами по всей лавке. Торговля горячей снедью давно не приносила ему желаемого барыша, продавать стройматериалы тоже оказалось не слишком выгодно, а сделаться ростовщиком, вот так вдруг заявляя о своём богатстве, да еще на глазах этих "неблагонадежных" ему вообще не хотелось.

Вилдиг поначалу стал собирать все самое необходимое в большой мешок, поскольку он решился бежать прямиком в столицу, чтобы там, на месте, потребовать себе золота за свою "службу" сверх того, что ему давали. Но в последний момент он передумал, решив, что до столицы нормальным путем в данное время добраться будет невозможно. Он решил проследовать по водостоку до его конца, прыгнуть из трубы в поток и переправиться через него вплавь. Он стряс все монеты в один большой кошель туда же опустил и брошь-заколку для плаща в виде черного круга в золотой оправе, с серебряной молнией посередине. Вилдиг повесил кошелек себе на шею на его длинной тесемке, которой затягивалась горловина. Переодевшись в малоприметную одежду, Вилдиг пошел в сарай, к колодцу. Там, в потолок, против жерла водостока, был вбит крюк, которым Вилдиг пользовался для спуска вниз на веревках, когда надо было чистить трубы изнутри. Сейчас он сделал почти то же самое, что и раньше: взял веревку, изготовил на ней петлю, чтобы поставить потом в нее ноги, прикрепил конец веревки к крюку, а петлю опустил вниз. Но торговец торопился, хотя спуск по трубе был бы все равно стремительным, так как она шла под большим уклоном. Он подергал "снасть" для верности - крепкая! - и начал спускаться. Вот левая нога встала, веревка натянулась. Но правая нога предательски соскользнула с края конического дна, Вилдиг вздрогнул, из-за чего сильно и резко дернул веревку, а его тело потянуло петлю вниз. Узел наверху коварно затрещал. Торговец резко поднял голову вверх, чтобы взглянуть на узел, из-за чего потерял равновесие. Его пальцы не выдержали давления и разжались. Вилдиг повис на левой ноге, вниз головой к самому входу в трубу. До дна он мог достать лишь кончиками пальцев. До стенок было тоже не добраться, а раскачиваться доносчик побоялся, опасаясь, что узел наверху лопнет окончательно. Его туго набитый кошель теперь едва висел у него на подбородке, выпав из одежды. Вилдиг прижал его к телу, судорожно схватив руками. В таком положении оставалось только одно - крикнуть, чтобы хоть кто-нибудь пришел на помощь. Это был его двойной, если не тройной страх: он боялся упасть и сломать шею; он боялся, что никто не придет и не вытащить его и еще сильнее он боялся, что обнаружив его деньги, а особенно заколку, он будет разоблачен. Но страх за собственную шкуру пересилил всё остальное в сердце изменника. Он стал орать во всю глотку, но при этом не забыл привязать кошель за тесёмку к своему поясу, весьма широкому, чтобы за ним спрятать эту "торбу".