Вяземский более твердо соблюдал приличия. Он сидел невозмутимо, изучая армию Исилонда, казался безразличным к разговорам вокруг. Вожжи были привязаны к культе, оставляя саблю в свободной руке и позволяя контролировать лошадь.
– Мне сказали «неделя»! – выкрикнул Вассайл, возвращая внимание Аркелла к переговорам.
Он был болен и слаб и пытался вести разговор из носилок, подняв лицо к небу. Его дипломатические манеры поистрепались в пути.
Воевода Вяземский поторопился скрыться, бросив на князя предупреждающий взгляд.
– Источники вашего сиятельства могли быть дезинформированы, – прошептал Дмитрий. – Отсюда до Кинска – целый месяц.
– Сэр Аркелл?
Как географ экспедиции Аркелл обшарил все библиотеки в Лавилле в поисках информации о Скиррии. С тех пор как он сдал экзамен, обязательный для каждого путешественника, не было никого, кто знал бы об этой стране больше, включая некоторых нарзанианских солдат, которые дошли почти до ворот Кинска в прошлой войне. Возможно, Аркелл знал о западной Скиррии так же много, как и любой другой, кто никогда там не бывал, но рассказывал он очень убедительно о географии государства и членах королевской семьи.
Клинок повернулся к торговцу, расположившемуся неподалеку.
– Как долго, по вашим подсчетам, мастер Хаклют? – спросил он по-шивиальски.
Консул нервно взглянул на стрельцов и ответил на скиррианском языке:
– Скорость зависит от тех, кто путешествует, сэр Клинок. Курьер, спешащий с радостными вестями о вашем прибытии к его величеству, несомненно, достигнет земель быстрее, чем огромная свита, такая, как у вашего сиятельства.
– Так курьер, – проворчал лорд Вассайл, – должен был упомянуть о нашей срочной необходимости вернуться в Звоноград до наступления зимы.
Князь выглядел смущенным.
– Я не планировал…
– Это огромная страна, – резко сказал Вяземский, демонстрируя, кто здесь действительно главный. – Пропитание и жилье – серьезные вопросы для большого количества людей. Ожидайте, что достигнете столицы не раньше, чем в конце Восьмой луны. Дмитрий возразил:
– Мне не меньше, чем вам, не терпится добраться до Кинска. У меня есть дочь, которую я даже никогда не видел, так как ждал вас здесь два месяца, и Звоноград – не самое мое любимое место. Мы можем устроиться, – добавил он, осторожно взглянув на однорукого помощника, – завтра, если звезды помогут нам!
– Все будет улажено, – уступил воевода.
Скиррианские посланцы опять помчались в город, чтобы привести носильщиков и побольше повозок, но разделение шивиальцев и исилондцев было сложным делом, которое, похоже, обсуждалось уже давно. Прощания оказались тяжелыми. За два месяца их припасы и снаряжение безнадежно перемешались.
Курьер исилондцев уже отбывал, тогда как Аркелл должен был отдать последний доклад Вассайлу. Он опустился на гальку, пытаясь разборчиво написать депешу вопреки разыгравшемуся ветру, думая, что может случиться так, что лорд Вассайл никогда не пребудет в Звоноград без ловкой вербовки Бо вспомогательных войск Сабреурса. Возможно ли для Клинка быть слишком хорошим во имя благополучия его подопечного? Также подошли около дюжины мужчин, спросить, сможет ли он написать для них письма домой.
Аркелл как раз закончил свои поспешные каракули, когда появился Бо, бодро сидящий в седле:
– Время идти, брат! Вяземский доложил, что в городе предоставят лечение. Мы спустимся вниз к переходу через реку и оставим носильщиков с грузом.
– Дай мне кого-нибудь, чтобы перенести мои вещи из этого проклятого ящика! – Аркелл взглянул на собакопо-добную лошадь. – Что случилось с Триплетсом?
– Его забрал предыдущий хозяин. При всем одобрении, замечу, что он неблагодарное животное!
– Ты опять продал ему коня, это имеешь в виду? Надеюсь, получил выгоду?
– Я получил привлекательный выкуп, – самодовольно усмехнулся Бо.
Когда паланкин и его сопровождение исчезли из поля зрения, появился мастер Хаклют, надеясь на встречу с послом. Он оглядывался вокруг в поисках опасности, когда к нему подошли два мечника.
Один из них обезоруживающе улыбнулся:
– Консул, я Бомон, мой друг Аркелл и предводитель Клинков сир Оук.
Консул нахмурился:
– Мне надо поговорить с милордом.
– Это можно устроить. Могу я поинтересоваться вашим делом?
По всему было видно, что Хаклюту хотелось сказать «нет». Но осторожность пересилила.
– Я намерен просить его о возмещении.
Во взгляде Бо отразилась безграничная симпатия.
– Поверьте, сегодня не самый лучший день для этого, мастер. В чем ваша жалоба?
– Я должен был добраться до Кинска этим летом, но меня отправили сюда, в Звоноград; чтобы переводить послу. Похоронили заживо!
– Нам не нужны переводчики.
– Я говорил это, но царь все равно приказал.
– Мне очень жаль, что вам причинили неудобства.
– Как и мне! – Разъяренный торговец почти кричал: – Я потерял целый сезон торговли! Если мой корабль уйдет без меня, мне придется зимовать в Кинске, что приведет к гибели моего дела. Король должен возместить мне потери!
– Советую потерпеть, – спокойно сказал Бо. – Как говорят скиррианцы, звезды сегодня не благоприятствуют решению финансовых вопросов. Вы знакомы со Скиррией?
– Это мое восьмое лето здесь, – угрюмо произнес купец. – Если мне не позволят поговорить с послом…
– Вы женаты, мастер?
Аркелл предполагал, что это должно подействовать в любом случае.
«Так, понятно», – подумал Хаклют.
– Да, а что?
– Ваша дорогая жена дома, заботится обо всех ваших детях в Бримиарде?
– Да.
– Как ей понравится быть леди Хаклют? Внезапный румянец купца был красноречивее слов. Если такой подарок мистресс Хаклют возможен, то она будет счастлива прорваться в верхушку своего провинциального городка: «Это?.. Его величество?..»
– Его величество действительно наградит тех, кто поможет ему в организации брака. Это традиционно. Его светлость привез письма, рекомендующие вас в Орден Рено в знак признания ваших услуг в Крауне.
Аркелл поборол усмешку. Ящик с почтой Вассайла содержал несколько подобных документов, запечатанных и ожидающих подписи – честь ничего не значит для короля, – но Вассайла хватит удар от одной мысли сделать рыцарем купца. С другой стороны, он никогда не станет спорить с Бо, особенно теперь.
– Это действительно честь.
– Они нуждаются только в подписи. У меня есть несколько вопросов о местных обычаях, касающихся безопасности милорда.
Лицо торговца, усталое и изборожденное морщинами, как кора дерева, осветилось улыбкой, когда он увидел, что предложение реально.
