— Знаете, что это такое?
Они, конечно, знали. Тотчас отогнали собак, а один, коренастый, с кудрявой рыжей бородой, тут же пригласил гостя присесть — прямо на пробитую лодку. И сам пристроился рядом, пожевал губами.
— Ты не монах, — заявил наконец. — Тогда откуда у тебя амулет?
Иссканр объяснил, не вдаваясь в подробности. Рыбак кивнул: дело известное, многие братья погибали, отправляясь куда-либо по заданию обители.
— Давай, — протянул он руку за амулетом. — Буду на Йнууге — передам, кому следует.
— Мне нужно самому попасть на остров, — сказал Иссканр. Он подозревал, что рыбак отлично понимает это и всего лишь испытывает чужака. А настроение у Иссканра сейчас было неподходящее для испытаний, честное слово! И непонятно даже, чего больше жалко: порванной штанины или отведавших палки собак-дур, которых сердобольные хозяева вовремя не отозвали. — Когда на Йнууг отходит лодка?
— Видишь? — Рыжебородый привстал и для пущей наглядности хлопнул ладонью по продырявленному днищу. — Это насчет «когда». А вообще-то на Йнууг посторонних не пускают.
— Я не посторонний, — ответил Иссканр.
«Чудес не бывает. Я знаю это. Я верю в это.Однако же и младенчики просто так, с неба, в крестьянские огороды не падают.
Оставивши ребенка на попечении у упомянутой особы, я отправился по делам обители. Выполнив задание настоятеля, я вернулся на остров и смог наконец попасть в библиотеку. Брат Криссгон помог мне в поиске нужных свитков, где могли бы находиться ведомости, которые я искал. Увы, я не нашел почти ничего, что способно было бы хоть как-то объяснить явленье, мною увиденное. За вычетом одного сообщения из Тайдонского эпимелитства. Жрец тамошней сельской храмовенки писал Тайдонскому иерарху о странном случае, но подробности были опущены.
Испросив дозволенья у Баллуша Тихохода (и, признаюсь, введя его в заблуждение относительно истинной природы моего интереса), я покинул обитель и отправился в Тайдонское эпимелитство».
Ждать пришлось до следующего утра. Иссканра поселили в доме Фэгрика — того самого рыжебородого рыбака, оказавшегося старостой в Следе Бердальфа. До вечера Иссканр успел вздремнуть, а после ужина Фэгрик предложил ему «прогуляться» — похоже, намечался серьезный разговор, для которого днем, за обыденными хлопотами, у рыбака попросту не было времени. Они зашагали вдоль линии прибоя, Фэгрик жевал листья туманного лопуха и расспрашивал о жизни Иссканра в караване. Наконец они добрались до причала, где лежала лодка, уже почти разобранная на отдельные доски.
— Я сперва думал оставить как есть, — признался вдруг рыжебородый. — А потом понял: незачем. — Он перехватил удивленный взгляд Иссканра и ухмыльнулся — в далеком свете Йнуугского маяка видно было, что вопреки ухмылке фэгрик совсем не весел. — Ты не из морских, это сразу ясно. Иначе бы первым делом спросил, откуда взялись такие пробоины — а они… — Рыбак сплюнул комок пережеванных листьев и бросил в рот новую порцию. — Такие дыры не поставишь, налетев на камни!
Иссканр кивнул, соглашаясь. Теперь он получше разглядел повреждения: даже сейчас, на полуразобранной лодке, видно было, что они необычные. Словно кто-то с силой ударил по днищу копьем, причем ударил снаружи.
— Знаю, — продолжал Фэгрик, — считается, что все моряки любят прихвастнуть для красного словца. Любим, чего уж… Вам, сухопутным, правду рассказать — всё равно не поверите!
— Правду?
— Правду! В море тайн побольше, чем в любом королевском дворце! И хранить их оно умеет получше, эти тайны. А Пелена… Ты хоть слышал про Пелену?
Про Пелену Иссканр слышал — двух недель в Сна-Тонре хватило с лихвой, даже если учесть, что он большую часть времени провалялся в госпитале, однако тот находился в ступениатской гостинице.
— И про Узлы, наверное, тоже знаешь, — промолвил Фэгрик. — А теперь представь, что Узлы падают не только на земле, но и на море. И что тогда случается. И какие твари тогда попадают в Ллаургин. Ну, до материка-то они не добираются, ясное дело, но волны поднимают — будь здоров! И буквально и фигурально выражаясь.
— Пробоины — тоже из-за таких тварей?
— Хуже, — ссутулился Фэгрик, — Пробоины нам поставили дротиковые кальмары. Только, знаешь ли, кальмары эти обычно наверх не поднимаются, их вообще редко кто видел. Они водятся лишь на больших глубинах.
— И что-то их вспугнуло, — догадался Иссканр.
— Что-то или кто-то. Хотя, это ведь могли быть несколько сумасшедших кальмаров, а в глубинах на самом деле всё спокойно. Потому я и решил разобрать лодку. Если никакой опасности нет, к чему пугать людей? А если есть — на всем побережье очень скоро об этом узнают. И мы с тобой узнаем раньше, чем другие… если ты по-прежнему хочешь попасть на Йнууг.
— Ты поплывешь, чтобы предупредить их? — Фэгрик пожал плечами:
— Я должен. А вот ты вполне можешь остаться здесь.
— Не могу. Если ты прав и кальмаров на самом деле кто-то вспугнул, следующая лодка поплывет на Йнууг нескоро, так? А мне обязательно нужно туда попасть, — твердо заявил Иссканр.
Впрочем, сам он сейчас уже не был так в этом уверен.
«Перво-наперво заехал я в Таллигон, дабы убедиться в добром здравии младенчика. И там выяснил деталь весьма и весьма странную. Осматривая ребенка (коему упомянутой особой имя дано было Иссканр, в честь одного из героев древности), заметил я, что пупок у младенчика сделался вполне обычный. Переговорив с женщиной, на попеченье коей я оставил младенчика, узнал я, что сперва-то кожица на животике у ребенка была ровненькая, только с вмятинкой небольшой (о чем я писал уже), а потом постепенно вмятинка та углубилась, образовавши пупок. Чтобы, выходит, ничем младенчик среди прочих людей не выделялся.
Вспомнили мы тут с приемной матерью младенчика и о зандробах — какне вспомнить?! А вспомнивши, решили не отдавать всё ж таки дитя чародеям. Точнее, повременить с решением до моего возвращенья из Тайдонского эпимелитства.
Сойдясь на том, расстались мы — и отправился я в Тайдон, ктамошнему архиэпимелиту».
Лодка была просторная, но завалена разновсяким рыбацким хламом, который перекатывался по днищу, лез под ноги, колол в спину или пониже, цеплялся за рукава. Иссканр угнездился на носу, рядом с бортом, чтоб удобнее было кормить рыб своим завтраком. Что он уже успел пару раз сделать.
— Дальше будет еще веселей! — обернувшись на звуки, подмигнул ему Фэгрик. С самого утра рыжебородый был жизнерадостен, что никак не вязалось с его вчерашним настроением. Всё дело, как подозревал Иссканр, в брате Фэгрика и племяннике — хозяевах лодки, сидевших соответственно на правом весле и у руля. Они наверняка знали про дротиковых кальмаров и про возможную опасность — вот фэгрик и старался подбодрить их. Да и себя, кажется, тоже.
