По знаку Модру великан медленно, со скрипом повернул колесо. Наручные цепи потянуло вверх. Еще, еще, еще. Веревки натянулись до предела, растягивая руки и ноги эльфа. Тут тролль остановился, обнажив желтые зубы и вывалив из пасти язык.
- Сколько их пришло с тобой? - прошипел Модру.
Ванидор молчал.
Еще!
- Я спрашиваю ещё раз, несчастный, вас было больше чем трое?
Модру обернулся к Лорелин, но она молчала, плотно сжав губы.
Еще!
- Сказано тебе, говори: как звали твоих убитых товарищей? - Модру снова повернулся к Ванидору, распяленному на дыбе.
- Скажи ему, лорд Ванидор! - в муке закричала Лорелин. - Это неважно, они же мертвы!
- Дуорн и Варион, - сказал, наконец, Ванидор.
- А, так ты умеешь говорить, - прошипел Модру. - Значит, Дуорн и Варион? А остальные? Были же у них имена?
Снова Ванидор сомкнул губы.
Тролль усмехнулся.
Еще!
- Говори же, глупец! Твое молчание не отменит прихода моего господина.
- Твоего господина? - спросил Ванидор сквозь сжатые зубы. Пот выступил на лбу эльфа и заструился по лицу.
- Гифон! - торжествующе изрек Модру.
- Гифон? - выдохнул Ванидор. - Но он же за пределами Сфер.
- Ну, это сейчас, но однажды Миркенстон откроет ему путь. Однако мы отвлеклись. Назови имена.
Молчание.
Еще!
Стон сорвался с губ Ванидора, и Лорелин тихо заплакала.
- Миркенстон? - Эльф шумно и тяжко дышал. Модру уставился на него, словно раздумывая, выдать пленнику тайну или нет.
- А что? Ты ведь не расскажешь этого остальным. - Он приблизился к темному сгустку на постаменте. - Вот, глупец, это великий Миркенстон Камень Мрака, посланный моим господином три тысячи лет назад. Долог был его путь, но пять лет назад он, наконец, явился. Разве мой господин не говорил Адону: "Даже сейчас я привожу в движение то, что ты не в силах остановить". Разве он так не говорил?
Модру обернулся к Ванидору.
- Твои товарищи, несчастный, их имена.
Эльф прикусил губу, пока не пошла кровь, но не заговорил.
Еще!
Ванидор был в агонии, руки вырывало из плеч, ребра выворачивало из груди, бедра и позвоночник были растянуты до предела.
- М-да, лорд Ванидор, похоже, мой рассказ о Миркенстоне тебя озадачил. Откуда, спрашиваешь, появилась эта штука? С неба, дурак! То, что вы, простаки, называете Звездой Дракон, было посланием Гифона: огромная пылающая комета, единственной целью которой было доставить мне Миркенстон, обрушиться на Митгар в темном величии после ухода в пустыни. Как ты думаешь, почему я скрывался здесь все эти годы? Из страха? Нет! Скажем так: это было предчувствие. А теперь выдай мне имена своих товарищей.
В ответ послышались только всхлипы Лорелин.
Слюна текла из пасти тролля.
Еще!
Запястья Ванидора кровоточили, лодыжки были вывихнуты, с губ срывались не слова, а какие-то звуки.
- Думаешь, это какое-то природное явление? - раздался змеиный голос Модру. - Нет, это сделал мой господин! И это великое оружие. Как думаешь, откуда появилась тьма? Что это? Не знаешь? Значит, придется тебе сказать: это Миркенстон! Он пожирает проклятый солнечный свет, посылая вместо этого мрак. С его же помощью я управляю Зимней ночью - на горе этому миру. Но когда придет мой господин, я и мои подданные - мы будем освобождены от Солнечного Заклятия, и наша власть будет безгранична.
Модру ударил по дыбе сжатым кулаком и склонился над эльфом.
- Имена, глупец, имена! - сплюнул Модру.
- О, лорд Ванидор, говори! - закричала Лорелин. - Пожалуйста, говори!
Ванидор кричал, но не называл имен.
Тролль облизывал губы.
Еще!
- Беги, Фландрена, беги! - вырвалось из надорванной гортани.
- Фландрена? - прошипел Модру. - Это один из твоих товарищей?
Хриплые крики Ванидора наполнили башню, и Лорелин забилась на цепи, задыхаясь.
Еще!
- Гилдор! - в муке крикнул Ванидор, и башня содрогнулась. Потом все стихло: лаэнский воитель был мертв.
Лорелин упала на колени, обхватив себя руками, согнулась и начала раскачиваться. Рыдания сотрясали её тело, но ужас и горе были так глубоки, что ни единого звука не сорвалось с её губ. Она словно не осознавала, что хлоки освобождают её от цепей и ведут назад, вниз по лестнице: смертная мука Ванидора Серебряной Ветви оказалась чем-то запредельным. И она вслепую шагала по ступеням, а вслед летел свистящий смех Модру.
Ее вывели в главный коридор, но хлоки не спешили запихнуть её обратно в клетку. Вместо этого её отдали двум суетливым рюккам, которые провели её в богатый зал.
- Он сказал, невредима, - прокаркал один из рюкков.
- Но рука, рука, - зашипел другой.
- Напиток вылечит её, тупица, - рявкнул первый, - после перевязки.
Они грубо сорвали с принцессы лохмотья, так и сяк поворачивая её. Когда она была раздета, они разрезали бинты на руке. Все это время Лорелин тихо плакала, и слезы мешались с грязью на её лице.
Сломанная кость уже начинала срастаться - все-таки с момента перелома прошло двадцать три дня, - но рюкки приложили новые лубки из длинных широких полос ткани, покрытых веществом, которое походило на глину. Их обернули вокруг руки, и вещество быстро затвердело. Тугая повязка доходила от локтя до запястья.
Они влили ей в рот горячее обжигающее питье - то же самое, которое ей давали гхолы на пути в Железную Башню Модру.
Рюкки увели её в другую комнату и посадили в горячую ванну, грубыми руками намылили волосы и кожу. Лорелин почти не обращала внимания на все эти хлопоты бесчувственных существ.
Той ночью она спала в кровати, но увидела сон о Железной Башне и проснулась, крича: "Ванидор!" Плача, она снова провалилась в сон - сон до предела измученного человека.
Во сне к ней пришла золотоволосая эльфийка с печальными глазами и стала утешать её.
Потом перед ней очутился печальный эльф. "Ты Ванидор? Ты Гилдор?" спрашивала она. Но он не говорил ничего, только ласково улыбался.
Наконец она увидела во сне своего лорда Галена - он стоял в темноте, и на шее у него был её медальон.
Когда она проснулась, лицо её было залито слезами, а в памяти вновь и вновь всплывали невыносимо мучительные сцены, разыгравшиеся в башне.
Немой рюкк принес ей еду, но она к ней не прикоснулась, сидя на кровати и глядя на огонь в очаге невидящими глазами. Так она просидела весь день, и весь день холодный ужас сжимал её сердце. Она пережила разгром обоза, восемнадцатидневное путешествие с гхолами, но бессильно смотреть, как убивают на дыбе Ванидора, - это было выше её сил. Ее дух ушел в те темные края, где нет надежды.
В ту ночь Лорелин снова снилась золотоволосая женщина. На этот раз эльфийка сажала семечко в черную землю. Появился зеленый росток и быстро превратился в прекрасный цветок. И так же быстро цветок увял. Подул ветер, унося пожухлые листья и лепестки и принося шелковистые хлопья. И эльфийка протянула руку, поймала один из хлопьев и показала Лорелин. И - о чудо! это было семечко.
