- Ничего! - я ободряюще похлопала Мариду по руке. - Все живы, никто не умер… Будем считать, что нам повезло…
- Повезло? - офицер еле сдержался, чтоб не ругнуться. - Еще вчера у меня в подчинении было двенадцать человек, а сейчас осталось пять… Замечательная арифметика!
- Какая есть… - развел руками Кисс. - Хорошо еще, что вас там не было…
- Верно, нас там не было… - тяжело вздохнул офицер. - К своему великому стыду, должен признать: как раз перед появлением этого… отравителя я тоже ушел спать, но оставил солдат на капрала… Надежный человек, строгий и без глупостей. Кто же знал, что он так легко поведется на предложение распить по стаканчику?! Не ожидал от него такого… И с себя я вины тоже не снимаю - надо было без долгих разговоров объявить отбой, а я решил дать возможность людям отдохнуть, посидеть в спокойной обстановке… Таких позорных ошибок я давно не совершал!
- Оттого, что мы сейчас будем предаваться скорби, ровным счетом ничего не изменится - Кисс был настроен весьма решительно. - Надо ехать дальше. А перед тем мне бы надо поговорить с вашими людьми…
- Мне тоже надо сказать им кое-что, но только после вас - в ровном голосе офицера проскальзывали нотки раздражения. - И, если можно, то без присутствия дам…
- Конечно, - улыбнулась Марида, - нас там и близко не будет. Однако, если уж на то пошло, то во всей этой неприятной истории можно отыскать и кое-что хорошее. Несмотря на сильнейшее отравление, когда эти бедняги полностью придут в себя, то они окажутся здоровей нас всех - их организм очистится от всего наносного, вплоть до того, что рассыплются в порошок имеющиеся у кого-то из них камни в почках или печени…
- Не имею ничего против, но вначале я им мозги прочищу… - отрезал офицер. - Обещаю, что вся дурь выйдет из их голов ничуть не хуже, чем… все остальное.
В комнате, превращенной в подобие лазарета, было душно и жарко, несмотря на открытое окно. И еще там просто-таки ощущалось присутствие болезни, да и солдаты постоянно отводили взгляд в сторону - понимали, что помимо своего желания попали в весьма неприятную ситуацию и здорово подвели своего командира.
- Ну что, голуби мои служивые, - заговорил Кисс, входя в комнату. - Помираем, или пока еще живы?
- А не пошел бы ты… - простонал один из больных, судя по всему, тот самый капрал, на которого еще вчера так надеялся офицер.
- Я, конечно, пойду, вернее, скоро поеду дальше, в отличие от вас… Для начала все же хочу повторить вам избитую истину - не стоит доверять халяве! Частенько это приводит к большим неприятностям. И даже к очень большим. В общем, парни, чужое вино пить вредно, особенно когда его вам так настойчиво подносят…
- Слышь, хорош языком трепать, и без тебя тошно… - борясь с рвотными позывами, простонал еще кто-то.
- Так вот, чтоб и нам тошно не стало, расскажите-ка мне про этого щедрого гостя. Как он выглядел, что говорил… Ну, каждый из вас хоть что-то должен был запомнить во время вашего общения! Все же там был целый кувшин вина…
- А тебе зачем это надо?
- Просто мы, в отличие от вас, дальше едем. Судя по всему, этот хмырь может набраться наглости и еще разок вздумает к нам в гости наведаться под видом закадычного друга-приятеля. Есть на свете такие придурки… Сами понимаете, на будущее не помешает знать его приметы, как он выглядит, что говорит… Должны же мы ему передать от вас огромный привет! Вместе с искренней признательностью за редкое вино и широкую душу…
- Вот это дело хорошее… - судя по одобрительному гулу голосов, о высказывании подобной благодарности вчерашнему собутыльнику каждый из отравленных мечтает едва ли не больше, чем о собственном выздоровлении.
Меньше чем через час мы вновь были в дороге, хотя наши ряды значительно поредели. Вчера в отряде было шестнадцать человек, а сейчас осталось всего девять - наша троица, офицер, двое слуг герцогини и три солдата. Можно сказать, одним ударом у нас сразу выбили семь человек. Всех пострадавших оставили на постоялом дворе - пусть приходят в себя, и очень хочется надеяться, что седмицы на восстановление им хватит, хотя, если учесть полученную дозу яда, то я бы сказала, что выздоровление может наступить дней через десять, не раньше…
Вновь дорога, и наш едва ли не наполовину сократившийся отряд продолжает путь, а у меня в голове теснятся вопросы без ответа… Ладно, не стоит пока что забивать себе голову - и без того понятно, что кто-тотот человек от нас все одно не отстанет, и я почти уверена, что этот кто-то имеет отношение к Нергу. Можно не сомневаться, что герцогиня была права, когда предупреждала нас о возможной опасности, а раз нам ничего не сказала, то, очевидно, и сама точно не знала, в чем именно заключается эта опасность, хотя до ее ушей наверняка донеслись какие-то слухи.
Глянув на офицера, ехавшего впереди нашего небольшого отряда, я едва сдержала улыбку. Достаточно было вспомнить, как именно он на прощание распекал своих подчиненных, которые вынуждены были остаться на постоялом дворе - и меня невольно разбирал смех. Конечно, за последнее время я наслушалась крепких выражений, но то, как безупречно-вежливо и хорошо поставленным голосом офицер характеризовал занемогших солдат, и подробно пояснял каждому, что с ним положено сделать за то, что позволили себя провести какому-то пришлому… Смеяться я перестала только после того, как мы сели на лошадей, но и то нет-нет, да и хочется фыркнуть! Марида же только руками разводила по сторонам - что тут скажешь, офицер здорово рассержен… Даже Кисс, послушав офицера, только помотал головой - вот златоуст!..
Высказав все, что у него накипело на сердце, офицер немного успокоился, но его лицо по-прежнему оставалось хмурым. Ну, если учесть, что он вообще не очень разговорчив… Мне невольно пришло в голову: если б он почаще улыбался, и из его глаз исчез постоянный холод, то этот молчаливый человек выглядел бы куда привлекательней…
Интересно, кто он такой, и почему именно его Вен послал с нами? Единственное, что я знала, так это имя офицера - Рейхард. Если судить по имени, то офицер происходит из высокородной семьи, а если смотреть на то, как он обращается с солдатами, и как они его слушаются, а заодно по множеству мелких деталей, то можно легко понять: этот человек в армии служит очень давно, и, похоже, начинал службу с самых низов. Наверное, он хороший солдат, и подчиненные его уважают, только вот уж очень молчаливый… Или это я слишком болтлива.
В этот раз по дороге мы двигались куда осторожнее, да и я внимательно осматривалась по сторонам, старалась не упустить ни одной подозрительной детали. Однако Койен по-прежнему молчал, да и я ничего особо опасного не замечала. Все та же ровная местность, спокойствие, и люди все так же идут куда-то по своим делам. Тишь, покой и благолепие…
