— Нет! — строго одернул её хозяин. — Ты делом доказала свою верность и будешь щедро вознаграждена!
Он гневно посмотрел на жену.
— А твой Алекс пусть проваливает в свой развратный Нидос, где ему самое место среди таких же разбойников и убийц!
Глядя на раскрасневшуюся от злости морщинистую физиономию, покрытую мелкими капельками пота, молодая женщина совсем потеряла аппетит.
— Алекс никогда не был моим любовником! — вскричала она, вскакивая со стула. — Но если бы он только попросил, уж я бы не отказала!
— Шлюха! — рявкнул Небраа, швырнув в неё обглоданной костью.
Она ловко увернулась и, крикнув на прощание:
— Старый дурак, — направилась в свою спальню.
А первый пророк еще долго бушевал, призывая гнев богов на развратников и нечестивцев. Вдруг его голос резко смолк. Анукрис приоткрыла дверь своей комнаты и выглянула в коридорчик.
— Что шумишь, мудрец? — услышала она насмешливый голос Алекса. — Может быть, я могу помочь?
— Нет, — проворчал Небраа. — Это дело семейное и к тебе отношение не имеет.
— Прости, мудрец, — извинился юноша с откровенной дурашливостью. — Но, говорят, пожилым людям кричать опасно для здоровья.
— Меня хранит Сет, — буркнул первый пророк.
— Очень на это надеюсь, — вздохнул наглый гость. — До завтра, мудрец.
Скрипнула дверь, до молодой женщины донеслось гневное пыхтение супруга, направлявшегося в свою спальню.
Она сама разделась, смыла краску с лица, и когда в комнату заглянула Самхия, притворилась спящей.
Служанка осторожно прикрыла дверь. Анукрис открыла глаза в темноте, рассеянной лишь робким светом звезд сквозь маленькие окна.
— О Анук богиня влаги на полях, наставь меня? — тихо молилась молодая женщина своей покровительнице. — Я совсем запуталась в своих желаниях. Помоги мне найти правильный путь. Пошли мне знак, как поступить, чтобы не раскаиваться всю жизнь? Обещаю принести щедрую жертву на твой алтарь.
Раз за разом обращалась она к богине, пока не заснула. Но, увы, так ничего и не увидела во сне.
Сев на кровать, Анукрис обиженно оглядела серые от утренней зари стены.
— Что-то я сегодня рано проснулась, — пробормотала она под нос, оборачивая бедра юбкой.
Завтра она навсегда расстанется с Алексом. Значит, сегодня надо выглядеть особенно красивой. Пусть он запомнить её такой.
Молодая женщина деловито перебрала немногочисленные платья, выбрала желтый буст и короткий парик, а служанка все не появлялась.
«Вот лентяйка! — с негодованием подумала госпожа. — Пойду, разбужу и отругаю!»
Она распахнула дверь и замерла от неожиданности. Из обеденного зала доносился тихий, счастливый смех Небраа.
«Чем это он так доволен?» — озабоченно подумала Анукрис, и осторожно ступая на цыпочках, стала пробираться к залу.
Её супруг, сияя как новенькая золотая монета, сидел в кресле, держа на коленях Мерисид. Одна рука его лежала на обнаженном плече старшей служанки, а вторая на животе.
— Уверена, он мой? — улыбаясь во весь рот, спросил первый пророк.
— После того, как вы отбыли в Амошкел, я все дни пила Золотую настойку Исид, — тихо отвечала бывшая танцовщица, водя пальчиком по бритой голове хозяина. — Это самое надежное средство. Значит, зачатие могло произойти только тогда, когда вы были дома.
— У меня будет сын! — Небраа вновь засмеялся тем самым счастливым смехом, который уже слышала Анукрис. — Наследник!
— Что вы, господин?! — всполошилась Мерисид. — У вас еще будут законные сыновья. Госпожа молода и полна сил.
— Эта тухлая рыбина не способна любить! — улыбка исчезла с лица первого пророка. — От крокодила и то дождешься больше ласки. Как же она сможет зачать?!
Он вздохнул.
— Да и со мной много чего случилось за это время.
— Вы еще очень…, — старшая служанка хихикнула. — Сильный мужчина, господин.
— Но уже не так молод, — Небраа легонько подвинул Мерисид, и та послушно встала. — Никому не говори, пока мы не переселимся в новый дом.
Анукрис отступила от двери, тихо пробралась в свою комнату и села на табурет перед туалетным столиком. Тут же раздался стук, и вошла Самхия.
Чисто вымытый, натертый каким-то приятно пахнущим маслом, с разрисованной физиономией, в парике и с кучей побрякушек на шее Александр чувствовал себя трансвеститом. Но именно на таком виде еще вчера вечером настояла Мерисид.
— Ты идешь приносить жертву Сету, — убеждала она. — Там будет много народа, и ты должен выглядеть прилично.
Пришлось согласиться. Нельзя же совсем игнорировать местные обычаи.
Вчера старшая служанка казалась какой-то озабоченной, но сегодня с самого утра «цвела и пахла как майская роза». Шутила с подчиненными и даже что-то напевала себе под нос.
И Небраа, обычно кривившийся при одном взгляде на нежеланного гостя, вел себя на редкость доброжелательно и даже похвалил макияж Алекса.
— Это Мерисид помогла мне выглядеть так красиво в столь знаменательный день, — резиново улыбнулся юноша.
— Она замечательная женщина! — с энтузиазмом поддержал его первый пророк, весьма удивив собеседника.
В сопровождении слуг они пришли на площадь перед храмовым двором, где их ожидал нервно расхаживавший погонщик и пара горбатых быков с большими рогами и тупо-равнодушными мордами.
Увидев первого пророка, он облегченно вздохнул.
— Будешь смотреть покупку? — поинтересовался у Александра Небраа.
— Нет, — покачал он головой: «Больно надо! Я в них все равно ничего не понимаю».
Он передал погонщику пару широких серебряных браслетов и золотого крокодильчика величиной с мизинец, а тот ему длинную, гибкую хворостину.
— И что я с этим буду делать? — пробормотал юноша ему вслед.
— Гони во двор! — подсказал кто-то из зевак, количество которых стремительно возрастало с каждой минутой. Весть о том, что чужак собирается принести в жертву храму Сета двух быков, стремительно облетела окрестные улицы.
Алекс легонько ударил хворостиной по костлявому заду быка, что не произвело на того никакого впечатления. В толпе послышались смешки и «добрые советы».
— Пошел! — крикнул Александр, чувствуя себя очень неуютно в роли уличного артиста и ударяя чуть сильнее.
Бык тяжко вздохнул и медленно направился в ворота, а второй задрал тощий хвост и навалил кучу остро вонявшего жидкого помета. Так, что юноша еле увернулся от далеко разлетавшихся брызг. Зрители захохотали. Свистнул прут, бык утробно взревел и, опережая товарища, бросился к воротам.
Первая часть церемонии закончилась для жертвователя полным конфузом. Пока храмовые слуги ловили животное, а горожане хохотали, Алекс тихо матерился сквозь зубы. «Ну не имел я дело с крупным рогатым скотом. Все больше ослы попадались да свиньи!»
