— Ваше Величество… э-э-э… та красавица, светленькая, сегодня будет?
— Рыжая будет! — выкрикнула девушка, злясь, скорее, на собственную оплошность (это ж надо было так засветиться!) — Разрешаю за ней ухаживать!
Ничего, богиня отобьется, а лишние пять минут покоя «Ее Высочеству» не повредят.
Лин с силой захлопнула дверь, едва не прищемив нос одному из ринувшихся с благодарностью гвардейцев, и с трудом сдержала недовольный возглас. Зелина уже была здесь! Она вольготно развалилась на кровати, напялив на себя то самое зеленое платье, невесть как оказавшуюся в шкафу. В компании обоих хранителей — Кари устроился на шатком табурете, Марк невозможным образом прилепился рядом с богиней.
— Ты ж перемещаться не любишь! — невольно вырвалось у девушки. — Прочь с моего места!
Рыжая изящно потянулась, умудрившись не спихнуть гвардейца на пол.
— Не-а, рьяска, поздно спохватилась. Мы с этим, — она кивнула в сторону Марка, — пришли к некоторому согласию. Он перестает пускать слюни, а я некоторое время наверстываю упущенное исключительно с ним. Понятно объясняю, или расшифровать?
Лин покачала головой.
— В честь чего собрание?
Зелина недовольно приняла сидячее положение.
— Мне показалось, нам стоит обсудить создавшееся положение. Я собираюсь посетить храмы и хочу сделать это вместе с вами. Мальчик, не смотри так удивленно, — обратилась она к метаморфу, — твое мнение не имеет особого значения, а вот наша принцесса при желании может вставлять палки в колеса. Давайте договоримся о временном мире. Что скажешь?
— Ты затеяла новую игру?
Богиня рассмеялась.
— Я? Пожалуй, да. Мне захотелось поиграть в обычную человеческую женщину. А чего добиваешься ты, рьяска? Я даже не спрашиваю, как у тебя это вышло. Мне просто интересно: зачем? Почему ты освободила бога Войны?
Лин опешила. Над такими последствиями обретения Меченосцем тела она не задумывалась. Неужели теперь, став материальным и получив возможность покидать свою обитель (Зелина когда-то говорила — на десятую часть суток), он попытается разжечь войну? Да нет! Бог Войны сам признал, что не воевал. Мародером был… Проклятье, это еще хуже! Но девушке казалось, он слишком увлечен тем плодородным, и в то же время невероятно пустынным миром…
— Меченосец такой же бог Войны, как я — принцесса. В смысле, по характеру не подходит, — быстро добавила она, заметив, что Кари смотрит с недоумением. — И не я его освобождала!
Марк хмыкнул.
— Детка, жаль, тебя там не было. Слушай сюда! Нет, постой… История, конечно, не государственная тайна, но и орать ее во всю глотку я не буду. Садись рядом, — он бесцеремонно подвинулся, отодвигая рыжую на противоположный край лавки-кровати. — Постарайся особо не ржать, иначе наш оборотень может обидеться. Лин, помнишь, ты донимала нас своим нытьем насчет убиения правящей элиты двух стран — мол, распри начнутся, гражданские войны, грызня наследников, тебя под шумок грохнут? И вообще, негоже людям, даже таким, как наш горячо… хм… император, почивать прежде времени. Мне-то лично эти переживания до одного места. Э-э, дружок, не вскидывайся, я имею ввиду — близки к сердцу!
Слушал я твои причитания, слушал, но не собирался предпринимать что-либо, пока хныканье не подхватил наш не-людь : «Ох, бедная принцесса! Ах, как же ей помочь? Ух, какой я бесполезный!» — думаешь, это легко было выносить? А вскоре в его чернявую голову пришла гениальная мысль тайком проникнуть в Храм Войны и обмотать рукоять Меча Ненависти какой-нибудь тряпкой. Жрецы не стали бы поднимать шум, поскольку все списали бы на их недосмотр.
Я немного подумал и согласился — чем Рех не шутит? Может, хоть потом смогу поспать — метаморфам ведь сон необязателен, он мог до самого утра продолжать ныть. Или в одиночку поперся бы, а затем клочки охранников по окрестным кустам собирали б — договариваться ж Кари не умеет! Ну, сообща решили идти ближе к полуночи, однако тут возникла первая проблема — оставлять тебя без охраны ввиду минувших событий мой напарник отказался наотрез. Сколько я ему ни говорил, что от судьбы не уйдешь, да и подлянки случались только в храмах — без толку. Правда, нам немного повезло — Его Величество изволил последовать примеру гартонского владыки и обзавелся охраной. Парням особой разницы не было, где сидеть — под дверью императора или принцессы, а когда я намекнул, что у них есть шанс познакомиться с тобой поближе… Лин, они едва не передрались и условились дежурить по парам, сменяясь каждые полчаса.
Ладно, это не важно! Вышли мы, значит, из гостиницы. Топаем к Храму Войны. Темно — хоть глаз выколи, а метаморф прет вперед, как заведенный, поэтому я стараюсь шагать следом за ним. Внезапно его шаги стихают. Я, естественно, тоже останавливаюсь и вижу, как передо мной загораются два переливчатых огонька. Где-то на уровне моего пояса! Знаешь, Лин, мне когда-то пришлось выскакивать из окна дворца в одном сапоге, но и тогда было не так страшно. Сразу вспомнились рассказы о Псах Войны… А оно еще как зашипит: «И-е-м-м-м…», словно уже сжевало одну мою ногу и примеряется ко второй. Затем огоньки поднялись выше моей головы, и этот умник более разборчиво произнес что-то вроде «Пошли уже». Оказывается, у него шнурок развязался, он присел его поправить, а потом решил посмотреть, как там я! Честно скажу — идти дальше сразу перехотелось…
Подбираемся к стене. Я собираюсь отвлечь мордоворотов от входа, но Кари предлагает через крышу. Я говорю: «Там магический „зонт“, а он — „Только от дождя!“», да так уверенно, что мне даже поверилось. И рассказывать о том, что тот покров и птичьих «подарков» внутрь не пропускает, я не стал. Вдруг получится? Не вышло. Прыгнул он, — кивок в сторону метаморфа, — выше всяких похвал — с места, на два человеческих роста вверх, еще и вперед, вроде, пролетел. Мгновение тишины, затем сверху доносится такое жалобное: «Марк, оно тянется!» и звуки, словно кто-то изо всех сил тормозит спуск с ледяной горки. Оказывается, под его весом магический «зонт» прогнулся почти до пола, не пуская, тем не менее, внутрь. Пришлось бежать к сослуживцам и выпрашивать веревку, ссылаясь на упущенный в колодец сапог. О том, что здесь есть лишь водопровод, я не думал, а разбуженные средь ночи и подавно.
Дальше — веселее. Привязал я веревку к чему-то большому и бросил второй конец нашему попрыгунчику. Вылезает он, вылезает, я же не могу избавиться от чувства, будто ко мне кто-то движется. Кари перевалился через стену, я отступил, чтоб он на меня не упал, и споткнулся о надгробную плиту. Оказывается, веревку я прицепил к какому-то памятнику, а наш дружок перетянул его вместе с погребальным камнем почти впритык к стене. Ну, он-то все на прежнее место оттащил, однако полосу перевороченной земли трудно скрыть.
Подошли мы к входу, следуя моему плану. Я начал заговаривать зубы стражам, но они то ли глухонемые попали, то ли просто тупее деревянного чурбана — слушали с каменными рожами, глазом не моргнут, и от двери отходить не собирались. Я уже чуть ли не соловьем распеваюсь, рассказывая десятую историю моих невзгод и описывая муки прекрасной девы, ждущей спасения за углом — они стоят, как статуи. А потом р-р-раз — и лежат головорезы, склонив головы друг к другу, поскольку метаморф столкнул челюсть одного из них со лбом другого.
Вошли мы внутрь… Там этот глаз жуткий сверкает, заливает все красно-синим светом. Страшно, жуть! Я начинаю вспоминать хоть какие-то молитвы, готов был даже к ней, — Марк указал на Зелину, — обратиться. А наш… хм, гроза богов, к мечу рвется и тоже что-то под нос бормочет, тихонько так, только «…ать …ять, …ать …ять» слышно. Нет, не то, что вы подумали — всего лишь напоминает сам себе, что надо обмотать рукоять. Ну, и мне же любопытно, что там за чудо такое. Подхожу. Смотрю. Меч вроде как меч, правда, совсем черный, да и лезвие его света не отражает. И тут мы выяснили, что обматывать рукоять нечем. Ага! Готовились-готовились, а о главном не подумали.
Где достать после полуночи кусок черной кожи, я не знал. Предложил отрезать лоскут от штанов Кари — пусть не кожа, зато по цвету подходит. Он вроде как согласился, а потом неожиданно схватил этот Меч! «Чтоб ты треснул, зараза, одни неприятности от тебя!» — орет, как сумасшедший. Я уже приготовился лопнуть на две части, благо истории о том клинке хорошо помню. Невольно зажмурился и слышу: кажется, песок сыпется. А я вполне пока живой!
Смотрю — у метаморфа в руках одна рукоять осталась, да и та медленно порохом рассыпается. Еще немного — и Меч Ненависти тю-тю, как говорится! Тогда я рассказал все, что думаю о друзьях, которые тянут руки к предметам, способным принести вред другим. А он так кротко возражает, мол, как ты мог подумать, будто я на тебя злюсь? Святая простота… Да я навскидку могу назвать десять реальных причин для ненависти, и десять — основанных на домыслах!
