— Это у тебя от обжорства кружится, — парировал Каран. — Ты вчера целую ногу антилопы сожрал! Куда в тебя столько лезет-то? Ростом с гриб, а жрешь, как медведь!
— Мне надо поддерживать форму, — довольно погладил живот гном, — а ты тощий, тебе чего поддерживать-то? Тебе поковырять в зубах куском мяса с ноготь мизинца, и хватит! Ты как младенец ешь — вот у тебя силы-то и нет!
— Эй вы, силачи! — засмеялся Алдан. — Кончайте призывать приключения на нашу голову. Лучше уж так — тихо, спокойно, никаких волнений, едем себе и едем. Мало еды — еще настреляю. Надо?
— Надо, конечно! — отозвался сердитый гном. — Всегда надо! Хочу сегодня съесть зайца! Мне антилопы уже надоели. У меня от них живот пучит. А может, пучит оттого, что я вот этого тощего слушаю. Он как скажет чего-нибудь, так меня пучить начинает. Каран, я буду тебя звать Гороховая каша. Меня с тебя пучит!
— Эй! Эй! — вмешался я. — Ну-ка прекратите! Бабакан, сейчас же перестань! Мне только ссор сейчас не хватало. Без обзываний давай.
— А чего он меня грибом называет? Сам как гриб, только сморчок! Тощий и сморщенный!
— Поеду и правда поохочусь, что-то мне их дрязги уже надоели, — пробурчал Алдан и пришпорил коня. Конь прибавил шагу, перешел на рысь, и скоро Алдан скрылся за ближайшим холмом.
Его вьючная лошадь и еще несколько были связаны в цепочку и тащились за моей — для удобства перемещения охотников, чтобы они в любой момент могли поскакать за дичью и им ничего не мешало.
— И чего им не нравится, — удивился Даркк, — едем хорошо, тепло, еда есть. Я бы так годами ехал. Лучшая участь для мужчины — вечное путешествие!
— Для мужчины — может быть, — хмыкнула Аранна. — А мне уже тоже надоело в седле набивать мозоли на… в общем, мне хочется и мыться горячей водой, и спать под крышей, чтобы муравьи по телу не ползали, и… в общем, ясно. Чего хорошего в вечном путешествии?
— Наверное, ты права, — подумав, грустно сказал Даркк. — Но только представь себе: старый человек сидит в своей бедной хижине, всеми забытый, никому не нужный, и думает, что он тут сдохнет, протухнет, начнет вонять на всю улицу, и только тогда соседи вспомнят, что тут жил великий воин, и сбросят его труп в яму. Как он воспримет путешествие — любое, хоть к быку на рога?
— Я понимаю тебя, — кивнула Аранна. — Но не понимаю, как твои соплеменники могли забыть о таком великом воине? Если он действительно был велик…
— Намекаешь, что я был убогим воином? — усмехнулся Даркк. — В прежние времена, когда я был молод, я бы уже вызвал твоего мужчину на поединок за оскорбление, а тебя бы потом взял себе в жены. Вот так делались дела в прежние времена! Нынешний народ измельчал — все стали рыхлые, слабые, все договариваются, воевать не хотят, честь уже не в ходу. Испортились нравы!
— О, боги! — не выдержал я. — Стоило мне попадать в другой мир, чтобы в пятисотый раз выслушивать стенания стариков о падении нравов у молодежи! Лучше посмотрите, там Алдан чего-то галопом скачет к нам, не дай боги вы накаркали и что-то случилось.
Впереди, метрах в пятистах, скакал Алдан, пришпоривая коня и поднимая за собой хвост пыли. Через короткое время он приблизился, остановил тяжело дышащую и поводящую боками лошадь и сказал напряженно:
— Впереди орки. Отряд воинов сто. Они за мной погнались, хотели захватить, потом увидели, что не достают, отстали. Стоят впереди лагерем, все в боевой раскраске, настроены, похоже, решительно.
— Вот настоящие воины! — торжественно сказал Даркк. — Есть еще, остались вольные племена, которые придерживаются законов предков! — Потом он погрустнел и добавил: — Вот тут нам и конец. По законам предков. Все мы должны потерять имущество и свои сердца — для развлечения племени. Мы вошли в их земли и должны понести наказание за самонадеянность.
— А как же вы проходили со своим отрядом, когда шли в Запретные земли? — поинтересовался я.
— Как-как — на свой страх и риск. Повезло. Никого не встретили, никого не видели. А сейчас нам не повезло. Эти вон болтуны своими длинными языками накаркали! Отрезать им языки!
— А я че? А я ниче! — обиженно сказал Бабакан. — Я-то причем? Ну и что такого — сейчас наш великий шаман всех поубивает, и поедем дальше. Делов-то — жалкие сто воинов. Против нашего великого и могучего колдуна! — Бабакан хитро скосил глаза на меня — заметил ли я лесть?
— Засчитал я, засчитал твой подхалимаж, — ответил я Бабакану. — Когда будем готовить антилопу, дайте ему две ноги! За умелую лесть и подхалимаж. Может, лопнет все-таки…
— Не лопнет, — ответил Каран, — он антилопу целиком сожрет и не лопнет! Гляньте на его пузо — сложно ему две антилопьи ноги-то съесть?
— Ребята, может, хватит смеха? — озабоченно сказала Аранна. — Что будем делать, Викор?
— Ну что, поедем вперед, пока не увидим этих поганцев. Потом поговорим с ними, погрозим друг другу, рассказав, какие мы великие, после чего подружимся и станем пировать вместе. Затем едем дальше, оставив их за спиной. Или — рассказываем, какие мы великие, нам не верят, мы ввязываемся в драку, и я размазываю их по степи, раненых добивает Бабакан. Вот как-то так.
— А чего я-то? Я что вам, палач, что ли? Чего я-то добивать? Пусть вон Даркк добивает, ему не привыкать раненых мучить! — Бабакан возмущенно фыркнул и указал на старого орка: — Вишь, как у него зубы заточены — ну зверь зверем, а я тихий и добрый гном, не хочу я никого добивать!
— А чтобы не болтал, что скучно и надо развлечений, — ехидно ответил Каран. — Накаркал развлечения, вот и развлекайся!
— Ну ладно, хватит! — скомандовал я. — Поехали вперед, там и посмотрим, кого и кто будет добивать. Давайте шагом, и поближе ко мне держитесь, чтобы, если что, я мог прикрыть вас куполом защиты. Не нравится мне это все… уж лучше бы и правда было скучно.
Наш караван, тесно сжавшись, двинулся вперед. Примерно через километр мы заметили палатки, стоявшие ровным кругом. Возле них суетились орки, распутывающие лошадей и запрыгивающие на них верхом. На наших глазах сформировался отряд, человек пятьдесят, который поскакал к нам.
— Даркк, ты знаешь, чьи это узоры? — спросил я старого орка. — Можешь что-то сказать об этом племени?
— Не вижу ни хрена! — досадливо ответил Даркк. — Сейчас подъедут, посмотрю. Нет, не знаю. Хотя… хм… слышал я про одно племя с такими узорами. Нехорошее слышал. Есть вроде как на юге одно племя, большое племя, как три наших, они совершают обряды, каких и у нас нет. Например, едят убитых врагов. Но, может, это только россказни! — спохватился он, увидев наши тусклые физиономии. — Все, что я могу сказать: это племя мне практически неизвестно, они не имеют контактов с людьми и настроены очень даже решительно.
