Белка на мгновение оторопела.
- Это говорит тебе сейчас твоя стая, - тихо обронил Стрегон, чувствуя, как тревожно замер внутри тихо поскуливающий зверь. - Это говорю тебе я. Как человек. Как волк. Как перевертыш, которого ты создала и которого неожиданно изменила.
- Стрегон...
Он тоскливо вздохнул.
- Ты ведь знаешь: мы не можем тебя обмануть. Но если не веришь, можешь взглянуть сама - я открою тебе свой разум.
- Зачем мне твой разум?!
- Чтобы знать, что я не лгу: стая нуждается в тебе. ОЧЕНЬ. И сейчас, кажется, еще больше, чем когда мы были людьми. Не уходи, Бел, - его голос странно дрогнул, едва не сорвавшись на тихий звериный рык. - Нам без тебя очень плохо.
Белка, беззвучно выругавшись, вдруг быстро шагнула вперед и обхватила его голову, прижав к себе, как неразумного детеныша.
- Мальчишки... какие же вы еще мальчишки... - потрясенно прошептала она. - Седые, порубленные, убивавшие не раз и сами не единожды убитые... глупые, своенравные, упрямые, дерзкие... ну, кто вам сказал, что я собираюсь уйти НАСОВСЕМ?! Кто сказал, что вы мне безразличны?!
Стрегон неверяще замер.
- Горе ты мое лохматое, - почему-то вдруг шмыгнула носом Белка. - Крови моей наглотался, волка напугал, сам перепугался до смерти... совсем с ума сошел! Хоть бы сказал! Хоть бы подошел! Я ж думала, ты по другому поводу мучаешься. Думала, что... Стрегон! Мне всегда казалось, что у тебя больше соображения, чем у Лакра или Ивера! Да даже у Шира! А ты... господи... какой же ты еще... прости, дурак!
Стрегон ошарашенно поднял взгляд и едва не отшатнулся, наткнувшись на два подозрительно блестящих голубых бриллианта, в которых стояло престранное выражение. Со стыдом снова уставился в землю, чувствуя себя последним мерзавцем. Но Гончая лишь прерывисто вздохнула, смахнула с ресниц непрошеные слезы и ласково взъерошила белую макушку.
- Глупый... совсем еще глупый волчонок. Я ж не помирать собралась, а всего лишь даю вам возможность доказать, что вы больше не нуждаетесь в моей опеке. Даю право самим решать, как вам жить. Собственно, я ушла бы еще пять лет назад, но из-за вас, шестерых, мне пришлось малость задержаться в стае и самой за всем проследить. А теперь время настало. Вам пора обрести свободу. Однако это совсем не значит, что я заброшу ваши дела.
Стрегон неуверенно дрогнул.
- Так ты от нас... не уходишь?
- Нет, конечно, - хмыкнула Белка. - Сам подумай: кто, кроме меня, согласиться вас терпеть? У кого хватит смелости вести вас за собой на охоте или пинать под мохнатый зад, когда вы скалите свои зубы? Вот именно: нет таких дураков. Просто вам пора жить самостоятельно, а ко мне обращаться за советом только когда сильно приспичит. Впрочем, стая именно так и жила последние шестнадцать лет, но ничего - справились. И, полагаю, ничего не изменится, если я официально объявлю, что в стае отныне будет только два вожака, и оба - полноценные перевертыши. А сама буду просто время от времени заглядывать и проверять, как вы там? Не обнаглели ли еще от безнаказанности? Не зарвались? Такой вариант вас устроит?
- Да, - блаженно зажмурился Стрегон, слыша благодарное урчание присмиревшего волка. - Конечно, устроит. Хотя для нас все равно ничего не изменится, Бел: мы ни за что от тебя не откажемся. Так и знай.
- Да я уже поняла. Но вот именно поэтому-то мне придется заняться кое-чем другим. Причем, прямо сейчас, пока появилась возможность. Ты как, готов к кардинальным переменам?
Он радостно дрогнул, вскинул разом пожелтевшие глаза, но наткнулся на снисходительный, по-матерински ласковый взгляд, в котором горело так много, и с волнующей дрожью понял: бог мой... это невероятно... немыслимо... невозможно... неужели она все-таки решилась?! Прямо здесь? Сегодня? Сейчас?!
Белка понимающе усмехнулась и согласно наклонила голову.
Дождавшись, когда неизменно сопровождающий чужаков рен Эверон откланяется и с достоинством удалится, Таррэн решительно взялся за ручку двери.
На Эолларе уже светало, золотистые стрелы рассвета успели высветлить далекие верхушки гор, проснулись жаворонки, запели ранние птицы, но для большинства алиарцев бал еще не закончился. При этом никто из них и понятия не имел, что виновникам торжества все эти празднества вызывали лишь стойкое раздражение. Им нужно было спешить. У каждого из них на Лиаре остались семьи, свои заботы, проблемы, обязательства, поэтому каждый миг задержки воспринимался ими, как досадное препятствие. Даже если причиной ему служило такое банальное мероприятие, как Летний бал.
Таррэн тяжко вздохнул, прикрывая за собой дверь, и со стыдом подумал о том, что уже который вечер оставляет Белку совершенно одну. Просидев целый день за надоевшим за оскомины круглым столом, устав, как собака, наспорившись чуть не до хрипоты, к ночи у него оставались силы лишь на то, чтобы добраться до спальни, устало рухнуть на постель и прикрыть глаза, обдумывая планы на завтра. Или же проторчать пару часов у отца, поспорить еще и с ним, а потом опять же упасть на чистые простыни и забыться до следующего утра. Тогда как Белка... она этого не заслуживала. Вернее, она заслуживала гораздо большего внимания, чем он оказывал ей в эти утомительно длинные дни. И то, что она терпеливо ждет его целый день, вовсе не означало, что такое положение дел ее устраивает.
Таррэн не сомневался, что его пара, даже если беспокоится по этому поводу, не скажет ни единого слова. Не попрекнет, не фыркнет и не укорит его ни в чем. Для этого Белка была слишком горда. И слишком хорошо понимала важность того, что он делал. Она поддержит его во всем. Будет следовать за ним молчаливой тенью, незаметно оберегая от любой угроза и тщательно следя за тем, чтобы переговорам никто не помешал. Однако понимание этого отнюдь не добавляло ему радости.
Пройдя длинный зеленый коридор почти насквозь, но, против ожиданий, никого в нем не встретив, Таррэн запоздало удивился. Что такое? Крыло будто вымерло! Хотя чуткий нос и сила Хозяина Пределов четко подсказывали, что поблизости находится, как минимум, один бдительный перевертыш. И, по меньшей мере, десяток эльфов из их свиты. Более того, он даже уловил, что Золотые вместе с молодым Ланниэлем сидят в соседней комнате и, стараясь не шуметь, азартно режутся в кости. Но все равно непонятно, почему тут сегодня ТАК тихо!
Он озадаченно нахмурился, а потом толкнул последнюю дверь, увидел мирно спящую на кушетке Белку, доверчиво приткнувшегося у нее под боком громадного белого волка и, наконец, сообразил, что к чему. А когда подметил, что тот еще и уткнулся носом в ее живот, блаженно вдыхая аромат эльфийского меда, то неслышно вздохнул снова и с сомнением покачал головой.
