Через полчаса он вернулся в конторку Шкворня, изрядно обремененный снаряженными винтовочными магазинами, патронами россыпью и гранатами всех типов. Там его уже ждали до соплей расстроенный очередным «варварским налетом» на вверенный ему склад мастер-оружейник и шикарные очки, удобно облегающие глаза и закрывающие едва ли не половину лица юноши. К очкам прилагался жесткий металлический футляр, обтянутый кожей и выложенный изнутри каким-то мягким губчатым материалом.
– Блеск! – радостно воскликнул Охотник, пряча очки в футляр. – Кому магарыч выкатывать, мастер Шкворень?
– Моя работа, – не без гордости констатировал мастер-оружейник, – токо никакого магарыча мне от такого засранца, как ты, не надо. Сам привык на дармовщинку отовариваться, думает – и другие такие же халявщики.
– Да что ты все заладил: «халявщик, дармовщинка»! – Бородатый брюзга все-таки вывел юношу из себя. – Я, может быть, на благо подгорного народа подвиг совершил, а ты за каждый патрон удавиться готов. Заваливай-ка лучше вечерком к Кривому Ханцу в «Удалого горняка», там узнаешь, какой из себя халявщик Глан эр-Энкин. Короче, не пожалеешь.
– Ладно, посмотрим, – смягчился Шкворень, – может быть, и приду. – И, протягивая юноше увесистый кожаный мешочек со звенящим содержимым, добродушно проворчал: – Тут тебе по ведомости еще кое-какое серебришко причитается. Держи, паря! Да расписаться, где положено, не забудь.
Через пять минут наш герой с основательно потяжелевшим мешком и в приподнятом состоянии духа вышел на свежий воздух. С независимым видом миновал копошащихся вокруг бронехода бородачей. Душевно попрощался с часовым на КПП и, негромко насвистывая «Славься, народ подгорный», бодрым шагом потопал в сторону «Нефритового павильона» к своей ненаглядной Рагни.
«Интересно, – весело подумал Глан, – дружище Иехорг уже успел принять на грудь из бутылочки, «случайно» оставленной бдительной супругой на кухне или каком ином месте? Скорее всего, парень уже вдрабадан. И не исключено, что еще до моего похода в питейное заведение малышке Рагни удастся навестить своего «забавного великанца».
Тут наш герой вспомнил, что с момента последнего приема пищи прошло как минимум полдня, с тех пор во рту у него, кроме чистой воды и гномьего эля, ничего не было. В животе тут же раздались громкие бурчания и жалобные попискивания.
– Ничего, – сплюнув на травку густой, тягучей слюной, словесно подбодрил себя юноша, – мне бы только добраться до «Нефритового павильона».
Мастер Ханк поставил последнюю закорючку на листе бумаги, внимательно перечитал текст и нажал на кнопку электрического звонка. Дверь тут же распахнулась, и на пороге появился пожилой гном с куцей седой бороденкой и здоровенной плешью на голове.
Не дожидаясь, пока секретарь подойдет к столу и доложит о своем прибытии, глава Совета Мастеров клана Рунгвальд заговорил первым:
– Присаживайся, Вазак! Я тут кое-что накропал от имени «шпиона», посмотри и, если замечаний с твоей стороны не будет, срочно отправляй по назначению.
Секретарь молча взял протянутый ему лист, присел на стул и, поднеся записку к глазам, начал читать вслух:
– Призрак – Демону.
Довожу до вашего сведения, что интересующее вас лицо вернулось посредством «каменного цветка», частично выполнив задание. Артефакт из рудника изъят, но бесследно исчез, предположительно во время телепортационного прыжка. Сам Охотник не пострадал.
Дочитав до конца текст сообщения, Вазак заулыбался, вальяжно откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. Это именно в его светлую голову пришла великолепная идея начать «игру» с внешней разведкой Дарклана. После долгих и нудных уговоров ему все-таки удалось доказать членам Совета, а в особенности упертому, как бронеход, Ханку, всю целесообразность данной затеи. Пришлось помучиться, зато некоторые умники в Бааль-Дааре теперь полностью уверены в том, что в Северном Гномьем Уделе действует глубоко законспирированный агент Огненной Чаши, регулярно снабжающий внешнюю разведку ордена полезной информацией о состоянии дел внутри клана. Мало того, практичные гномы получают от этого прибыль в виде орденского золота, между прочим, немалую.
– Ну что я могу сказать, Ханк, – кратко и вполне информативно. Для чашечников пока и этого хватит, потом пошлем «подробный отчет», пускай узнают, каков герой этот Глан.
– А тебе не кажется, что маги уж очень интересуются нашими делами? – Глава кланового Совета достал из стоявшей на столе кедровой шкатулки новомодную сигару, скрученную из цельного табачного листа умелыми руками шоколадных невольниц острова Баркао, и, выполнив все полагающиеся подготовительные мероприятия, затянулся ароматным дымком. Некурящий Вазак лишь брезгливо поморщился, ибо табачный дым на дух не переваривал. – Если помнишь, десять лет назад они попытались обследовать Проклятый Рудник. Теперь вновь чего-то вынюхивают.
– Ну как же не помнить, у них тогда полная конфузия вышла! – весело ощерился золотыми фиксами секретарь. – Пожалуй, теперь носа туда ни за что не сунут. Хотя, как я полагаю, долго тянуть с разработкой месторождения ты не собираешься.
– Погодь, Ваз, там еще зачистки не на один год, – махнул рукой мастер-маг. – Лучше скажи, что ты думаешь обо всем, что творится в мире, разумеется, в свете интереса чашечников ко всякого рода магическим артефактам?
– Это ты что имеешь в виду? – довольно правдоподобно изобразил непонимание на своей хитроватой физиономии Вазак.
– Только вот дураком не надо прикидываться! – возмутился мастер Ханк. – Все-то ты прекрасно понимаешь! Валяй, выкладывай свою точку зрения на складывающуюся внешнеполитическую ситуацию!
Прекратив паясничать, секретарь почесал свою лысину и, сняв ногу с колена другой, принялся неспешно рассуждать:
– Итак, уважаемый Ханк, что мы имеем на сегодняшний момент? А имеем мы крайне ослабленный безграмотным правлением магов Дарклан, с одной стороны, и свору «голодных волколаков», готовых в любой момент урвать от него очередной жирный кусок, – с другой. На западе – орки и вольные бароны. Первым лишь бы пограбить, да пожечь, да увести в рабство несчастных людишек сколько получится. Вторые уже не первый год точат зубы на плодородные равнины Восточного Заполья и в любой момент готовы перейти Керну́ и За́май, чтобы отхватить наконец-то этот лакомый кусок землицы. На востоке также не все гладко, там Бактри с давними претензиями на междуречье Ку́хры и Паранги́ вплоть до самой Гебы…
– Губа не дура, – прервал секретаря мастер Ханк. – Если не ошибаюсь, там единственное место на всем Рагуне, где встречаются промышленные россыпи пеластров, или, как их еще именуют, «окаменевшие слезы богов».
