Ваш орден пришел в большой упадок со времен Великой Битвы. Моим братьям приятно будет услышать об этом. Могучие риадж-норы, бывшие некогда львами, превратились ныне в испуганных обезьян с яркими мечами.
— Покажись, — сказал Ю-ю, — и эта обезьяна смахнет с плеч твою вшивую башку.
Так ты не видишь меня? Еще того лучше.
— Зато я тебя вижу, порождение тьмы, — раздался голос Кисуму, и маленький раджни встал рядом с Ю-ю. — Одетый в теневой плащ, ты стоишь на безопасном расстоянии.
Ю-ю заметил, что Кисуму смотрит на восточную стену, и прищурился, стараясь сам разглядеть что-нибудь, но ничего не увидел.
Дьявольские собаки зашевелились, однако Кисуму не спешил обнажить свой меч.
Я вижу, что львы еще остались в этом мире. Но и львы умирают.
Собаки ринулись вперед, и меч Кисуму сверкнул во мраке. Две собаки упали, корчась на камнях, третья врезалась в Ю-ю и вцепилась ему в плечо. Взвыв от боли, он вогнал свой меч в брюхо зверя. Пес, издыхая, разжал челюсти, и страшный вой огласил руины. Ю-ю рубанул его по черепу, меч заклинило. Пока Ю-ю отчаянно пытался освободить клинок, на него накинулись двое оставшихся тварей. Кисуму рассек одному шею, но второй, распластавшись в прыжке, летел прямо к горлу Ю-ю.
В этот миг в черепе чудовища вдруг выросла черная стрела, а вторая пронзила ему шею. Пес рухнул к ногам Ю-ю. Тот, вытащив наконец меч, оглянулся и увидел Серого Человека на мышастом мерине, с маленьким арбалетом в руке.
— Пора уходить, — тихо молвил всадник, показывая на восток.
Оттуда медленно катилась через руины стена тумана. Серый Человек развернул коня и поскакал прочь. Ю-ю и Кисуму последовали за ним. У Ю-ю сильно болело плечо, по левой руке струилась кровь, но он, несмотря на это, бежал что есть мочи.
Видя, что Серый Человек ускакал далеко вперед, он крикнул:
— Чтоб ты сдох, ублюдок!
Туман позади приближался, перемещаясь гораздо быстрее Ю-ю. Кисуму, оглянувшись, подхватил шатающегося Ю-ю под руку.
— Прибавь еще чуть-чуть.
— Он... все равно... догонит.
Но они тем не менее бежали, вкладывая в это все силы. Ю-ю услышал стук копыт и увидел, что Серый Человек скачет назад, держа в поводу кобылу и гнедого. Кисуму помог Ю-ю влезть в седло и бросился к своему коню.
Туман был совсем близко, оттуда несся грозный рык.
Кобылу не пришлось понукать — она мигом снялась с места. Ю-ю держался за седло. Лошадь тяжело дышала, когда они доскакали до холмов, но паника придала ей сил, и она резво двинула в гору.
Серый Человек, ехавший чуть впереди, повернул коня и посмотрел на равнину.
Туман клубился у подножия холма, но выше не поднимался. Ю-ю покачнулся в седле, почувствовал поддержавшую его руку Кисуму и провалился во тьму.
Высокий, одетый в синее лекарь Мендир Син положил свежую примочку на плечо раненого и вздохнул.
— Никогда еще не видел, чтобы рана так себя вела, — сказал он Нездешнему. — Это обыкновенный укус, но он не затягивается, а, наоборот, разрастается. Теперь дело обстоит хуже, чем когда вы его привезли.
— Вижу, что хуже, — сказал Нездешний. — Что можно предпринять по этому поводу?
Лекарь, пожав плечами, стал мыть руки в тазу.
— Я обработал рану лорассием, который обычно хорошо помогает от всякого заражения, но кровь не свертывается. Будь такое возможным, я сказал бы, что в ране содержится что-то, разъедающее плоть.
— Так он умирает?
— На мой взгляд, да. Сердце работает на пределе, температура тела понижается. Он не дотянет до утра. По всем правилам ему уже следовало бы умереть, но он крепкий парень. — Вытирая руки чистым полотенцем, лекарь посмотрел на серое лицо лежащего без сознания Ю-ю. — Вы говорите, его укусила собака?
— Да.
— Надеюсь, это животное убили.
— Так и есть.
— Могу предположить только, что в рану попал какой-то яд. Возможно, в зубах у собаки застряли остатки протухшего мяса. — Лекарь, потирая свой длинный нос, сел рядом с умирающим. — Я ничего не могу для него сделать, — безнадежно проговорил он.
— Я посижу с ним, а вы отдохните, — сказал Нездешний. — У вас измученный вид.
Мендир Син кивнул:
— Я сожалею. Вы с такой щедростью помогаете моим научным трудам, а когда мне представился единственный случай отблагодарить вас, я потерпел неудачу.
— Вам нет нужды благодарить меня. Вы оказываете помощь многим, кому она необходима.
В это время дверь отворилась, и вошла бритоголовая жрица Устарте, а с ней Кисуму. Она склонила голову, приветствуя Нездешнего и Мендира Сина.
— Прошу простить меня за вторжение, — сказала она, глядя в бледно-голубые глаза лекаря, — но я подумала, что могу быть вам полезна. Впрочем, я нисколько не настаиваю.
— Я человек не гордый, сударыня, — ответил Мендир Син. — Если раненому можно как-то помочь, я буду только благодарен.
— Вы очень любезны. — Устарте прошла к койке Ю-ю, приподняла рукой в перчатке примочку и осмотрела воспаленную рану. — Мне понадобится металлическое блюдо, — сказала она, — и побольше света. — Мендир Син принес ей медную чашу и поставил у кровати вторую лампу. — Быть может, мы уже опоздали спасти его, — продолжала Устарте. — Многое будет зависеть от того, насколько он крепок телом и духом. — Устарте достала из кармана красного платья круглый кристалл в золотой оправе, трех дюймов в поперечнике, и повернулась к Мендиру Сину: — Возьмите стул и сядьте рядом со мной. — Лекарь повиновался. Устарте простерла руку над медной чашей, и в сосуде само собой вспыхнуло пламя. Затем она вручила Мендиру Сину свой голубой кристалл. — Взгляните через него на рану, — велела жрица.
Мендир Син посмотрел и отшатнулся.
— Клянусь Миссаэлем! — выдохнул он. — Что это — колдовство?
— Худшего рода, — подтвердила жрица. — Его укусил кралот — и вот результат.
— Можно взглянуть? — спросил Нездешний. Мендир Син подал ему кристалл. В ране кишели десятки светящихся червячков — они пожирали плоть и раздувались на глазах. Устарте вынула из рукава длинную, острую булавку и протянула лекарю:
— Прокалывайте каждую личинку посередине и бросайте их в огонь. — Поднявшись со стула, она пояснила Нездешнему: — Любая царапина, нанесенная зубами или когтями кралота, обычно смертельна. В рану попадают крошечные яички, из которых выводятся такие вот черви.
— Но если их убрать, он сможет выжить? — спросил Нездешний.
— Это только начало. Когда рана будет очищена, я покажу Мендиру Сину новую примочку, которая уничтожит оставшиеся яйца. Но должна вам сказать, что некоторые личинки могли внедриться глубоко в тело и теперь пожирают его изнутри. Даже если он придет в себя, его могут поразить слепота или безумие.
