- Его высочество жесток и властолюбив. Ему не выгодно, чтобы появлялся старший брат, который к тому же крылат. А доказательств нет уже давно. Старый архивариус умер в своей камере год назад, и следы за ним подчистили придворные маги. Они подтерли даже память, - спокойно отозвалась женщина. - Осталась только я. И про меня все забыли.
Драконица пожала ее руку. Астратуя ответила кивком на неожиданное прикосновение.
- Можно их как-то пробудить?
- Перед судом маг должен снять заклинание.
- Но они даже не сообразят, что сказать! - Мирра была в отчаянии. - Мой отец сообщил, что король Эжен не отравлен только принцу. Если Людвик судья, он просто даже не обмолвится об этом. Все знают сплетни лорда Горидея. И в виновности Дина-Странника и безродного Жюля не останется сомнений. А принц останется чистым и невинным.
- Я слышала, что забавные вещицы хранят в себе память дракона. Он должен просто разбить эту штуковину или раскрошить в руках, - Астратуя уселась на скамью рядом со Странником. - Ну, и нам с тобой нет отсюда иного выхода, кроме как выступить свидетелями.
22.
Утро подобралось в камеру неожиданно. Здесь не было окон, постоянный яркий искусственный свет с потолка мешал крепко заснуть, но Мирре, видимо, все же это удалось - на голом полу, у ног Жюля. Просто она невероятно обессилела после своих превращений и лечения друга и Дина. Ей хотелось, чтобы они предстали перед судьей здоровыми и полными сил. И казалось, что она только сомкнула глаза... А вот уже доносятся какие-то чужие голоса, удивленные возгласы, а свет стал уже не таким ярким, и даже вежливо-приглушенным.
Девушка тряхнула головой и пробудилась окончательно. Перед ней стояли два мага. Один - невероятно маленького роста, просто не выше трехлетки, но с густой окладистой бородой. А другой - вездесущий проныра Флап.
- Так-так, эти-то откуда?
- Может мы их не заметили сначала?
- Двух баб? Одну я откуда-то помню, - коротышка поморщился. - Надо бы у Пиньи спросить, но он куда-то делся.
- А я эту знаю, - Флап таращил на Мирру немного испуганные глаза, не понимая, что девушка смотрит вполне осмысленно. - Она мне снилась, кажется. Или я ей. Или что-то другое.
- Ладно, хорош, - магишка потер рука об руку. - Снимем скромненько заклинание и пусть себе выходят на заклание, - он хохотнул в восторге от собственно экспромта. - Я скоро буду стихи писать лучше этого, как его, сеттер... нет... тэссерщика Курта.
- Это кто еще такой?
- Да, прибыл намедни. Песни больно хорошие поет!
Мирра на всякий случай поставила защиту от чужого магического воздействия и на себя, и на приоткрывшую глаза Астратую. Заклинание прозвучало бессмысленным набором звуков. Но волна пошла довольно мощная, окатив внезапным холодом и вызвав неприятное ощущение тошноты, девушка едва подавила его в себе.
Маги не стали задерживаться в камере, видимо, побаиваясь, что приходящим в себя узникам может не понравиться их "скромное" воздействие. Оба спокойно вышли в дверь, только Флап на мгновение задержался на пороге, коротко оглянувшись назад. Девушка прикрыла глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом, не хватало еще, чтобы этот бездельник что-то заподозрил, а так, напоминает она ему саму себя и ладно.
Жюль зашевелился первым. Потянул руками-ногами, но ахнул от боли. Потом заметил Мирру и вновь непроизвольно дернулся.
- Мракнесущий, Мирра!
- Девочка, зачем ты тут? - возглас отца прозвучал всего лишь на миг позже.
- Наверное, потому что ваши дурьи головы мешают вовремя попросить о помощи! - девушка невольно повторила интонации Юзы, жаль, что сейчас ее не было тут, жует, наверное, сено в стойле и ждет, пока ее превратят обратно.
Странник тяжело поднялся со скамьи, конечности одеревенели после неестественного сна, и едва не споткнулся о ноги седовласой женщины.
- Извините, госпожа.
- Ничего, - она тоже привстала, оказавшись почти одного роста с Дином.
В стене приоткрылся проем, которого раньше не было.
Мирра вскочила. Теперь только Жюль не стоял на ногах, да и то, потому что цепи мешали. Оставалось надеяться, что их снимут, а не огласят приговор прямо здесь. Девушка наклонилась к молодому человеку и вложила ему в руку обманку.
- Раздавишь, во время суда.
- Зачем?
Драконица мотнула головой:
- Астратуя сказала.
- А это еще кто?
- Та, чьи руки приняли тебя из материнского лона.
Жюль внимательно посмотрел на женщину, а потом кивнул той, встретив ответный взгляд.
- Я сделаю то, что должна, мальчик, - сказала Астратуя.
Вошедшие не являлись магами. Это были солдаты. Их оказалось так много, что с лихвой хватило, чтобы плотно обступить каждого. Мирра потеряла из вида и отца, и Жюля, и недавнюю знакомую. Только по щелчку можно было понять, что цепи все же разомкнули.
Короткий толчок в спину наметил движение. Девушка вышла в зал суда. Он был огромен. Ряды сидений заполняли придворные и простые обыватели. На невысоком помосте стоял длинный стол, за которым восседал принц Людвик, встретивший девушку недоуменным взглядом, и еще два важных господина. Все встали, когда солдаты завели узников. Видимо, для все оказалось полной неожиданностью, что в камере окажется четверо. Но длинной скамьи оказалось вполне достаточно, чтобы поместились они все.
- Представьтесь, - шепнул неизвестный в сером костюме и маске.
- Дин-Странник, - громко возвестил отец. - Я не являюсь подданным этого королевства. Бродячий изобретатель, лекарь, призванный велением души и сердца в эти края.
- Жюль Пуавре, - голос молодого человека казался низким и хриплым, словно простуженным, теперь Мирра могла дотянуться до его руки, что тот час и сделала, крепко схватив его за горячие пальцы. - Бродяга без рода и племени, явившися в это королевство с целью разобраться в одной тайне.
- Тогда уж, Жюль Дейдруд Пуавре, старший принц этого королевства! - вмешалась Астратуя, гордо встав со своего места и поклонившись молодому человеку.
Негодующий принц Людвик вскочил со стула и одним прыжком перемахнув через стол очутился лицом к лицу перед женщиной.
- Кто ты такая, чтобы кидать такие лживые фразы? У моего отца единственный сын и наследник, все присутствующие здесь могут подтвердить это, - он некрасиво брызгал слюной.
- Я Астратуя, придворная акушерка, заточенная в темницу двадцать два года назад и виновная, якобы, в смерти первого сына короля Эжена. Но вы поинтересуйтесь у самого короля, за что он выплатил моей семье три тысячи сигментов, если я так уж виновата, - седовласая обвела зал бесстрашным взглядом.
