В прохладном мартовском воздухе уже пахло весной, распускающимися почками и сырой землей, ветер доносил из леса шум деревьев, а с берега — тихий плеск воды о камни.
— Про этот ход почти никто не помнит, — тихо сказал профессор, закрыв дверь в коридор, — а подняться по обрыву довольно трудно. Так что кроме меня здесь никто не бывает. Я нашел это место, еще когда сам был студентом. Как попасть сюда из замка, я в то время, конечно, не знал, и залезал на площадку по обрыву или по сосне. Тогда мне представлялось, что я — первооткрыватель, отправившийся в опасное путешествие. Теперь путь сюда гораздо проще, но все равно я люблю бывать здесь. Каждый раз отсюда открывается новый вид: меняется погода, освещение, время года. Даже замок выглядит по–разному: иногда зловещим, а иногда — веселым…
Снейп смущенно замолчал. Ему вдруг стало неловко от того, что он пообещал показать Лили нечто необыкновенное и прекрасное, а привел всего лишь на берег озера. Для него это место имело особое значение, но она вполне могла быть разочарована, ожидая чего‑то большего. Он ждал ее ответа, но Лили молча наблюдала, как солнце садится в озеро и в замке одно за другим зажигаются окна. Небо окрасилось в розовый цвет, потом пожелтело и стало постепенно темнеть. Наконец Лили сказала, по–прежнему глядя в пространство:
— Вы счастливый человек, профессор… — и ее голос зазвучал иначе, чем обычно. Из него исчезли те интонации, которые ученики всегда используют, обращаясь к профессорам; это был голос взрослой женщины, которая говорила с ним, как с равным. Снейп снова вспомнил о том, что скоро она закончит школу, и для нее начнется совсем другая, взрослая жизнь, но сейчас эта мысль почему‑то не была для него столь болезненной.
— Знаете, профессор, — продолжала Лили, — сегодня в гостиной, когда все сидели и болтали о квиддиче… там было в общем‑то не так уж плохо… Но я почему‑то подумала о вас, о вашем холодном кабинете, и мне стало жаль вас, сэр… Мне казалось, что в вашей жизни не так уж много хорошего… Но теперь я понимаю, что ошибалась. Вы владеете огромной магической силой, умеете читать в людских сердцах и понимаете красоту мира лучше, чем прочие. За это не жалко пожертвовать банальными человеческими радостями, и с моей стороны было глупо жалеть вас.
— Вы сильно преувеличиваете, Лили, — усмехнулся Снейп. — Мое понимание человеческой природы несравнимо с тем, каким обладал, например, Альбус Дамблдор, а моих знаний хватает лишь на то, чтобы понять, как я далек от совершенства. Что же касается магической мощи, то сама по себе она не делает нас ни лучше, ни счастливее, и я отдал бы изрядную ее часть за то, что вы так пренебрежительно назвали «банальными человеческими радостями».
Он встал рядом с ней и положил руку на каменное ограждение площадки, почти касаясь ее руки. Ему казалось, что Лили понимает его, и он мог говорить с ней о таких вещах, о которых раньше не говорил ни с кем.
— Вы не цените эти радости, потому что они привычны для вас; вы выросли в доме, полном тепла, любви и уюта, и не видите в этом ничего необыкновенного. Но поверьте, так бывает не всегда… — он замолчал, не желая дальше посвящать ее в печальные обстоятельства своей жизни.
— Спасибо за то, что вы согласились учить меня, сэр, — произнесла Лили, повернувшись к нему, и это прозвучало очень уместно, как будто эта фраза являлась прямым продолжением предыдущего разговора. Их лица оказались так близко, что он почувствовал на своей щеке тепло ее дыхания.
— Наши уроки еще не закончены, — ответил Снейп, стараясь, чтобы его тон казался ироничным, — и я думаю, что смогу быть вам полезен и в дальнейшем.
— Я тоже надеюсь, что, когда я закончу школу, мы не расстанемся навсегда, — согласилась Лили.
Но для Снейпа это «навсегда» позвучало слишком жестоко и беспощадно. Ее слова заставили его вспомнить о том, что сегодняшний вечер, каким бы чудесным он ни был, — это всего лишь мгновение, за которым не последует ничего, кроме расставания.
Лили, видимо, ощутила перемену в его настроении, потому что виновато сказала:
— Простите, профессор, я не хотела расстроить вас. Наверное, я позволила себе слишком много, рассуждая о жалости и гостиных…
— Наверное, я тоже позволил себе слишком много… — отозвался Снейп. — Думаю, нам лучше забыть об этом отступлении от правил и вернуться назад.
Но Лили словно не хотела разрывать образовавшуюся между ними связь, возвращаясь в привычную обстановку.
— Боюсь, что я не смогу забыть этот вечер, сэр, — возразила она. — Жаль только, что нельзя будет вернуться в него снова.
— А вам бы хотелось? — Снейп пристально смотрел на нее.
Лили кивнула, и он сказал:
— Тогда я попробую выполнить ваше желание. Может быть, мне удастся вернуть вам этот вечер в качестве подарка по случаю успешного окончания школы.
— Вы думаете о том зелье, что стоит у вас на столе? — понимающе произнесла Лили.
— Вот видите, вы тоже можете читать мои мысли, — улыбнулся ей в ответ Снейп.
Лили засмеялась и посмотрела на небо:
— Смотрите, какие яркие сегодня звезды!
— Да… — согласился он, не отрывая взгляда от ее лица. Он понимал, что если останется с ней наедине еще хотя бы ненадолго, то может совсем потерять голову, поэтому повернулся к двери и открыл ее:
— Пойдемте, уже поздно.
Они вместе дошли до директорских комнат, и Снейп вернулся к себе, забрав у Лили плащ, еще хранивший ее тепло, а она отправилась наверх, в башню Равенкло. Оставшись один, он долго смотрел на остывшее зелье памяти, опершись пальцами о стол и склонив к котлу лицо с длинным крючковатым носом….Пожалуй, он действительно сможет сделать это для нее. Конечно, придется повозиться, но ведь он все равно будет исследовать это вещество… Снейп зажег огонь под котлом и погрузился в работу, стараясь не слишком сожалеть о том, что позволил себе быть откровенным с Лили.
– 8 –
Прошло уже две недели с того дня, когда профессор водил Лили к озеру, но она все еще находилась под впечатлением от этой прогулки. Её не покидало ощущение, что тогда он снял перед ней свою привычную маску и обнажил настоящее, неожиданно живое лицо, о существовании которого никто не догадывался. При их следующей встрече маска снова была на месте, но Лили уже знала, что за человек под ней скрывается, и ей хотелось увидеть его хотя бы еще раз.
Очередное занятие, к удивлению Лили, было посвящено патронусам.
— О зельях я рассказал практически все, что вам необходимо знать на данный момент, — сказал ей Снейп. — Осталась пара вопросов, которые мы рассмотрим в конце года. Глубже изучать зельеварение, на мой взгляд, вам сейчас не имеет смысла: вы к этому просто не готовы. Поэтому мне хотелось бы немного позаниматься с вами Защитой. Некоторые вещи неплохо было бы изучать серьезней, чем это предполагает школьный курс. Напомните‑ка мне, что вы знаете о таком весьма полезном виде положительной энергии, как патронус.
