Антон Соловьев - Королевство свободных

Однако, если на время отбросить ненужный нам пока мистицизм и обратиться к экономической ситуации в Мэнгере, в частности — в Святом ордене, перед войной с Сараном, то мы без труда увидим истинные мотивы так называемого «великого предательства».

Согласно протоколам заседания капитула Святого ордена, датируемых годом начала Крестового похода против саранской ереси, иезуиты уже вели самостоятельную экономическую деятельность: начав строить отдельные командорства, они делали акцент на открытии школ для ремесленников и торговцев средней руки, при этом имели немалый доход от платного обучения купцов и зажиточных горожан, а также от подношений городских магистратов, которые видели в иезуитах не только свет во мраке общего невежества членов Святого ордена, но и возможность реальной юридической защиты от бесконечных грабежей, инспирированных под религиозные процессы, а они заканчивались всегда одинаково: казнью и полной или частичной конфискацией имущества.

Однако иезуиты, не смотря на папскую буллу выделении их в отдельный орден, все-таки не могли получить статус полностью самостоятельного ордена и вынуждены были ежеквартально отчитываться перед великим магистром Святого ордена обо всех своих доходах и расходах. Также ни одно новое начинание не могло претвориться в жизнь без письменного согласия того же великого магистра, а нередко и малого капитула ордена. Таким образом, орден, давно отколовшийся от своего прародителя, находился в жестких политических и экономических тисках, не имея возможности строить новые школы, вводить новые курсы для студентов, кроме канонических, одобренных Святым орденом.

И, безусловно, в короле Сарана они видели того человека, который даст им вожделенную экономическую свободу, а также довольно большие земельные угодья для ведения сельского хозяйства и строительства новых школ. Ради этого они были готовы не только предать Святой орден, но и выступить против него с оружием в руках. Руководство иезуитов было одержимо идеей всеобщего начального образования и получения прибыли от обучения студентов на следующих, более высоких степенях. Они, как и многие «обиженные», пришедшие под руку Ательреда II, были людьми, намного опережавшими свое время и поэтому не вписывавшимися в жесткую средневековую архаику Мэнгера.

Также стоит развеять миф о том, что предательство было вызвано начавшимися массовыми преследованиями иезуитов, которые занимались науками, в том числе и практическими изысканиями. Это, конечно же, еще одна сказка. Святой орден был сам заинтересован во многих научных изысканиях, особенно в военной и медицинской областях.

В финансовых реестрах ордена мы можем найти данные о баснословных суммах, выделяемых на оборудование научных лабораторий, закупку инструментов и материалов. Другое дело, что Святой орден ни в ком случае не хотел делать результаты этих исследований достоянием гласности, а использовать их исключительно на благо ордена. Безусловно, такая политика закрытой научной деятельности была не по вкусу иезуитам, стремящимся свои научные исследования обратить на службу прогрессу.

Также ни в коем случае не стоит уподобляться популистам от истории и думать, что решение о переходе иезуитов под власть Сарана родилось ночью перед битвой. Это абсолютно не соответствует истине. До нас дошла и переписка иезуитов с королевской канцелярией, и тайные протоколы собрания капитула новоявленного ордена, и многие другие документы, фрагменты которых я приведу ниже. Но чтобы более ясно представить, каким образом фактически и юридически совершился этот переход религиозного ордена к королю, исповедовавшему другую веру, нам все-таки необходимо еще раз обратиться к событиям той достопамятной ночи и следующего за ней дня.

Местность с холма просматривалась очень хорошо. Даже никого увеличительной трубы не надо было. Утро было ясным и солнечным. В такой день хорошо отправиться к реке или на берег моря, насладиться последними теплыми деньками уходящего лета. Так нет же, у нас сегодня великая битва народов, которая с высокой долей вероятности попадет в местные анналы. Однако о том, как это будет описано, целиком и полностью зависит от исхода сражения. Историю, как известно, пишут победители.

Скэлдинг Рагнар и магистр иезуитов стояли тут же, рядом со мной, и напряженно всматривались вдаль. Магистр подслеповато щурился — видимо, сказывалось усердное сидение за книгами при тусклом свете свечи или масляной лампы. Рагнар книжек, по-видимому, не читал и, скорее всего, вообще читать не умел, что, в общем-то, не сильно отразилось на его умственных способностях. Человек это был смелый, открытый, жестокий, ну а про его наследственную болезнь я уже рассказывал. Для воина его народа такое только во благо.

Первое сомнение в победе над крестовым воинством появилось у меня тогда, когда я увидел, как войска Мэнгера начинают строиться в боевые порядки. Да, ничего не скажешь, хорошо поработали пропагандисты папы Иннокентия IV. Много, очень много народу придется нам сегодня убить. И что самое страшное: до полудня, когда, по расчетом доктора Фаустиано, должен бы настать локальный конец света, надо было еще дожить.

Однако я возлагал надежды не только на чудеса и знамения, но больше всего на дисциплину. Ранним утром я в сопровождении приближенных объехал все военные лагеря и как следует напугал всех командиров. Для усиления эффекта устрашения за моей спиной все время маячил дон Лумо и зловеще вращал глазами. И как это у него получается: строить такие зловещие гримасы? «За малейшее нарушение приказа, независимо от происхождения и положения в войске, ослушник подвергается жестокому наказанию без предупреждения».

Дабы не быть голословным, я сам лично отрубил головы двум десятникам, которые, мягко говоря, были малость нетрезвы с утра. Приказ есть приказ. Предупреждал, что никакого пьянства? Предупреждал. Получите.

Надо сказать, что рыцари наши южные никаких нареканий не получили. Видимо, все-таки это рыцарская честь, рыцарский этос, который только-только начинает складываться, сыграли весьма положительную роль. Каждому — от знатного предводителя своих вассалов до простого оруженосца — не хотелось опозориться перед королем и бросить тень на свой древний род. Молодцы рыцари! Хотя какие они рыцари по сути? Пока еще просто тяжеловооруженные конники.