Принцессе очень хотелось, чтобы это был сон. Но это была подобная ночному кошмару реальность. Более того, Генриетта сама стремилась стать частью этого ужаса, отбросив все остальное.
Она закрыла лицо руками. Сейчас у нее нет права прикасаться к телу Уэльса. И еще тяжелее было посмотреть в глаза Луизе, которая любила ее с самого детства.
- Что я наделала?!
"Вы очнулись?" - спросила девочка грустным спокойным голосом. В нем не было ни следа гнева. Это была обычная Луиза, хотя, возможно, в ее голове сейчас бушевал ураган из мыслей.
Генриетта кивнула.
- Что мне сказать, чтобы ты простила меня? Как извиниться перед людьми, которые пострадали из-за меня? Пожалуйста, подскажи мне, Луиза.
- Сейчас гораздо нужнее ваша сила.
Луиза указала на скорчившегося Сайто.
- Что за ужасные раны!
- Его поглотил смерч. Пожалуйста, исцелите его вашей магией Воды.
Генриетта кивнула и произнесла заклинание. Благодаря могуществу посоха Королевской семьи, который хранил всю мощь стихии Воды, раны Сайто стали мгновенно затягиваться. А когда он осознал, что тем, кто исцеляет его раны, была Генриетта, его глаза невероятно расширились от удивления.
- У меня нет слов, чтобы вымолить прощение. Есть ли еще пострадавшие?
Было еще несколько дворян из полка Гиппогрифов. Генриетта по очереди исцелила их раны.
А затем... не обращая внимания на то, были это союзники или враги, все трупы перенесли в тень деревьев. Даже если они будут захоронены позже, нельзя было бросать их в таком виде.
Луиза и ее товарищи... даже Кирхе и Табита, они не осуждали Принцессу. Генриетта видела кошмар... сладкий, соблазнительный сон. Если кого и стоило ненавидеть, так это того, кто дал Уэльсу фальшивую жизнь и сыграл на чувствах Принцессы. Конечно, нельзя сказать, что Генриетта была целиком невиновна, но бесспорно существовал тот, кто пытался воспользоваться ее грехом.
* * *
Принцесса хотела перенести тело Уэльса в последнюю очередь.
И в этот момент...
Она увидела то, во что было просто невозможно поверить.
Может быть, печальная любовь Генриетты где-то в небесах была замечена.
Может быть, кто-то, чтобы снять с нее грех, слегка придержал чашу весов жизни.
Как только Принцесса коснулась щеки Уэльса, он слабо приоткрыл веки.
- ...Генриетта? Это ты?
Слабый, едва различимый голос, несомненно, принадлежал Принцу. Плечи Генриетты задрожали. Если в Халкегинии происходили чудеса, то это было одно из них.
Никто не мог объяснить, почему лучику жизни, который должен был уже угаснуть, позволили еще раз вспыхнуть. Возможно, когда заклинание Луизы рассеяло чары Кольца, просто вернулась едва теплящаяся жизнь Уэльса.
А, возможно, чувства, которые Генриетта испытывала к Уэльсу, воззвали к прихоти богов. Никто не знает, почему, но Принц открыл глаза, и это было правдой.
"Уэльс", - Генриетта позвала возлюбленного по имени.
Она поняла, что на этот раз он был настоящим. Не марионеткой, которая двигалась благодаря чарам Кольца, а истинным Принцем Уэльс.
Слезы катились по щекам Генриетты.
- Как долго я ждала этого момента...
Ребята столпились вокруг с растерянными лицами.
Когда они увидели, что Принц открыл глаза, их удивлению не было предела.
И тут Генриетта увидела красное пятно, которое расползалось по белоснежной рубашке Уэльса. Рана, нанесенная Вардом и исчезнувшая после воскрешения, снова открылась.
В замешательстве Принцесса произнесла заклинание Лечения, чтобы остановить кровь.
Однако... Несправедливо, но ее волшебство не подействовало на эту рану. Кровавое пятно становилось все больше.
- Уэльс... не получилось... но почему?
- Это бесполезно... Генриетта. Рану не исцелить. В однажды умершее тело нельзя вновь вдохнуть жизнь. Вероятно, я вернулся совсем ненадолго. Возможно, это - воля духов воды.
- Уэльс нет, нет... ты снова хочешь оставить меня одну?
- Генриетта, у меня есть последнее желание.
- Не говори "последнее".
- Я хочу попасть на озеро Рагдориан, где впервые встретил тебя. Я хочу, чтобы там ты мне кое-что пообещала.
Табита взобралась на спину своего дракона. Затем Кирхе и Сайто положили там Уэльса. Следующей на дракона села Генриетта, она положила голову Принца себе на колени и поддерживала его тело, чтобы он не упал.
Дракон полетел прямиком к озеру Рагдориан.
* * *
На озере Генриетта поддерживала Уэльса, пока они шли к берегу. Небо начинало понемногу светлеть, близилось утро.
- Навевает воспоминания.
- Да.
- Когда мы впервые встретились, ты выглядела словно фея. Смотри, здесь ты купалась.
Уэльс указал рукой на берег. Наверное, он уже не мог четко видеть. Это было совсем не то место, которое осталось в воспоминаниях Генриетты.
Тем не менее, отчаянно сдерживая слезы, Принцесса кивнула:
- Ах, ты как всегда прав.
- Тогда я все думал вот о чем. Если бы мы все бросили, нам вдвоем везде было бы хорошо. Неважно где... Достаточно было бы иметь маленький домик с садом. А-а, и цветник, цветник, в котором бы ты выращивала цветы.
С каждым шагом ноги Уэльса все больше наливались свинцом.
- Я всегда хотела у тебя спросить. Почему ты тогда не произнес этих слов? Почему ты не сказал, что любишь меня? Мне всегда хотелось, чтобы ты их произнес.
Уэльс улыбнулся.
- Я не могу сказать их, понимая, что это сделает тебя несчастной.
- О чем ты говоришь? Самая большая радость для меня - быть любимой тобой.
Уэльс замолчал. Генриетта чувствовала, как жизнь понемногу покидает ее возлюбленного. Это чудо, что он все еще жив.
Но она не могла плакать. В оставшееся время она хотела сказать ему все, что долго копила в душе. И только дрожащий голос выдавал ее.
Собрав остатки сил, Уэльс заговорил: "Поклянись, Генриетта".
- Я поклянусь в чем угодно. Что я должна пообещать? Пожалуйста, скажи мне.
- Забыть меня. Поклянись, что забудешь меня и найдешь человека, которого будешь любить. Я хочу услышать эти слова. На этом озере. Перед духами воды, поклянись в этом.
- Не проси о невозможном. Я не могу в этом поклясться. Я не могу солгать в таком месте.
Принцесса остановилась. Ее плечи дрожали.
- Прошу, Генриетта. В противном случае моей душе вечно не будет покоя. Ты хочешь, чтобы я был несчастлив?
Принцесса покачала головой:
- Нет, конечно, не хочу.
- Время на исходе. Я уже... поэтому, пожалуйста...
- Тогда, тогда тоже поклянись. Поклянись в том, что любишь меня. Сейчас ты еще в состоянии дать клятву, ведь так? Если ты поклянешься, то я тоже дам обещание.
