- Ты как, золотая? Проголодалась?
- К тому же, нам на встречу должен был выйти отряд воллийских стражей, - напомнил Аурон.
- И мы их ограбим, - криво усмехнулась я. - Курточками разживёмся.
- Алларинка, ты ей его кольцо подсовывала? - шепнул мне на ухо Рикон. - А то что-то он от неё не отлипает.
- А ты что, ревнуешь? - тихо хохотнула я. - Красивый ты наш.
- Не в этом дело, - громче, чем следовало, возмутился догевец.
Остальные обернулись в нашу сторону, по инерции вслушиваясь в разговор. Видя это, маг ухватил меня за локоть и увёл в сторону:
- Так показывала или нет?
- Да, - снисходительно улыбнулась я. - Она этих рун не знает, и прочитать не может, - заверила я, но, видя расплывающуюся на лице брата победную улыбку чеширского кота, поспешно возразила. - Но она вообще алладара никогда не учила. Вот, возможно, этого знания для прочтения и не хватает.
- А может, и нет, - озорно ухмыльнулся Рикон. - Доррен, ты не очень устал? Может, потренируемся немного?
- Не обольщайся раньше времени, - беззлобно фыркнула я.
Все уже мирно спали. Только Асура, как всегда беспокойно ворочалась на своей еловой постели, надеясь устроиться поудобнее, что в данных условиях практически невозможно. Не привыкла она за эти дни к аскетичной постели так, как к общению с Повелителями. Кто бы мог подумать, что за неполную неделю она будет безоговорочно верить нам и люто ненавидеть колдуна, прятавшего её больше пятнадцати лет.
Мой напарник по ночному бдению тоже клевал носом, каждый раз, так вороша угли в костре, что те только быстрее затухали. Хворост у нас почти закончился, а оставаться без огня холодной ночью опасно.
- Пойду, схожу за дровами, - решительно поднялась на ноги моя светлость.
- Я помогу, - встрепенулся Шагр, отгоняя от себя наплывающий сон.
- Не волнуйся, я не пойду дальше охранного круга, - заверила я. - Да и оставлять спящих без контроля не стоит. Мало ли что.
Стражи уже засекали слежку. Наёмников было не много, и они обшаривали все крупные тракты и прилегающие к ним дороги. Сообщать о своём передвижении мы не собирались. Места наших стоянок должны были оставаться максимально незаметными, и если не удавалось найти старого кострища, то мы надежно втаптывали угли в землю, закрывая их сверху песком и жухлой листвой. По этой же причине не следовало рубить дрова. Обломанные или тем паче отрубленные ветки, особенно в большом количестве, слишком сложно скрыть. Приходилось довольствоваться хворостом и поваленными деревьями.
После заката никто не рисковал заходить за границы круга, скрывающего наше присутствие. А ночи становились всё холодней, и топить приходилось дольше. Вот и в этот раз собирать было фактически нечего. Всё что плохо лежало, мужчины утащили к костру ещё перед отбоем.
Вроде бы пока не так поздно, мои, привезённые из другого мира наручные часы, показывали без четверти семь, но на улице уже настолько стемнело, что единственным источником света в лесу осталась растущая луна.
Походив из стороны в сторону, я заметила в отдалении столь необходимое мне поваленное дерево и как раз небольшого размера. Я вполне смогу сломать его на несколько частей и за две -- три ходки дотащить до костра не оставляя следов. Осмотревшись, я, на всякий случай, запустила четыре поисковых пульсара. Все кроме одного вернулись ни с чем, и последний я списала на недалеко расположенный овраг. Скорее всего, тот заблудился в низине и вернётся чуть позже.
Только после этого я вышла за пределы защитного круга и направилась к дереву. Вести себя бесшумно получилось с большим трудом. Но, тем не менее, я могла себя убедить, что не создаю больше шума, чем перелетающие по лесу ночные птицы. Сложив несколько веток, я подхватила их на руки, как торжественный каравай, и направилась к лагерю.
Дикая и знакомая до боли сирена впилась в голову спустя всего пару шагов. Ноша мгновенно упала на землю. Кто-то достал кристалл. Почему-то в этот момент я была уверена, что это дело рук кого-то из лагеря. Возможно Рикона, возмущенного моим нарушением границы.
Сейчас как вернусь обратно, как уши поотрываю...
Как и учил меня маг, я пыталась забыть о боли, сконцентрировав всё внимание на формировании защитного блока. Руки дрожали, но бесчисленные тренировки довели это заклинание до автоматизма, последний пас и...
Грудь пронзила резкая боль, выбивая из лёгких оставшийся воздух, а в ушах раздался хруст моих же, ломающихся под давлением металла, рёбер.
Я с удивлением осознала, что рядом со мной человек, по всей видимости, маг, который всадил мне в грудь широкий, дурно пахнущий змеиным ядом меч.
Словно от боли мозг заработал с удвоенной силой, и чутьё указало на невероятное сходство. Магия, окружающая этого мужчину едва уловимым шлейфом опутывала и увиденную мною на постоялом дворе старуху. Его же суть была у горожанина, в Уступе в предгорье Элгара, и именно этот человек рассказывал нам про монастырь. Он же был тем пропойцей в гномьей деревеньке, и я даже видела его среди так называемых слуг, изредка выходивших из монастыря за время нашего с Риконом наблюдения.
Маг. Как же мы не учли, что их может быть двое. Этот оказался моложе, значительно слабее и не такой сумасшедший. Но от этого, ещё более опасный. Уверена, что если доставка кристаллов в долины, не его рук дело, то он как минимум стоял на стрёме и прикрывал курьера.
- Как самочувствие, Повелительница? - самодовольно спросил маг.
Мысли проносились ураганом, а рефлексы действовали согласно заложенной в них Повелителем программе. Сама не осознавая как, я сорвала с пояса гворд, и схватилась за остриё чужого меча, не позволяя человеку сдвинуть его вбок, разрезав тем самым меня пополам.
Я даже не целилась. В этом не было необходимости. Направление указала, сжимающая рукоять меча, рука. Гворд как по маслу вошёл в бок мага, механизм активировался, и я провернула его на пол-оборота по часовой стрелке, превращая внутренности человека в кашу.
Полагаясь на парализующее действие яда, колдун не ожидал от меня столь активного сопротивления и только в последнюю секунду попытался спастись, пустив по пронзившему меня оружию электрический разряд. Скованное отравленным лезвием сердце замерло почти мгновенно, и не обдуманные действия мага запустили его на два последних удара.
Колдун упал.
Я пошатнулась, уронив гворд, и схватилась двумя руками за рукоять здорового меча, пытаясь вытащить его из себя. Он мешал регенерации, а яд, которым было пропитано само лезвие, уже парализовал работу не только сердца и соседних мышц, стремительно растекаясь по остальным сосудам и внутренним органам. Руки не слушались, сил не хватало.
