– А?
– Ну, примерно, только надо по-громче.
– АААААААААА! С-у-у-у-к-а-а-а-а!
– А-А-А-А-А! – Решил поддержать я друга, когда щит, на который я уселся, практически сразу набрал сумасшедшую скорость, устремляясь вниз по склону к пока еще далекой пентаграмме.
– Т-в-а-а-а-ю-ю, м-а-а-а-ть!
Я выхватил вторую кирку, всадив острие в затвердевший расплав. Её чуть не вырвало из рук, сзади засверкал фейерверк искр. Но, не смотря на это, скорость наша только увеличивалась.
– П-а-а-а-м-а-а-а-г-а-а-а-й-й-й!
Вторая кирка царапнула камень, и за нашими санями потянулся еще один ряд искр: скрип, визг, тошнотворный запах серы, перед глазами прыгает проносящийся пейзаж и уже практически закрывающая весь горизонт пламенеющая пентаграмма. Прыжок на очередном бугре и щит продолжает движение дальше уже без нас. Камень обдирает все, что торчит из наших тел. Судорожный удар киркой, сильнейший рывок, и она остается где-то там, воткнувшись в камень, еще рывок, и мы останавливаемся. В наступившей тишине слышен только бешеный стук моего сердца, хриплое дыхание и тихие матерные ругательства, сыплющиеся невнятной скороговоркой изо рта Пофига. Видать фильтр мата у него окончательно сломался, не дожидаясь его восемнадцатилетия.
– Уважаемый сударь, у нас с вами ножки в пентаграмму свисают, не будете ли, вы, столь любезны, что бы немного подтянуть нас вверх, а то они уже начали дымиться.
– Пахан, (далее следует непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений) не провоцируй меня. Мне сейчас очень хочется разжать руки, чтоб ты отправился туда, где тебе самое место.
– В таком случае, ты, попадешь туда вместе со мной.
– Это проблема, и только поэтому я пока держусь за твою гребаную кирку.
– Ты, же, сам сказал, что надо спуститься по-быстрее, ну, так вот, и двух минут не прошло, а мы почти прибыли.
Я как смог огляделся.
– Вон, вход в пещеру ползунов, двести метров до него, я все точно рассчитал. А теперь, давай, будем выбираться, а то ноги скоро как люля-кебаб запекутся, а они у нас одни на двоих с тобой.
Пофиг закряхтел и мы стали отодвигаться от края пылающей пентаграммы.
– Как бы, так, себя вылечить, а тебя не задеть? Не получится ведь...
До сих пор дуется, вот ведь злопамятный...
В очередной раз, совершив акробатический номер с вставанием с земли, мы, параллельно оглядывая понесенный при катании ущерб, побрели к темнеющему впереди входу в пещеру. Ущерб оказался приемлемым. Несколько дыр в штанах, под которыми от трения проэпилировались ноги вместе с кусками кожи, но под действием заклинаний и эликов, они быстро затягивались. Куски кожи, естественно, а не дыры в штанах, а жаль, через них знатно припекало. От пентаграммы несло таким жаром, что волосы в ушах сворачивались в трубочку, вместе с ушами, однако до пещеры, оказалось, действительно недалеко. Я замедлил шаг, с каждой секундой ожидая, что из темноты повалят толпы ползунов. Однако все было тихо, и мы вошли под своды огромной пещеры, так и не увидев ни одного ползуна. Внутри же они были: почти сразу у входа они лежали высохшими кучами, брюшки вспороты, конечности оторваны, на полу блестящие следы от вывалившихся сюда потрохов. Их самих не было, кто-то тщательно подъедал все, что можно.
– Здесь, наверное, целую неделю настоящий ад был, вся долина, все склоны гор превратились в расплавленный камень, простым ползунам отсюда было не выбраться. Затем, когда все остыло, оставшиеся в живых побежали в поисках еды, но в долине ее не было. Тем не многим счастливчикам, которым удалось перебраться через горы, найти добычу...
Я согласно кивнул.
– Один неверный шаг и они совершали путешествие с ветерком, только им нечем было тормозить, и они заканчивали его внутри пентаграммы.
– Да, а из другого места им взять пищу не получилось. Танкеры еще не вызрели, до этого им еще два дня, в итоге они что, все здесь загнулись?
– Я бы на это не надеялся, квест на убийство королевы ползунов не закрыт, значит, она жива.
Подтверждая мои слова, очередная куча, мимо которой мы проходили, пошевелилась, из нее показалась неслабая клешня ползуна – охранника. Я с воплем бросился на него, замахиваясь мечом, Пофиг с воплем отпрыгнул назад, запуская фаербол. В итоге мы свалились, а файербол улетел в свод пещеры, осыпав нас градом осколков и капель расплавленного камня.
– Зараза, надо как-то учиться взаимодействовать, а то нам и врагов не надо, сами себя убьем.
– Так точно, значит, распределяем роли так. Так как я – голова кентавра, то я магичу, а ты – наша жопа, поэтому ты быстро и элегантно нас носишь, стараясь не падать на каждом шагу.
– Унизительно, конечно, но я согласен.
– Так и задумывалось, встаем, давай.
С противником нам повезло, первое его шевеление оказалось и последним. Он был на последнем издыхании, и одного файербола хватило, что бы отправить его в мир иной. Дальнейший наш путь осветил костер из горящих останков ползунов. Мы ускорили шаг, хотя на полу иногда было навалено столько тел, что через них приходилось карабкаться. Еще трижды нам попадались полутрупы, и все три раза нам хватало одного файербола, чтобы успокоить их окончательно. Затем пещера раздвоилась, затем еще раз. Мы понимали, что проверить все ответвления пока на нас висят мощнейшие бафы, нам не удастся. Поэтому, каждый раз, выбирали самый широкий проход, складывая пальцы крестиком, и шли, надеясь на удачу. Скоро проход начал спускаться. Он уходил все ниже и ниже, пока вокруг не похолодало настолько, что изо рта начал идти пар. Стены раздвинулись в стороны, пол почти не освещался, появилось ощущение, что мы находимся в открытом космосе.
– Жутковато как-то, ты, не можешь свой огонек поярче сделать?
– Могу, конечно, он уже давно до третьей ступени прокачался “Маяк” называется, только вот на него все живые твари сбегутся.
– Мне, все равно, уже, врубай!
Маленький колеблющийся огонек сорвался со своего места над плечом мага, взвился вверх метров на пятнадцать, не меньше, и вспыхнул, там, будто сверхновая звезда: пещере стало светло, будто ярким летним днем. Я зажмурился от яркого света, а когда открыл, то остолбенел. Такой большой пещеры я еще не видел, но не это главное: в ней, будто линкоры в сухом доке, лежал десяток невообразимо огромных тварей – Танкеры. Я их еще целиком никогда не видел. Видел отдельно голову, лазил внутри одного тела, но, все равно, не представлял себе насколько же они огромные. Вокруг них также валялись кучи мертвых ползунов, и живые, тоже, были. Около ближайшего, их крутилось достаточно много, похоже, они пытались вскрыть его панцирь, что бы добраться до внутренностей. Да, получись у них это, и еды бы хватило всем на несколько недель. Но броня его была невероятно толстой, а количество хп превышало все разумные пределы.
Танкер. Уровень 500. 1.228.900/100.000.000
У второго жизни было пятнадцать миллионов из ста. У остальных – информация была не видна, слишком далеко они находились. И, кстати, живые ползуны не обратили на нас никакого внимания, продолжая скрести броню гиганта. Лишь один из них подбежал к нам, остановившись метрах в десяти, поводил усиками и удовлетворенный унюханным убежал обратно. Значит феромоны действуют, хотя этот десяток полудохлых особей сейчас не представлял для нас никакой опасности. Но...
– Их нельзя оставлять живыми за спиной, – опередив меня, сказал Пофиг.
Я согласно кивнул и зашагал в их сторону.
Полыхнул первый огненный шар и пара тварей рассталась с этой несправедливой жизнью, а, заодно, вспыхнула куча сухих панцирей кучами наваленных вокруг танкера. Не знаю, как в реале, здесь эти панцири горели за милую душу, хотя живых они защищали и от адского пламени. А, здесь, их было много, очень много. Видимо, выбрав жертву, они всей толпой ковыряли одного танкера, падали обессиленные, сами становясь кормом для более удачливых сородичей.
Файерболы полетели один за другим и через пару минут все было закончено. Огонь вокруг туши танкера запылал с новой силой, его хп поползли вниз, но слишком медленно.
