И у меня уже готов список мастеров, которых я заберу в любом случае. В Чернотопье им найдется подходящая работа. А с работающим порталом и возвращать их домой после очередной вахты не станет проблемой.
Николас хмыкнул, но, кроме меня, никто его не услышал. Я не стал сразу же оборачиваться к капитану, сперва поднял руку, вновь призывая толпу к тишине.
— А теперь, друзья, празднуйте и веселитесь! И помните — темное время позади. Я пришел в Фолкбург, и отныне ваша жизнь будет только лучше!..
Только после этого я повернулся к Николасу, не переставая улыбаться, и Фолкс повел меня к распахнутым дверям ратуши. Стоящие на пороге бургомистры вежливо растягивали губы, изображая радушие, но я подозреваю, мое выступление, порушило им какие-то возможные планы.
Впрочем, это было уже не важно. Все сказанное я был намерен исполнить, и бургомистрам достанется своя доля славы и доходов. Налогов никто не отменял, да и наш союз будет выглядеть так, будто это они все сделали для налаживания наших крепких отношений. Если не зарвутся, ждет Фолкбург появление несменяемой власти. Аристократии в миниатюре.
За спинами стражников стояли представители гильдий и зажиточные горожане, которым было не к лицу ожидать появления высокого гостя в общей толпе. Они же были основными участниками для сегодняшнего аукциона. И кое-кто уже явно запланировал, какой уникальный артефакт закажет на этот раз.
— Ваша милость, — склонили головы второй и третий бургомистр, а первый шагнул вперед.
— Мы рады приветствовать вас вновь в этих стенах, барон Шварцмаркт, — произнес он.
— Как и я — быть здесь, господа бургомистры, — ответил я. — Но я вижу здесь скучающих глав гильдий, которые явились на этот прием с определенными деловыми предложениями. Не станем затягивать и начнем наш праздник?
— Разумеется, ваша милость, — ответил тот, и жестом пригласил меня войти под своды ратуши.
* * *
Крэланд. Северо-западный торговый тракт .
Постоялый двор, не так давно переживший капитальный ремонт, все еще носил на себе следы минувшей войны. Вместо густого зеленого леса — выжженная земля, с которой ветер то и дело приносил грязь и сажу. Сами постройки из-за этого, несмотря на молодость, уже выглядели так, будто простояли несколько поколений.
Да и хозяин, переживший бойню аристократов, обилием гостей похвастаться не мог. Если раньше торговые караваны постоянно сновали туда-сюда, перевозя товары и людей, теперь основной контингент упал до заезжих королевских солдат, следующих на границу и обратно, да редких путешественников, которых долг обязывал ехать в недавно враждебную страну.
От этого доходы серьезно снижались, и если так продолжится и дальше, придется бросать свое дело и бежать в глубь страны, надеясь, что накоплений хватит хотя бы на то, чтобы организовать новый постоялый двор. Как раньше, о безбедной старости уже теперь приходилось только мечтать.
А потому явление целых пяти карет, показавшихся на дороге ближе к закату, удивило худого хозяина. Разглядеть гербы благородного рода, изображенные на дверях транспорта, он пока еще не мог, но и жену и помогающих по хозяйству детей решил предупредить, чтобы готовились.
Аристократ на торговом тракте был едва ли не первым с минувшей войны. И упускать шанс заработать владелец не собирался.
Занялись огнем дрова в печи, зашипело масло в сковородах, жена принялась греметь посудой. Дети приводили в порядок комнаты для дорогих гостей и расстилали чистые скатерти на столах.
Пять карет за это время чуть прибавили скорости. Усталые лошади тянули свою ношу, чуя свежую воду и запах свежего сена с овсом, закупленных едва на втридорога от довоенной цены.
— Марта, я выйду поприветствовать гостей! — предупредил хозяин, закидывая полотенце на плечо.
Супруга не ответила, и так знала, что муж сделает все, как полагается. Война войной, а здесь всегда находили угол и тарелку для любого путника. А сколько аристократов специально выбирало эту дорогу ради жаркого хозяйки!..
Ворота постоялого двора были гостеприимно распахнуты, и первая карета с усталым возницей свернула к ним, заезжая внутрь. Только теперь хозяин смог увидеть, кто же пожаловал в гости. Герб этот он знал — работа обязывала разбираться, кого привечаешь.
Клан Шварц, семья Шварцкорт. Их земли, как знал мужчина, лежали далеко на юге, и прежде от этой семьи ни одного аристократа в постоялом дворе не останавливалось. Лишь однажды караван с этим гербом прошел из Меридии в Крэланд. В тот год южный путь был перекрыт из-за сошедшей с гор лавины. Но память у хозяина была хорошей, и гостей он опознал.
— Приветствую, — поклонился он, как положено простолюдину, встречая благородных.
Кареты разместились во внутреннем дворе, и слуги помогли господам покинуть транспорт. Пожилой мужчина в компании трех парней и двух девушек — явно одна семья, похожи друг на друга, как могут быть похожи только близкие родственники.
— Нам нужны комнаты, горячая вода и ужин на всех, — заявил старший Шварцкорт, снимая покрытые пылью дорожные перчатки.
— Все будет, господин барон, — заверил хозяин, не забывая вновь согнуть спину. — Прошу следовать за мной, сейчас же покажем ваши комнаты, горячая вода уже готова, а ужин подадут, как только прикажете.
— Это хорошо, — кивнул старик, давая знак слугам. — Распрягите коней и проверьте, чтобы их накормили и напоили. Потом проходите в зал, сегодня разрешаю выпить, но в меру.
Слуги вяло улыбались, по их виду было заметно, насколько людей измотала долгая дорога. Хозяин постоялого двора подметил, что это было очень странно. Как бы не оказалось, что он привечает очередных мятежников, бегущих от королевского правосудия.
Но все же честь по чести и комнаты самолично показал на втором этаже, и проследил, чтобы ванну господам обеспечили. А потом, спустившись в зал, распорядился подавать слугам ужин, уже приготовленный супругой.
Вскоре спустились аристократы. Они заняли стол в углу, специально отделенный парой расшитых орнаментом занавесок — чтобы благородные гости не сидели в одном помещении с простолюдинами и могли чувствовать себя уютно.
Старший Шварцкорт разместился во главе стола и, глядя на возникающие перед собой блюда, постепенно заметно утрачивал привычную спесь аристократа. Дорога не смотрит, кто по ней едет, и любого мучает голодом, тряской и жаждой. Домашняя еда, только-только из печи, всегда заставляет путника оттаять и подобреть.
— Желаете вина, господин барон? — уточнил хозяин, когда все блюда были расставлены его сыном. — У меня есть бутылка прекрасного…
Но тот прервал его жестом, усмехаясь в седые коротко стриженные усы.
— Неси, но только для меня.
— Сейчас же будет, — ответил с поклоном мужчина и поспешил в погребок.
А когда он вернулся в зал, оказалось, что к постояльцам подсел еще один человек, причем хозяин мог поклясться, что не помнил его среди свиты Шварцкортов. Да и сам барон выглядел как-то подозрительно бледно, глядя на нового гостя.
— Прошу, вино для его милости, — произнес хозяин, ставя бутылку на стол и тут же разместив серебряный бокал.
— Благодарю, я сам разолью, — улыбаясь, сказал новый гость.
И почудилось мужчине, что рот этого человека полон острейших зубов, а глаза как-то странно горят изнутри, будто угли. Бросив взгляд на барона, хозяин получил утвердительный кивок и отошел подальше.
Уж что понимаешь очень рано — держаться от благородной публики лучше на расстоянии. Так и сам дольше проживешь, и заработаешь неплохо. Те же, кто этого не понимают вовремя, не могут вовремя унять распоясавшееся любопытство, войн не переживают.
Тем временем барон Шварцкорт и его семейство, сидящее перед зубастым гостем, как кролики перед удавом, сглотнул и слегка подрагивающей рукой потянулся к наполненному бокалу.
— Далеко ты успел забраться, Артур, — улыбался сидящий напротив главы рода человек. — Я уж было думал, придется за вами в Меридию бежать.
