Ни у одной из благородных боярынь не встретить таких роскошных локонов, чего уж говорить о деревенских простушках.
Он так полюбил наблюдать за тем, с каким трепетом она относится к своим прекрасным волосам, что сам не заметил, как каждый день начал с нетерпением ждать, когда уже наступит вечер и она снова возьмет гребень в руки…
Да и сам он начал ловить себя на мысли, что больно люба ему стала эта черноглазая незнакомка.
Под чутким присмотром и уходом прекрасной знахарки, Яромир медленно, но уверенно поправлялся. Его раны оказались настолько серьезными, что только через полторы недели он начал понемногу разговаривать, а к концу третьей уже мог самостоятельно держать ложку.
В один из вечеров, вернувшись из бани, знахарка, как обычно делая вид, что не замечает Яромира, скинула на пороге полотенце, проплыла по комнате и села расчесывать волосы напротив печи, наблюдая за огоньками, игриво пляшущими за заслонкой.
Она так погрузилась в мысли, что и не услышала, как за её спиной Яромир осторожно сел на край лежака.
Только сейчас он впервые смог по нормальному оглядеться, но от увиденного неприятно затянуло под лопаткой.
Внутреннее убранство избы до боли напоминало старенькую избушку болотной ведьмы, только всё выглядело совершенно новым.
Даже в воздухе витал такой же терпкий запах шиповника, идеально дополненный ароматом спелой малины, вызывающий у Яромира внутри странное чувство пробуждающихся низменных желаний и нарастающей тревоги.
Он некоторое время наблюдал за девушкой, после чего все-таки решил нарушить молчание:
— Любо-дорого тобой любоваться…
От неожиданности девушка подскочила на месте и выронила гребень из рук:
— Больше так никогда не делай! — сквозь зубы прошипела она, гневно свела брови и пригрозила Яромиру пальцем. — Понял меня?!
Яромир слабо улыбнулся и покорно кивнул.
Она быстро подхватила гребень, подошла к шкафу и достала из него чистую шелковую сорочку — невероятнейшую роскошь, даже для богатых боярских жен.
— Не бранись, краса. — Яромир постарался сделать голос, от которого, по словам Гришки, были без ума все Слав-городские девицы. — Не к лицу тебе…
— Можешь не стараться, — знахарка подошла к Яромиру и приложила указательный палец к его губам. — Твои чары надо мной не властны.
Яромир осторожно взял её руку:
— Спасибо тебе… — он приложил её ладонь к губам. — За всё.
— Ещё отблагодаришь, — девушка улыбнулась и уже сама потянула Яромира за руку. — Коли уже хвостом крутишь, значит почти здоров. Попробуй встать.
Яромир чувствовал, как дрожат ноги и как ослабли его мышцы, но с помощью знахарки он поднялся, выпрямился и сделал пару шагов.
— Хорошо, очень хорошо. — сухо заключила девушка, усаживая Яромира обратно на лежак. — Нужно не забыть с утра напомнить близнецам про ходуны…
— Кто такие?
— Оболдуи, — усмехнулась знахарка и отошла к стойке с травами. — но толковые. Один хвосты крутит, другой сапоги шьёт. Приволокли тебя, буквально умоляли на ноги поставить. Ну как же я могла устоять, перед таким вызовом.
Яромир заерзал на месте и по коже пробежали мурашки:
— У одного из них во лбу подкова сияет? — от волнения Яромир сдавил край лежака до побелевших костяшек.
— Ещё как сияет! — усмехнулась знахарка. — Ермола — мнит себя важной птицей, но на деле — обычный недотёпа! Брат его — куда смышленей уродился.
— Из огня, да в полымя… — пробурчал под нос Яромир, уставившись в пол и закусив губу. — Как же меня в Три дуба-то занесло?!
— Судьба значит, богатырь. — девушка, открыла бутылёк и вылила его содержимое в чарку, куда только что бросила лечебные травы. — Что предрешено, от того не отвертишься…
— Братья не говорили, как я к ним попал?
— Они много чего говорили, но как я поняла, то тебя кровавый конь привёз.
— Почти ничего не помню…
Виски Яромира больно сдавило, от чего ему пришлось закрыть голову руками.
Знахарка подошла к двери, сняла с крючка сумку, достала оттуда корешок и протянула его Яромиру:
— Прожуй, поможет.
Яромир почувствовал сильный запах горной валерианы и поспешил забросить его в рот. От целебного корня головная боль в мгновение отступила.
— У тебя от всего есть средство?
Яромир поднял голову и увидел в руках у знахарки сумку травника, украшенную черным солнцем. По его спине вновь пробежали мурашки:
— Знакомая вещица.
— Зачарованная сумка, — девушка пожала плечами. — самая обыкновенная.
— Так спокойно говоришь, как будто колдовские приблуды встречаются на каждом углу.
— В целом — да! И не поверишь, — девушка расплылась в ехидной улыбке. — но как раз именно эта, буквально, валялась под ногами.
— Знаешь чья?
— Когда-то принадлежала кому-то из чёрных. Вероятно — ворожею, но я бы сказала, что ворожее. С чего такое любопытство?
Яромира насторожил спокойный тон девушки:
— Предпочитаю знать, с кем имею дело.
— Глупо меня подозревать. — знахарка положила сумку на стол и продолжила давить траву в чарке. — Стала бы я тебе зад подтирать, коли навредить хотела?
Яромир залился краской и поспешил отвести от неё взгляд.
— То-то! На! Для ран. — девушка протянула Яромиру чарку с лечебной смесью. — Чего-то ты темнишь.
Жизнь научила Яромира, как пить разные отвары и настойки, поэтому, задержав дыхание, он залпом осушил чарку.
— Ф-фе! Дрянь. — проворчал Яромир, едва сдерживая рвотный рефлекс — Старуха варила точно такую же…
— Так ты знал её?!
Девушка, как обычно, старалась держаться уверенно, но Яромир почувствовал исходившее от неё сильное волнение.
— Знал, — Яромир протянул ей пустую посудину. — так же, как и не знал. Однажды, она, как и ты, спасла меня, а затем использовала… И сумка это — её.
— В её духе! — девушка нарочито громко поставила чарку на стол и всмотрелась в черное солнце на сумке. — Помню… Она никогда в жизни не расставалась с ней… Не знаешь, что с ней сталось?
— С бабкой-то?
Девушка утвердительно кивнула.
— Надеюсь, что провалилась пропадом… Вместе со своим облезлым котом!
— Она была моей бабушкой. — перебила Яромира знахарка
Яромир приподнял бровь:
— Она говорила, что все дети её покинули.
— Это она нас бросила! — знахарка швырнула сумку на стол, быстро подошла к лежаку и села рядом с Яромиром. — Тогда и сейчас, снова!
— Что здесь происходит? Кто она такая, и ты кто такая?
Девушка сжала губы и долгое время смотрела в пол.
Недоумевающий Яромир же просто наблюдал и видел по выражению её лица, как в ней идёт внутренняя борьба.
— Ядвига. — неожиданно резко нарушила молчание знахарка. — Меня зовут — Ядвига…
Ядвига подошла к столу, дрожащими руками вынула из сумки травы и нервно бросила их в огонь печи.
— Чувствую, что тебе я могу довериться… — Ядвига взяла Яромира за руки и помогла встать. — Проще будет показать.
Из окна шестака повалили клубы дыма и в несколько мгновений заполнили все пространство избы.
Глава 18: «Будь осторожен, мой богатырь…»
Ядвига стояла рядом крепко сжимала Яромира за руку.
— Что это за колдовство такое? — взволновался Яромир, когда из дыма начали проявляться очертания каменных теремов. — Старуха делала тоже самое!
— Быль-трава. — Ядвига махнула рукой и дым начал рассеиваться, предавая камню белый цвет. — Бабушка научила. Позволяет видеть прошлое.
— А есть трава, что будущее показывает?
— Глупый. — усмехнулась Ядвига. — Будущее открыто лишь Гамаюн, но заплатишь за него ты слишком большую цену. Смотри…
Яромира и Ядвигу окружили широкие людные улицы и терема, сплошь выложенные идеально ровным белым камнем.
— Где мы? — изумленный Яромир вертел головой по сторонам.
— Бел-город. — с легкой улыбкой ответила Ядвига. — Вот гляди — это я.
Она указала пальцем на маленькую девочку в белом платье, пробирающуюся между людьми по ступеням исполинских размеров белокаменного здания, которых Яромиру не доводилось видеть даже в Слав-городе.
