– За нашу дружбу! – подхватил Сэргар и выпил все залпом.
Король смягчился, и пир пошел своим чередом. Вино было терпким, сладким и отдалось мягким жаром в теле. Жар нарастал, в ушах зашумело, и Сэргар с отвращением ощутил знакомый привкус прогорклого мыла во рту.
Опять! Да когда же это пройдет?! Сейчас-то с чего, ведь не ел же ничего зеленого?! Отличное вино, бодрит, играет в крови, что его телу снова не так?
Он выпил еще один кубок, затем еще. Мерзкий вкус вроде бы исчез, но кровь словно закипела. Это было безнадежно знакомое ощущение: Сэргар сидел за столом на пиру в Тамарии, но чувствовал себя ровно так же, как в проклятом фиолетовом мире. Окружение не позволяло ему справиться с этим привычным способом: ломая вещи или избивая чучело. Пришлось коротко извиниться и выйти на воздух.
В саду ему немного полегчало. Жар то отпускал, то снова накатывал, проникая в каждый уголок его тела. Иногда он становился болезненным, иногда остывал до почти приятного. Кровь то густела и сворачивалась, то разжижалась и пыталась испариться сквозь кожу.
Его будто пытались сжечь заживо и одновременно лишить тяги к земле, вышвыривая в Бездну. Глупые мысли, ведь он не испытывал той безумной боли, которая должна была сопровождать сожжение, а падения в Бездну люди хоть и боялись, но никогда подобного ни с кем не случалось. С Всеблагой Матери Земли нельзя было упасть вверх, разве что Блуждающие Твари утащат.
Сэргар запрокинул голову и зачарованно вгляделся в ночное небо.
Если нельзя, то почему он падал? Почему ему казалось, что он сейчас взлетит?
Сэргар потер лицо ладонями и похлопал себя по щекам.
Пьяный, наверное. Но сознание оставалось удивительно ясным.
Шорох за спиной он услышал в последний миг и среагировал с запозданием: отшатнулся, выходя из-под удара кинжала, но вот второго избежать не удалось. Зазубренное лезвие пропороло праздничный камзол, рубашку и рассекло плечо. То вспыхнуло болью, и разъяренный Сэргар пошел в атаку. Отлично, он как раз хотел переломать кому-нибудь все кости! Оружия у него с собой не было, но в рукопашном бою он свое преимущество хорошо знал. Попытки задеть его кинжалами ни к чему не приводили: он их видел и легко уворачивался. Убийца атаковал раз за разом, Сэргар ускользал, издевательски смеясь, а когда ему это надоело, просто вышиб оружие из чужих рук и принялся избивать. Слабые потуги отбиться тому мало помогали: Сэргар выворачивал ему руки и бил, пока противник не сжался в комок на земле, отчаянно прикрывая голову.
– Что ж ты никак не сдохнешь?! – заскулил он. – Почему так долго? Сколько тебе яда нужно, мерзкая тварь?!
– Яда? Ах, ты ублюдок! – Сэргар наконец разглядел, что это был один из виночерпиев. – Ты меня отравить пытался? Кто тебя подослал?
Убийца застонал, с ненавистью глядя на него.
– Тварь! Я-то думал это вранье, а ты действительно тварь!
– Сам ты тварь, я – человек!
– Не бывает у людей таких глаз!
Сэргар опешил, а убийца, воспользовавшись этим, пнул его в живот и попытался сбежать, однако со стоном упал обратно на землю. В этот момент наконец-то появилась стража и поднялся шум.
Раненое плечо пульсировало жаром еще секунд пять, после чего затихло.
***
Бешенство Таммиалара Тамарийского не поддавалось описанию. Он рвал и метал, всех виночерпиев согнали на допрос, по дворцу носились вооруженные солдаты, а вокруг Сэргара выставили огромное количество охраны. Тамарийские воины перемешались с его разведчиками, с лекарей, обрабатывавших царапину на плече (такая ерунда, а так болела!) не спускали десятки глаз, но как только сообщили, что убийца раскололся, король выгнал всех, кроме трех старших сыновей.
– Позор на мои седины, – сокрушался он, – едва не допустили убийство гостя во дворце! Повезло еще, что яд не подействовал.
– Яд был на кинжалах? – уточнил Сэргар.
– И в вине. Ты выпил не меньше трех кубков, хотя хватило бы одного. Странное дело: рана у тебя чистая, признаков отравления нет, хотя прошло уже несколько часов. А яд серьезный: у наемника отобрали остатки и проверили. Крепость твоего здоровья просто поражает.
Сэргар понял, в чем дело, и громко расхохотался.
– Еще бы ему на меня подействовать! Чтобы убить меня ядом, придется в нем топить!
– Противоядие принял? Часто так делаешь?
– Нет, – Сэргар вытер выступившие слезы, – дело не в этом. Я ведь не рассказывал, от чего погиб мой отряд в фиолетовом мире? От яда, которым тот был полон. Вода, пища, воздух – яд был везде. Я им сам пропитался с головы до ног: если бы меня кто-то попытался сожрать, наверняка бы сдох. Целый ядовитый мир не смог меня уничтожить, а он рассчитывал убить парой щепоток? Безмозглое ничтожество.
Принц Тармир присвистнул и изумленно воззрился на него. Таният проявил лишь сдержанное удивление, положенное наследнику престола.
– Вот уж точно, – согласился Тандол, – он все твердил, что ты – Блуждающая Тварь, что у тебя глаза фиолетовые и страшные. Кто вообще нанял труса и безумца для такого дела?
– Он – мальрешец, – коротко ответил Таммиалар Тамарийский, – значит, мальрешский король, его сын или зять. Они давно пытаются нас стравить. Если бы покушение удалось, между Аринаем и Тамарией началась бы война.
– Рейнар не настолько глуп, чтобы винить в этом вас, – возразил Сэргар.
– Боль потери ослепляет даже самых мудрых.
– Не в его случае. Рейнар меня уже хоронил и вел себя благоразумно.
– А разве не в этом причина того, что вы прекратили искать Талисман? Как по мне это было серьезным ходом, но не самым удачным. Он ослабил репутацию Ариная и влияние на жрецов Всеблагой Матери по всему миру. И все это – в горе от твоей мнимой гибели.
Сэргар стиснул зубы.
– Эта глупая бравада нам слишком дорого обошлась! Рейнар абсолютно прав: давно надо было запретить ее.
Тамарийский король покачал головой. Принцы молчали.
– Ты все-таки не политик. Отдыхай. Лекари будут дежурить за дверью, на всякий случай. Все, чего ты пожелаешь, мои слуги тебе принесут. Надеюсь, мы сумеем уладить этот инцидент.
Они ушли, а Сэргар погрузился в раздумья.
Выкрики убийцы казались бессмысленными, но не для того, кто знал несколько больше других.
Он подошел к зеркалу и вгляделся в свое отражение.
Глаза были обычными, синими. Но фиолетовыми они тоже когда-то были. Яд иного мира заставлял их светиться. Сколько это будет продолжаться? Теперь так будет действовать любой яд?
Это может доставить проблемы. Его больше нельзя отравить, но если глаза будут, как у Блуждающей Твари, то поди докажи, что ты не тварь.
Он раздраженно вздохнул.
Что ж, оставалось надеяться, что отравили его в первый и последний раз.
***
Прошло несколько дней, и он собрался возвращаться домой. Царапина затянулась, а последствий отравления не проявилось. Убийца под пытками выдал все, что мог, и был казнен. Протоколы допроса были скопированы и отправлены Рейнару, вместе с обещаниями каких-то политических выгод. Таммиалар Тамарийский нагрузил три повозки богатых даров, и Сэргар попросил отправить все сразу в Аринай. Ему еще предстояло заехать в Иногаст и решить вопрос с Хэледис.
– Ваше высочество, Диллин здесь, – доложил Фалькор, – требует немедленной встречи с вами.
– Соскучился что ли? – удивился Сэргар. – Зови.
Диллин выглядел изрядно встревоженным. На его одежде было много грязи, и он даже не удосужился привести себя в порядок перед встречей.
– У нас неприятности.
– Хэледис вас заметила?
– Да, но дело не в этом. Можете дать людей? И разрешение на штурм. Нам придется захватить одну религиозную общину, иначе госпожа Хэл пойдет делать это в одиночку. После прыжка в фиолетовый мир я не думаю, что она шутит.
Сэргар глубоко вздохнул и крепко, от души, выругался.
Мозги у Хэледис так и не встали на место. А сентябрь превращался в проклятый месяц лично для него.
