искусстве? – Барл едва заметно поднял голову.
– Не совсем. У меня был прапрапрадед, Джарсил. Он считал себя магом. – Джодах посмотрел с надеждой.
Барл снова медленно покачал головой. Это имя было ему столь же незнакомо, как и имя Воски. – Я полагаю, что этот Джарсил тоже мертв.
– Ну да, – произнес Джодах уставшим голосом.
– Кто-нибудь еще может засвидетельствовать твои способности?
Джодах покачал головой. – Есть несколько служителей церкви, которые могут кое-что рассказать.
– С этими людьми мы напрямую не общаемся, – сказал Барл, сурово улыбаясь.
Жук добрался до конца страницы и выжидательно защебетал. Барл взял новый лист пергамента и поставил жука на него. Скарабей терпеливо ждал новых слов.
– Почему? – спросил Барл.
– Что почему? – переспросил Джодах.
– Почему? – повторил Барл. – Почему ты пришел сюда? Почему ты хочешь учиться в нашем Конклаве Магов?
Джодах запнулся, опасаясь, что его слова будут поняты дословно, затем остановился и глубоко вздохнул. Почему он здесь оказался? Потому что сюда его привела какая-то оборванная фигура? Потому, что его преследовала церковь? Потому что Сима, Воска и все остальные, кого он знал, мертвы?
В конце концов Джодах сказал: – Потому что я устал. Я устал все время мерзнуть. Устал оттого, что за мной охотятся. Устал от голода. Я думаю, что магия сможет все изменить.
* * * * *
Остаток разговора касался незначительных вопросов – как выглядит провинция Гива, какой была девичья фамилия его матери и тому подобное. Они долго разговаривали о столкновениях Джодаха с церковью и его мнении о ней, и Барла, казалось, развлекло сделанное юношей описание Приматы Делфайн. Джодах вообще не говорил об оборванце, Симу один раз упомянул вскользь, и не в качестве волшебницы. Барл добавил еще один лист пергамента, и в итоге все три листа были заполнены мелким разборчивым текстом.
Барл сложил листы пергамента в папку и вернул скарабея, чернила и перо в секретер. Затем произнес: – Ты знаешь, кто я такой?
Джодах взглянул на него: – Вас зовут Барл. Вы назвали себя умельцем. Вы одеваетесь как слуга, но не носите на шее металлический ошейник. Те, что были в зале, боятся вас. Они называют вас «друг», но не считают вас им. Вы называете их «друзьями», но тоже их таковыми не считаете.
Коренастый мужчина довольно улыбнулся, в первый раз его улыбка выражала эмоции.
– Меня зовут Барл. Я – главный умелец Лорда Верховного Мага Майрсила, главы Конклава. Ошейники носят только слуги, а не маги. Хотя я и не знаю заклинаний, в отличие от тебя и остальных, я работаю над магией своим, особенным путем. Другие меня боятся. «Друг» – уважительное обращение, в стенах Конклава все маги равны и считаются друзьями.
– Включая Лорда Верховного Мага Майрсила? – тихо спросил Джодах.
– Я считаю его своим другом, – ответил Барл, – а он считает меня своим. – Он повернулся к двери. – Собеседование закончено. Если ты хочешь вступить в Конклав в качестве ученика, тебе надо будет пройти последнее испытание.
Джодах поднялся, но не пошел к двери. – А если я не хочу присоединяться в качестве ученика?
Барл повернулся к нему и произнес: – Если ты решишь этого не делать или не пройдешь испытание, на тебя наденут ошейник, и ты присоединишься к нам в качестве слуги. Будешь встречать у дверей будущих магов, носить горшки и готовить. Да, мы можем заставить тебя это делать. Ну что, пойдем?
Джодах последовал за ним.
Барл провел его через главный зал и вышел в арку. У них за спиной раздался смех, звон разбитой о камень стеклянной посуды, затем снова смех. Из арки они вышли на лестницу из белого мрамора, сменившегося серым камнем, а в конце концов – черным железом. Они немного спускались по винтовой лестнице и оказались перед рядом дубовых дверей, укрепленных стальными полосами.
Барл поднял со стойки с оружием меч, лежавший среди другого оружия, и протянул его Джодаху рукоятью вперед. Джодах схватил его, Барл потянул за ножны и высвободил клинок. В руках юноши оказался меч с широким лезвием из какого-то похожего на медь металла с надписями по всей длине.
– Он может тебе понадобиться, – сказал умелец.
Джодах взглянул на покрытое буквами оружие. Казалось, что по клинку пляшут руны. Он кивнул.
Барл открыл дверь и предложил Джодаху войти. Джодах сделал шаг внутрь, и Барл запер за юношей дверь.
Джодах обнаружил, что стоит в узком проходе, выходящим на обширное открытое пространство. Там, где проход заканчивался, находилась поднятая решетка, полом служила темная сырая земля.
Все всегда заканчивается испытанием, подумал Джодах, а он ненавидел испытания.
Джодах пошел вперед и увидел, что за решеткой проход выходил на небольшой стадион не больше пятнадцати футов поперек и пятьдесят в длину. На противоположном конце были еще одна решетка, тоже поднятая. За ней царила темнота.
По обеим сторонам стадиона стояли сиденья – поднятые друг над другом каменные скамьи образовывали двадцать рядов. Зрителей было всего несколько человек – спящая крупная женщина в ярком одеянии, ее шляпа в форме лебедя лежала рядом. Пьяный мужчина в малиновой маске, посмотревший на Джодаха мутными, нетрезвыми глазами. Другой старик, слабый и седой, зевая, читал книгу, но отложил ее при появлении Джодаха.
Барл появился на верхнем ряду и прошел к месту, равноудаленному от обоих выходов. В этом месте на перилах висел церемониальный флаг, слегка запятнанный кровью и покрытый пылью. Барл повернулся к Джодаху.
Ты готов? – спросил он.
Джодах не знал, что сказать, он просто поднял меч и отдал салют.
Барл наклонил подбородок. – Пусть начнется испытание.
У дальнего выхода возникло мерцание, и Джодах едва устоял на ногах, когда увидел своего противника.
Он не был человеком. Из всего, что за свою жизнь видел Джодах, он больше всего напоминал насекомое. Существо было ростом почти с Джодаха, на нем был треугольный шлем с большими, как у жука, глазами по углам. Оно было практически целиком заковано в доспехи бронзового цвета, скрипело при ходьбе, издавая высокий вой, действовавший Джодаху на нервы. Юноша заметил, что одна рука существа была больше, чем другая, а доспехи на ней были из немного другого сплава и выглядели более тускло и избито.
Намного важнее было то, что в этой руке был еще и огромный топор. Его рукоять была из серебристого металла, а лезвие казалось сделанным из стекла или хрусталя.
Джодах ожидал,
