- Константина сильно интересовал вопрос с Покровским, - с чавканьем сказал Кирсновский.
- Да он после дуэли сразу уехал, - махнул рукой Самуил.
- Ну вот, а ты, Костя, боялся.
- Несколько друзей Покровского очень страстно горели желанием познакомиться с гостем из столицы. Я уже начинаю опасаться, что в соревновании совсем отстану.
Новости были просто прекрасными. В западной части города мне лучше не показываться. Хоть бы случайно с Борисовыми не повздорить. У Любомирских просто магическая способность заводить новых врагов. Я уже перенял силу от этого рода в полной мере. Не удивлюсь, если ранним утром проснусь в кровати и узнаю, что весь город ополчился против меня.
Марта пришла слишком быстро. Ровно в тот момент, когда вилка Кирсновского опустилась на пустую тарелку. Я с тоской смотрел на идущего к нашему столику официанту. Самуил положил мне руку на плечо и вызвался самолично разобраться с этой проблемой.
Внутри нас встретил мужчина в белой жандармской форме. Пройдя по цокольному этажу, мы оказались в небольшом морге. Разрубленное тело химеры лежало на нескольких каталках в углу помещения.
Судмедэксперт лежал в больнице с пищевым отравлением. Поэтому тело не успели осмотреть. За порядком здесь приглядывал приглашенный из больницы санитар по имени Сергей Рогов. При нашем появлении он тут же сложил газету и пошел с нами трепаться о жизни.
- Я осмотрел тело, ваше благородие, - с гордостью сообщил Рогов.
- И что узнал? - Спросил я.
- Это не человек!
Кирсновский маниакально засмеялся от услышанного. Санитар плюнул и вернулся к чтению газет на своем табурете.
Марта боязливо смотрела на останки, вцепившись мне в локоть. Действия химеролога ее пугали не меньше. Особенно, когда Кирсновский начал щупать тело не надев при этом никаких перчаток.
- Ну что? - Прервал гробовую тишину я.
- Смотри, - химеролог указал в сторону свернутой в клубок змеиной шеи, - среди чешуи есть клочки волос. Местами кожа немного напоминает человеческую. В змеиной голове череп человеческий, а не змеиный, хоть и немного деформированный.
- И?
- Трансформация была спонтанной, мгновенной. Из-за этого процесс прошел негладко. В моих экспериментах части зверей полностью идентичны реальным прототипам. А вот в этом случае оно остановилось на полпути. Больше похоже на применение магии. Что-то было в нем и в один момент реакция была запущена неким катализатором. Вот у меня такая теория.
- Это мог быть черный сахар? – У меня всплыл перед глазами образ Ермолина в тот вечер.
- Вряд ли. Я и сам использую его в процессе реконструкции. Создать без него качественную химеру невозможно. Однако, я сомневаюсь, что сам по себе он вообще хоть на что-то способен. – Кирсновский улыбнулся, - некоторые его употребляют днями и до сих пор никто не обращался.
- У тебя нет догадок, что это может быть? – С надеждой спросил я.
Химеролог задумчиво провел по чешуе пальцем.
- Я бы мог взять образец и немного поэкспериментировать с ним. Может это хоть что-то и даст.
Мы посмотрели в сторону санитара. Но тот словно и не замечал нас, предпочитая зачитываться газетой.
Кирсновский достал из-за пазухи скальпель и ловко срезал кусочек шеи змея. Плюс один в копилку привычек маньяка у этого парня. Теперь еще меньше хочется стоять рядом с ним. Я бы предпочел от человека со скальпелем за пазухой находиться на максимальной прицельной дальности для моего револьвера.
- Раз мы закончили, то желаю доброго дня, - сказал я и подал химерологу руку, но убрал ее, вспоминая как тот трогал труп химеры. Я не из брезгливых, но мало ли какую дрянь можно подхватить от оборотня.
Мои действия рассмешили Кирсновского. Он покинул морг, но мы с Мартой немного задержались.
- Чего вам, ваше благородие? – Хмуро спросил у меня Рогов, когда я вырвал газету у него из рук.
- Сюда недавно привозили тело с воровскими наколками?
- Ну.
- Что? Да или нет?
- Привозили, ваше благородие.
- Ты не знаешь, откуда его вам сюда привезли?
Сергей Рогов подошел к шкафчику с подшитыми в папочки бумагами.
- Из Покрова, - санитар задумчиво повертел бумагу в руках. Или из Предместьев. Короче, между них.
- Адрес скажи, - сказал я грозным тоном.
- 2 дом на Хлебной. Это притон.
- Точно? – Я не удивился бы, если бы этот идиот даже читать что-то не смог бы должным образом.
- 2 дом на Хлебной. Тут так написано. Я сам писал. Там мужик вон в том шкафу еще лежит. Показать?
- Нет, спасибо. Пойдем, Марта, а то ты в этом холодильнике уже дрожать начала.
Я потащил девушку подальше от трупов. Здесь было не так холодно, чтобы она могла замерзнуть. Скорее ее все это пугало. Особенно тело с лежащей рядом змеиной головой и уложенной отдельным клубком десятиметровой шеей.
- Зря я тебя туда потащил, - сказал с сочувствием я, когда мы вышли наружу, - надо было тебя в ресторанчике оставить с Самуилом.
Марта на свежем воздухе мгновенно оправилась. Ее прежде бледное лицо мгновенно наполнилось краской даже чуть сильнее ее обычного состояния.
- Я просто змей не люблю, - хмыкнула она, но потом посмотрела на меня обеспокоенно, - ты же адрес того места спрашивал не для того, чтобы туда пойти?
- Мне нужно поговорить с одним человеком, - сказал я.
- Я с тобой! – Тут же боевито заявила она.
- Ну уж нет. Таскать дворянок по притонам – это не совсем джентльменский поступок.
- Ты аккуратнее тогда там, - сказала она негромко, - потом расскажешь, если что интересное встретишь.
- Чего мне бояться? Со мной мой верный товарищ, - сказал я с непривычной для себя самоуверенностью.
- Кто? Уж не Самуил ли? – Хихикнула Марта.
- Лучше. Мой друг Кольт Иствуд.
Глава 19
В киоске с газетами продавались простенького вида карты города. Условных обозначений магазинов, административных зданий или хоть чего-то еще не было. Только названия улиц и застройка зданиями. Кое-как ориентироваться в ней можно, но только если знаешь точный адрес своей цели. Зато каждое здание на этой карте было пронумеровано.
Улица Хлебная змейкой опоясывала западный выступ города. Возможно оно могло считаться и частью района Предместье, которое на карте не обозначалось. По словам Кирсновского туда относили всю застройку местных вне городской черты. Предполагаю, что эта улица Хлебная будет чуть ли не самой неблагонадежной среди прочих из-за размытости границ между районами.
С картой в кармане я побрел на запад. Переход от Центра в Покров был резким. Дома в два-три этажа с белоснежными оконными рамами и окрашенными в разные цвета стенами сменились зданиями с фасадом из простого красного кирпича. Местами попадались полностью деревянные постройки с небольшим двориком за высоким забором. Улицы оставались такими же опрятными, как в Центре. Зато всяких кабаков и рюмочных попадалось в разы больше.
Внешний вид людей в Покрове немного отличался от встречаемых мной прежде. Под хорошими пиджаками европейского покроя мужчины носили цветастые русские рубахи. Все чаще попадались фуражки и кепки заводских рабочих. По улице ходили исключительно в сапогах, а не обмазанных гуталином туфлях. Мужчины в Покрове не были гладко выбритыми, предпочитая носить густую бороду.
Внешне дамы не сильно изменились по сравнению с Центром. Разве что их платья были более ярких раскрасок и сплошь имели цветастый узор. А еще женщины здесь были чуть более крупными и больше соответствовали меркам русских красавиц. Черных шляпок и элегантных беретов на французский манер местные горожанки не носили, предпочитая больше заплетенные в волосы цветастые ленты.
Вместо жандармов в белой одежде по улицам ходили похожие на казаков ребята. На их поясах болтались шашки в черных ножнах с серебряным гербом в виде трехглавого дракона. Кокарды их фуражек были выполнены в виде подковы, которую оплетает змея.
Как я понял, здесь жили по небольшим районам купцы и мещане. Оттого здесь так сильно отдавало русской деревней.
