говорило о том, что мир затаился в его ожидании.
Бэккарт хотел начать идти, но Ленайа остановила его. Что-то неприятно знакомое было рядом. Чьё-то постороннее присутствие, чей-то взгляд на спине, чей-то гнев и затаённая ярость зашаркали по листве вокруг них.
Харик заблестел глазами, как будто в поисках источника этого ощущения. Но Ленайа смотрела в темноту между деревьями и знала, что смотрит на это. И это, в свою очередь, смотрело на неё. Спешка тут же сменилась предчувствием, что впереди их ждало нечто чудовищное.
- Здесь очень плохо, пойдём скорее отсюда! - Сказала она, но не смогла сделать и шагу, как путь к маяку им преградила чёрная фигура.
От сгустившейся мерцающей темноты заболели глаза, на уши начал давить звук растянувшегося во времени удара железа о железо. В голове всё загудело. Перед ними стояло что-то человекоподобное, на тонких ногах, с непропорционально длинными руками и издавало звук, по которому было непонятно, мужской это или женский голос. Это был стон, время от времени прерывающийся то детским смехом, то вдруг обрывающийся страшным криком. И оно, это существо, стояло здесь с ними не одно. Ленайе захотелось вообразить, что игра теней вновь демонстрировала свои миражи, но она не могла себе больше лгать: всё это время их окружали вовсе не деревья, лианы или что-то ещё. Она начала замечать движения вокруг них, чёрные руки и чёрные эмоции.
Ленайа вся задрожала и спряталась в объятиях Бэккарта. Харик как будто подавился воздухом.
- Кто они? - Тихо спросил Бэккарт, оглядываясь по сторонам, но толком ничего не разбирая.
- Это... Это бог. - Ответила Ленайа.
- Что ты говоришь, - попробовал усмехнуться Бэккарт, - это… Это не бог! Бог выглядит совсем не так!
Ленайа спокойно посмотрела на него и нахмурилась.
- А как? Как выглядит бог!!!
Ленайа смотрела на шевелящуюся темноту. Бэккарт понял, что кто он такой, чтобы рассказывать о том, как выглядит бог, о котором он не имеет ни малейшего представления.
- Почему ты думаешь, что он выглядит как-то иначе? - удивилась Ленайа, и потом всё случилось.
Крепкая хватка, державшая Ленайу, вдруг пропала. Что-то выдернуло Бэккарта. Его перестало быть слышно, пропало его присутствие. Его больше не было рядом, и это очень сильно встревожило. Ленайа обернулась вокруг себя, и нигде не увидела его. Лишь асимметричные фигуры безмолвно стояли вокруг. Темнота исходила от них словно дым от огня, и казалось заполняла воздух. Гул от так и не прозвеневшего звона кружил где-то наверху и предвещал очень скорое завершение. Ленайе некуда было отступать. Следующей должна была сгинуть и сама она. Это стало понятно просто так, из ниоткуда. Она ощущала каждый удар сердца и искренне радовалась, что оно всё ещё могло стучать. Не просто стучать, а колошматить, разрывать тесную грудь!
Тряпичная игрушка повисла в руке Ленайи. Харик как будто смирился и ждал страшной развязки.
Всё внутри перемешалось. Захотелось поддаться эмоциям, побежать наощупь, закричать и, запутавшись в воспоминаниях, поскорее очнуться в каком-нибудь укромном уголке, где её никто не потревожит, пока она сама того не захочет. Но этого не происходило. Её надежда погружалась в темноту. Что было с Бэккартом? Бэккарта не было. Хотела она того, или нет, Ленайа более не могла сопротивляться той эмоции, которую всегда держала на замке. Казалось, не было ничего важнее страха. Но вместе с тем...
Но вместе с тем было ещё и что-то другое. Какое-то другое чувство. Оно было едва уловимое, но такое простое и понятное. Оно было намного важнее страха. Оно было сильнее страха! Это чувство отмело лишнее в сторону и заострило внимание на себе. Чувство, что сильнее страха была она сама. Темнота была вокруг неё. Но только ведь не бывает кромешной темноты. И даже когда ты ничего не видишь — это всё равно не чёрный. Когда темно – это всё равно не слепота.
Ленайа закрыла глаза и начала двигаться, свободно раскинув руки в разные стороны. Харик закружился в лёгком, танце. Всё вокруг этого танца перемешалось. Ленайа легко ступала по земле, кружилась и больше никуда не смотрела, увлечённая своим плавным, спокойным танцем. И вместе с этим к ней закономерно пришло то единственное ощущение, которое только и могло прийти. Этим чувством она насладилась, когда остановилась и смело посмотрела на тусклые деревья вокруг, широко раскрыв глаза. Чёрные тени вновь превратились в сникшие отголоски в воображении. Она победила! Ей не было страшно.
Глаза быстро привыкли к сумеркам.
- Бэккарт! - Воскликнула она и бросилась к лежащему на, или даже скорее в тротуаре запутанному в ветвях Бэккарту.
- Как... Как у тебя получилось? - Спросил Бэккарт, сдирая с себя безвольные лианы, которые опутали его и чуть было не утащили под корневища рядом расположившегося дерева.
Гром вновь раздавил гущу мрака. Ощущение реальности пошатнулось.
- Вот и конец, - сказала Ленайа, - теперь всё кончено.
- В чём дело?
- Период завершается необычно рано. Мы слишком быстро добрались до цели. И не до той.
Бэккарт не до конца понял, о чём говорит его спутница, но сейчас важнее было другое. Она только что каким-то непонятным ему образом избавилась от целой толпы чудищ, и, видимо, она знала про эти места куда больше, а, значит, к ней стоило бы прислушаться.
- И что будет, когда он завершиться? – Спросил Бэккарт.
- Я не знаю, - сказала Ленайа, - но явно что-то очень плохое. Бежим!
Она выпалила это так резко, что Бэккарт не успел очнуться, как она схватила его за руку и устремилась навстречу потушенному
