— Он экспериментировал на мне и других. Держал тебя в заложниках. Он раскрыл миру наш секрет.
Усмешка тронула губы его сестры.
— Секрет, который всё равно был бы раскрыт, или ты настолько оторван от современного мира, что никогда не видел ни одного видео на YouTube? Он только подтвердил то, что многие в мире уже знали.
— А как насчёт того, что он сделал со мной? И с остальными?
— Он сделал несколько ошибок, но его исследования в Биттехе служат общему благу. Он хочет сделать оборотней великими.
— Он превратил меня в монстра, — прорычал он. — Отнял у меня свободу и заставил делать то, чего бы я никогда не сделал.
— Он, как и многие, рискнул на пути к величию и потерпел неудачу.
Слышать, как его сестра защищает человека, которого он так ненавидел, было хуже любой пули или пощёчины. То, что она оправдывала то, что сделали с Брэндоном, причиняло боль, но ещё больнее было осознание того, что он не мог переубедить Сью-Эллен. Она искренне верила, что они не совершили никаких преступлений. Его сестре было всё равно, что с ним случилось. Грёбаный идиот. Хуже, чем идиот. Он чувствовал себя преданным.
— Я молю Бога, чтобы ты запомнила этот разговор, когда однажды он отвернётся от тебя, — отвернувшись от сестры, с горечью произнес он.
— Куда ты идешь? — спросила его сестра. — Он хочет поговорить с тобой. Он искал тебя.
— Передай ему, чтобы шёл к черту. — Он закончил здесь. Не следовало приходить. Время найти Эйми и уйти.
Глава 16
В связи между ними не было нужды, чтобы Эйми заметила, что разговор Бренда и его сестры прошёл плохо. Брэнд перешёл от радости, к шоку, а затем к гневу. Время спасти его, прежде чем он сделает что-то, о чём потом пожалеет. Но, по крайней мере, он сам увидел, что обнаружила Ади.
— Девушка не заключенная, — заявила её близнец во время телефонного разговора, пока он принимал душ в отеле.
— Не очевидно, конечно. Брэнд говорит, что дядя держит её в заложниках за хорошее поведение. Она, наверное, слишком напугана, чтобы уйти.
— Так напугана, что ходила по магазинам по всему Беверли-Хиллз.
— Это ничего не значит.
Но чем больше Ади рассказывала — машину Сью-Эллен, шикарный красный кабриолет с откидным верхом, на котором она любила гонять и получать штрафы за превышение скорости, и клубы, в которых она тусовалась до рассвета, — Эйми не удивилась, когда Сью-Эллен отвернулась от своего брата. Благодаря их связи она почувствовала предательство и хотела успокоить его. Она знала, что ему придётся самому узнать о том, что сестра перешла на сторону Паркера. Иначе он бы никогда в это не поверил. Миссия выполнена. Время уходить и к чёрту возможное золотое яйцо или дракона, который может быть у Паркера. Прямо сейчас Бренд важнее. Пусть остальные разведают возможное золото. Она уже получила своё.
Она пробиралась сквозь толпу, но почувствовала железную хватку на руке. Она повернула голову и увидела мужчину с сединой на висках.
— А вот и дядя Тео.
— А ты, должно быть, дочь Захры, Эйми. Мне сказали, что ты пришла вместе с моим племянником. Очень приятно познакомиться с тобой, особенно учитывая, что ты нашла пропавшего мальчика.
— Не благодаря тебе. Я знаю, что ты сделал.
— Что я сделал? Ты говоришь так, будто я сделал что-то дурное, но я лишь пытался улучшить судьбу моей семьи в жизни, и что делает мой неблагодарный племянник? Отворачивается от меня и связывается с драконом.
— Тс-с-с. — Его откровенные слова вызвали панику, вызванную годами сокрытия. — Что, по-твоему, ты делаешь?
Неужели он не знает, как ведётся игра на публике?
— Мы просто общаемся. Ты бы предпочла, чтобы мы переговорили в более уединённом месте?
Да. Потому что тогда она может сделать то, от чего отговаривала Брэнда: ударить Паркера. Она позволила Паркеру увести себя из оживлённого бального зала по коридору в тихую часть дома.
Комната, в которую они вошли, видимо была его кабинетом, по крайней мере, на это указывал гигантский письменный стол. Находясь подальше от любопытных глаз, она вырвалась из хватки Паркера и отступила на несколько шагов.
— Я не знаю, что ты думаешь и что делаешь, но всё скоро прекратится. Мы знаем, что ты удерживаешь золотого в плену.
— Не просто золотого, — произнёс Паркер с ухмылкой.
— У тебя есть ещё драконы? — Мысль об этом беспокоила. Что ответить, особенно учитывая, что он ни капельки не раскаивается и не беспокоится о том, что рассказал ей?
— У меня много чего есть в лабораториях, — с самодовольством ответил он.
— Немедленно освободи их. Мы не потерпим, чтобы ты играл в игры с такими, как мы.
— Требуешь? Ты не в том положении, чтобы предъявлять мне требования, малышка. У меня на руках все карты. Ты, кажется, забываешь, что я знаю твой секрет.
— Секрет, который тебе лучше не разглашать. Иначе… — Она сузила глаза с явной угрозой.
— Иначе что? Думаешь, можешь угрожать мне? И всё же я испытываю двойственное ощущение. Я усвоил, что, хотя многие угрожают, не у всех хватает смелости довести дело до конца. Ты можешь говорить всё, что захочешь. Мне плевать.
Паркер провёл пальцами по рабочему столу, выводя на нём круги. Затем сел в кожаное кресло позади и сложил руки на животе. Если мама и научила её чему-то в детстве, так это никогда не признавать, что кто-то имеет на тебя влияние. Сразу после этого теряешь переговорную силу.
— Тебе должно быть не всё равно, потому что, как только я скажу маме, что ты держишь в плену наших сородичей, есть вероятность, что от тебя ничего не останется.
Вообще то, Эйми должна прямо сейчас сменить облик и испепелить его сама. Но возможно две проблемы; первая — возможное обнаружение гостями или персоналом, не говоря уже о видеокамерах. И вторая, она не уверена, что её дар восстановился, чтобы работать.
— Не будет никакого возмездия или нападений на меня, или на какое-то из моих заведений, иначе ваш секрет будет раскрыт.
— Ты мне угрожаешь?
— Тебе. Твоей семье. И всем драконьим Септам. Любой, кто не человек, должен прислушаться ко мне. Права, за которые я борюсь, принесут пользу всем нам. Поэтому будет справедливо, если вы поддержите это дело, добровольно или нет.
— Ты сделал выбор в пользу оборотней.
— Драконы тоже оборотни.
— Мы не хотим участвовать в твоём восстании.
Так надо было сказать, но отчасти она восхищалась способностью криптозоидов не быть в тени.
«Я жажду их свободы».
Даже если за это придётся заплатить кровью. Следует отметить, что в истории было несколько моментов, когда происходили серьёзные перемены, которые не сопровождались небольшой войной и хаосом. Действительно ли точка зрения Паркера была настолько плоха? Впервые после позорного поражения драконы могли подумать о возвращении на мировую арену, и всё потому, что Паркер проложил путь. Но это только её мнение. Выбор за Септами, а не за Эйми, и уж точно не за Паркером.
Усмешка скривила его губы.
— Думаешь, что твой вид такой могущественный с властью и деньгами. Вы трусы. Вымирающая порода. Недостойная того, что у вас есть. Просто потому, что не знаете, как в полной мере использовать свою мощь, но это не значит, что другие не могут. Ты видела, на что я способен.
— Ты имеешь в виду, что может сделать наука.
С лукавым выражением лица он ответил:
— Ты говоришь о моём племяннике. Уверен, что моим учёным будет весьма интересно узнать, как Брэндону удалось изменить облик. Он первый, знаешь. Яркий пример, как сказали бы некоторые, солидных генов Мерсеров.
— Ты ставил на нём эксперименты. На своём родственнике. Соединил его с драконом.
— И что? Наука иногда должна жертвовать немногими ради общего блага. Но разве ты не должна благодарить меня? Слышал, вы пришли на вечеринку вместе. Драконесса на пороге расцвета и невостребованный мужчина. Разве ты ещё не увидела возможностей? Я знаю, как мало самцов вы рожаете в каждом поколении. Борьба за сохранение семейных уз, и я знаю, что последние несколько десятилетий вам приходилось полагаться на науку, чтобы убедиться, что не вымрете. Что, если на сцене внезапно появится свежая партия мужчин? Искусственное оплодотворение и лечение бесплодия станет благом для драконов. Но оно введёт правило двадцать восемь.
