Впрочем, переживал Хилт напрасно — его сын с упоением изучал основы ковки, отлично обращался с оружием, умел выслеживать подгорных пауков, каменных червей, а в одну из зим, ещё не достигнув совершеннолетия, принял участие в охоте на появившихся в землях Тейр-Кадара разбойников.
Парень радовал родителей, родственников, знакомых и старейшин. Ему пророчили большое будущее, возможно — даже место в Совете, когда наберётся жизненной мудрости!
Но вот с этим у Торгрима были проблемы. Проходили годы, и чем дальше, тем сильнее проявлялся его недостаток. Быстро становясь среди сверстников лучшим во всём, за что только не брался, он становился всё горделивее и самоувереннее.
Год за годом молодой гном всё сильнее убеждался в том, что его слово весомее слов других гномов. Ведь, несмотря на самоуверенность, он по прежнему был лучшим во всём — и к нему прислушивались.
Но несколько раз это сыграло с Торгримом дурную шутку.
Однажды, посланный старейшинами попрактиковаться в трудной шахте, по его вине сорвало несколько вагонеток с рудой, и рухнули балки, выставленные из-за неправильного расчёта нагрузки. Разрушения были колоссальными, но к счастью, никто не пострадал.
В другой раз, излишне уверенный в эксперименте, вместе с лучшим другом он взорвал алхимическую лабораторию, уничтожив запасы важных реагентов клана. При том — не имея разрешения заниматься такими опасными опытами. Торгрим и его друг выжили, но получили страшные ожоги, и несколько месяцев залечивали их в подгорной лечебнице.
После были и другие случаи. Огромная матка подгорного паука, которую молодой гном приманил слишком близко к жилым комплексам и убил лишь чудом, не дав ей сожрать нескольких детей — лишь самое невинное из того, что он вытворял…
К сожалению, будучи ещё молодым и горячим, после этих случае Торгрим не сделал верных выводов…
Когда Торгрим достиг совершеннолетия по гномьим меркам — пятидесяти лет — у старейшин уже возник вопрос, как обуздать неуёмную жажду действий сына Хилта.
Примерно в то же время в окрестностях Тейр-Кадара объявились эльфы, о которых пару сотен лет уже никто не слышал. Они приходили из глубин Деронского леса, убивали лесорубов, устраивали налёты на дальние деревни, сжигали поля…
Остроухие ненавидели подгорное племя, и после их рейдов оставалась выжженная земля и изуродованные тела несчастных, попавших под их клинки.
Гномы отвечали эльфам взаимностью в своей ненависти, но в открытую сражаться не могли. Дети леса вели партизанскую войну, и Тейр-Кадар даже не думал лезть в дебри Деронской чащи, раскинувшийся на сотни и сотни квадратных километров — но делать что-то было нужно. А потому были сформированы патрульные роты, защищающие границы земель гномов.
В одну из таких рот и определили Торгрима. За четыре года службы он прошёл быстрый путь от рядового солдата до капитана, и принял командование ротой.
Стычек, в которых участвовал Торгрим, было много — и из каждой его рота выходила победителем. Не без потерь — гном потерял нескольких друзей и многих подчинённых — но всегда платил остроухим сторицей, заманивая их в засады, выслеживая не только в своих землях, но и в границах леса, куда рисковали соваться немногие.
И вновь — случилось то, что с Торгримом уже случалось…
Во время очередного дальнего патруля рота заметила пожар над одной из крупных деревень, и устремилась туда. Остроухие вырезали население под корень, и умеющие держать оружие с правильного конца крестьяне не могли справиться с нападавшими — их было слишком много.
Торгрим повёл отряд в атаку, прошёлся по пылающей деревне, словно ураган, и заставил эльфов бежать.
Но увидев, что они сотворили с гномами и людьми, живущими под властью Тейр-Кадара, молодой командир потерял голову.
Не передать словами, какие ужасы остроухие вытворяли с селянами… Содранная заживо кожа, распятие и отрубленные конечности, после которых несчастных использовали как мишени — лишь малая часть тех зверств, что творили эльфы.
Кровь ударила в голову Торгрима. Он знал, что есть чёткий регламент, который приказывал его роте остаться в разграбленном поселении, пока гонец не приведёт подмогу. Однако совладать с эмоциями гном не смог.
Торгрим также знал, что эльфов осталось мало. За время службы молодой капитан изучил ближайшие окрестности Деронского леса, а потому решил догнать остроухих, пленить их, привезти в Тейр-Кадар и устроить показательную казнь. Сделать послание для прочих эльфов, которые вздумают сунуться в земли его народа.
Поэтому он оставил деревню и повёл своих людей по следу.
Два дня гномы преследовали убегающих эльфов по чаще — и на третий день настигли! Однако в этот раз остроухие оказались хитрее…
Заманив гномов в ловушку, они прижали их к глубокой и бурной реке под названием Йедар. Оказалось, что отряд, напавший на деревню, был лишь небольшой частью крупного эльфийского формирования — в четыре раза большего, чем рота Торгрима… Поняв, что гномы их преследуют, остроухие сделали всё, чтобы завести своих врагов как можно глубже в лес и не дать возможности сбежать.
В тот день у реки погибли триста гномов… Большую часть перебили издали, луками и арбалетами, а остальных порубили глефами и саблями. Эльфы знали, что когда рота не вернётся, по её следам придут другие — и оставили послание, которое должно было испугать гномов.
Огромную кучу трупов, гниющих под сенью деревьев…
В одном остроухие оказались правы — по следам роты Торгрима уже через двое суток пришло в три раза большее число гномов. Гонец, отправленный им, привёл помощь — но она не успела спасти никого — кроме самого Торгрима!
Забравший жизни больше трёх десятков эльфов во время сражения, он оказался серьёзно ранен — так, что его приняли за мертвеца. Заваленный трупами своих людей, Торгрим два дня находился на грани смерти — без воды, еды, истекая кровью и лежа без сознания в куче мёртвых товарищей. Однако, несмотря на это, он выжил — и когда прибывшее подкрепление разобрало трупы, они с удивлением обнаружили, что молодой командир ещё дышит!
Израненного Торгрима отвезли в Тейр-Кадар, где следующие полгода его выхаживали лучшие лекари. Ещё спустя несколько месяцев гном начал ходить и смог снова держать оружие, мечтая вернуться на поле боя и отомстить тварям, убившим его друзей.
Однако этому было не суждено случиться. И причин на то было две.
Во-первых — за тот год, что он восстанавливал здоровье, старейшины города призвали на помощь сородичей из Северных гор. Крупной армией они всё-таки решились пойти в атаку, и крупным рейдом уничтожили несколько эльфийских поселений глубоко в Деронском лесу. Оставшиеся в живых остроухие бежали, и с тех пор о них в землях Тейр-Кадара не слышали.
Но это было не главным.
Куда важнее оказалось то, что для Торгрима приготовили наказание — и вылечили его лишь для того, чтобы он мог его понести…
Когда молодой командир полностью выздоровел, его призвали на Совет старейшин.
— Долгие годы мы закрывали глаза на твои оплошности, Торгрим, — сказал глава клана Андарак, — Хотя стоило сделать выводы уже тогда, и заняться твоим обузданием. Но мы допустили ошибку — и будем нести её последствия до самой смерти. Как и ты. Поддавшись эмоциям, ты нарушил приказ — и из-за тебя погибло триста доблестных сынов нашего народа.
Торгрим слушал слова старейшины, срывающиеся с его уст, словно камнепад, понурив голову. Он знал, что всё сказанное — правда.
— Ты вернёшь долг, Торгрим Андарак. Триста жизней — за триста жизней. Мы изгоняем тебя из земель Тейр-Кадара, до тех пор, пока ты не спасёшь три сотни невинных, будь то человек или гном, взамен воинов, что повёл на убой!
Слова были сказаны. Сердце Торгрима рухнуло. Все его надежды и стремления оказались разрушены, но он понимал, что это — справедливое наказание за гордыню и ярость.
У гномов есть маги. Не в таком количестве, как у людей, но колдовство подгорного племени иное. Древнее, как кости гор, и очень мощное. И лишь самим гномам ведомо, как оно действует.
