— Кто-то доигрался… — оскалился я, а уже через пару минут, взбежав на крыльцо и рванув створку на себя, понял, что погорячился: в сруб, рассчитанный на проживание пары-тройки егерей, набилось одиннадцать человек. Замерзших настолько, что на них было больно смотреть.
Пропустив внутрь леди Галиэнну и торопливо прикрыв дверь, я оглядел измученные лица и, не найдя среди них ни одного мужского, остановил взгляд на первом попавшемся:
— Вы откуда?
— Из Колодезей, ваша милость… — сложившись пополам, ответила девушка. — Это тута неподалеку…
— Ваша светлость… — негромко поправил Хогертс. — Вы говорите с Ауроном Утерсом, графом Вэлш!
— Простите, ваша светлость, не признала! — упав на колени, пролепетала девица.
— Мелочи! — поморщился я. — Встань и скажи, где остальные?
Девушка поднялась на ноги, при этом умудрившись оказаться чуть ближе к огню, пылающему в очаге, и еле слышно выдохнула:
— Здеся все, кто утек…
— Не понял?! Вы должны были спрятаться в Мэйссе! Всей деревней!
В глазах женщин появилось такое искреннее удивление, что я на мгновение потерял дар речи. А когда пришел в себя, с хрустом сжал кулаки:
— К вам должен был приехать глашатай, объявить о начале войны и зачитать указ, в котором вам предписывается бросить все свое добро и, не мешкая, отправляться в ближайший город…
— К нам никто не приезжал… — угрюмо пробормотала черноволосая тетка, кутающаяся в видавшую виды шаль, а затем мрачно добавила: — Кому есть дело до нашей глухомани?
Меня аж затрясло от бешенства. Только вот срывать злость на ни в чем не повинных людях было неправильно, поэтому я заставил себя успокоиться и негромко попросил:
— Рассказывайте…
…Разобраться с тактикой, использованной ерзидами при нападении на Колодези, оказалось неимоверно трудно, так как на момент начала атаки почти все беглянки находились в своих избах, занимались домашними делами и не видели общей картины. Кроме того, непривычные к таким эмоциональным встряскам, они запомнили происходящее не целиком, а отдельными кусками — воинственные вопли ерзидов, 'раздавшиеся сразу со всех сторон', дикие крики умирающих соседей, топот копыт догоняющих их степняков и т. д. Впрочем, таких кусков было много, и через какое-то время у меня сложилось ощущение, что деревню атаковала как минимум полная сотня, а основной целью атаки являлся захват еды и фуража.
Увы, особой радости мне это не доставило — несмотря на то, что большая часть степняков усиленно рубило мужчин, дабы не дать им поджечь скирды сена, сараи и дома, меньшая отлавливала девиц. И неплохо в этом преуспела — белобрысая девица лет восемнадцати, выбравшаяся из деревни одной из последних, утверждала, что видела, как степняки связывали руки двум ее младшим сестрам и соседке, а дебелая молодуха в мужском тулупе, два часа ждавшая мужа на опушке, сказала, что видела, как какой-то ерзид нес на плече ее соседку, связанную по рукам и ногам.
— Тем, кого ссильничают, руки не связывают… — дослушав ее рассказ, негромко буркнул Вьюн. — Значит, куда-то повезут…
— Завтра с утра… — кивнул я и добавил, уже жестами: — 'Один десяток — со мной. Выходим через десять минут…'
Хогертс тут же испарился, а я, повернувшись к молодухе, продолжил расспросы: выяснил, что к моменту, когда она, отчаявшись ждать, ушла к заимке, степняки из деревни не выезжали, уточнил, в каких домах, по ее мнению, должны были остановиться ерзидские десятники и сотники, а затем попросил ее нарисовать приблизительный план деревни.
Когда она изгваздала пол углем и закончила объяснения, а все остальные, поняв, что я собираюсь делать, на какое-то время забыли даже про жар очага, леди Галиэнна встала с полатей и попросила уделить ей пару минут., естественно, согласился — приказал дернувшимся женщинам оставаться в избе, вышел наружу и, отойдя от сруба шагов на двадцать, вопросительно уставился на королеву.
Как ни странно, просить меня не оставлять ее одну или доказывать, что мой долг — довезти ее до Арнорда, она не стала: подошла вплотную, взяла меня за руку и, нащупав жилы на запястье, на несколько мгновений затихла.
— Что вы хотите почувствовать? — через какое-то время спросил я. — Может, просто спросите, а я отвечу?
— Все, что хотела, я уже почувствовала… — отпустив мою руку, с легкой грустью сказала Галиэнна. Затем зябко поежилась, поплотнее запахнула полушубок и добавила: — Ладно, идите. Вам пора…
…Из сорока с лишним домов, имеющихся в Колодезях, доблестным воинам степей не понравился ни один, поэтому ночевать они устроились на пустыре между деревней и лесом. Логики выбора места я не понял: что десять больших юрт, что средняя и маленькая, располагались на расстоянии половины перестрела от опушки. То есть, при наличии достаточного количества воинов, могли быть расстреляны издалека.
Нет, конечно же, стойбище охранялось. Но четыре пары воинов, две из которых 'прятались' в лесу, явно не представляли, на что способны даже самые обычные егеря, и маскировались из рук вон плохо. Скажем, двое воинов, которых мы нашли первыми, вместо того, чтобы усиленно вслушиваться в ночной лес, то кутались в плащи и клацали зубами от холода, то приседали, чтобы согреться.
О том, что ерзиды обычно меняют часовых раз в четыре часа, нам любезно рассказал язык, захваченный по дороге в Алемм, поэтому, выждав полчаса после очередной смены и аккуратно умыкнув пару степняков, мы уволокли их в лес и добросовестно допросили. После чего вырезали всех остальных и разделились — я, Клайд и Отт отправились к дому, в котором содержали пленниц, а остальные — к ближайшей юрте…
…Ерзиды, охраняющие пленниц, страдали от холода точно так же, как и их покойные сородичи. А вот грелись совсем по-другому: один носился по двору с саблей, явно отрабатывая какую-то связку, а второй, стоя на крыльце, то натягивал, то отпускал тетиву.
Полюбовавшись на мастера клинка и удостоверившись в том, что он отрабатывает одну и ту же последовательность движений, я жестом показал Клешне на 'лучника', жестами объяснил, что и как он должен сделать, затем описал Бродяге его задачу, а сам пополз вдоль забора к курятнику.
Выбор места был не случаен: каждый раз, 'срубив' голову последнему воображаемому врагу и завершив 'бой', мой будущий противник забрасывал саблю в ножны и неторопливо возвращался на исходную. Где снова разворачивался лицом к забору, настраивался на действие и 'внезапно' атаковал.
'С такой скоростью только ворон пугать…' — ворчливо подумал я, дождавшись начала очередной атаки, потом сообразил, что не только копирую интонации Кузнечика, но и ищу в движениях ерзида технические огрехи и заставил себя сосредоточиться на будущем действии. Вовремя — как только степняк закончил связку и вернулся на место, со стороны соседней избы послышался еле слышный шорох.
