Тиберий надеялся, что на все его вопросы ответит старейшина Димир. Лизоблюд, несмотря на возраст, был в здравом уме и трезвой памяти. Только он сейчас мог найти те ниточки, что вели в логово вероотступников. Тиберий выполнял его просьбы без раздумий. Именно Димир приказал отрезать пальцы рабыне и принести вместе с фигуркой единого бога ему в шкатулке. Зачем ему это было надо? Неизвестно. Сказано — сделано.
Тиберия мучали другие вопросы. Что если вероотступники создали целую сеть в Мезармоуте? Как можно было доверять слугам, рабам и воинам? Жизни его детей теперь зависели от Безымянного Короля. Хотелось надеяться, что на время похода богочеловек будет защищать их и не отпускать от себя. Тиберий нахмурился. Он совершит самоубийство, если узнает о смерти сыновей и дочери. Без них его жизнь ничего не стоила.
«Я не смог сохранить даже прах жены. Как же я спасу детей?»
Изра перед смертью все время упоминала Пророка. Кто он? И самый главный вопрос: насколько он могущественен? Тиберий не сомневался, что Пророк обладал не только властью, но и богатством. Ведь последователям надо где-то укрываться от посторонних глаз, надо кормить себя и одевать. Также лжепророки умели владеть оружием. А на покупку гладиусов нужны были золотые монеты. Какой должностью обладал Пророк? Консула? Кудбириона? Министра? Прокуратора? Или даже… пропретора? Возможно, этот гаденыш сейчас общается с Безымянным Королем, проворачивая в голове хитроумные планы по убийству богочеловека…
Глупости.
Хотя необходимо постоянно себе напоминать, что Пророк очень умен.
Тиберий не мог избавиться от мысли, что вероотступники могли применять запретную магию. Как тогда объяснить то, что, когда он боролся с паланагаем, на шум не выбежала охрана? К тому же не давали покоя мысли о языке, на котором разговаривали рабыня и солдат. В память глубоко впечатались незнакомые слова.
«Кухарос сиримбор де кухлус».
Постучав кулаком в тяжелую костяную дверь, Тиберий вошел в покои старейшины Димира. Помещение поражало воображение размерами: высокие стены, большие окна. Казалось, здесь живет гигант, а не худой старик. Также бросалось в глаза мания хозяина покоев к фиолетовому цвету. Фиолетовые гобелены, фиолетовые занавески, фиолетовый гигантский стол. Даже защищенные металлическими решетчатыми колпаками жар-камни на стеклянной люстре горели фиолетовым светом.
Старейшина Димир, держа руки за спиной, смотрел в окно, не удостоив посетителя даже взглядом. Издали он казался Тиберию мрачным и жалким существом, закутанным в теплый плащ.
— Рад видеть вас, прокуратор, — скрипучим голосом сказал Димир. — Присаживайтесь куда хотите. Нам предстоит долгий разговор.
Тиберий кивнул, подошел к массивному столу, находившемуся в центре покоев, и плюхнулся в широкое кресло с высокими спинками. Нервничая, он принялся барабанить пальцами по крышке шкатулки.
— Сегодня морозная погода, — сказал Димир. — Боюсь, что вашей экспедиции придется несладко. По прогнозам моих астрологов холодная погода продлится еще несколько менсе. Но не бойтесь, мой друг. Я знаю прекрасное средство от ледяных ветров пустыни.
С этими словами старик, широко улыбаясь, повернулся к гостю и едва заметно кивнул в знак приветствия. Тиберий в которой раз поразился гладкой коже Димира. Тому удавалось выглядеть молодым даже в преклонном возрасте. Если бы не сетка глубоких морщин на щеках и длинные седые волосы, глава культа дагулов выглядел бы на тридцать хакима.
— И что же это за средство? — спросил Тиберий.
— Пока секрет, мой друг. Но помните: даже несмотря на недавние печальные события, никто не забывает про священный поход за дагулом.
— Я признателен вам, старейшина.
В почтительной тишине Димир подошел к столу и сел напротив гостя.
— Вы принесли то, что я просил, прокуратор? — спросил он.
— Да, принес. Позвольте мне задать встречный вопрос.
Димир коснулся бороды и кивнул.
— Почему именно пальцы? — спросил Тиберий.
Старейшина захохотал звонко и раскатисто:
— Не беспокойтесь, мой друг! Никто с этими пальцами ничего не будет делать. Видите ли… Мои люди и я тщательно осмотрели тело напавшего на вас палангая. Мы вспороли его, словно алахама, дабы проверить, что все органы у него на месте. Были опасения насчет нечеловеческого происхождения последователей единого бога. В моем деле всегда надо опасаться самого худшего. Так вот: мы проверили тело солдата и обнаружили на указательном пальце правой руки небольшую черную точку, похожую на родинку.
Тиберий вопросительно вскинул брови.
— Вы хотите сказать, что у последователей единого бога есть метка?
Старейшина пожал плечами.
— Не знаю, прокуратор. Всего лишь догадка. Но сейчас мы всё проверим.
Тиберий кивнул и пододвинул шкатулку ближе к Димиру. Тот вдруг стал серьезным.
— Я слышал, что в этой шкатулке хранился прах вашей жены, — начал он. — Мое сердце обливалось кровью, когда мои люди доложили, что рабыня, совратившая солдата, высыпала останки в мусорное ведро.
Тиберий поежился. Горячая кровь прилила к голове.
— Простите, прокуратор, если я обидел вас…
— Все хорошо, — холодно сказал Тиберий. — Давайте перейдем к делу.
«Ах ты дагулье дерьмо!»
Димир открыл шкатулку, взял статуэтку, отложил чуть в сторону и, даже не морщась, высыпал пальцы на стол. Они походили на червей хаето, наполненных молочной водой, — синие, морщинистые и скрюченные. Ухмыляясь, Тиберий вспомнил, как рабыню избавляли от ненужных частей тела. Специально для Изры изготовили большие стальные ножницы. Одно из лезвий сделали тупым, а другое — острым, чтобы ампутация сопровождалась дикими мучениями.
Даже не дрогнув, старейшина разложил пальцы в ряд и принялся их тщательно разглядывать.
— Вы не задумывались, прокуратор, почему люди стали молиться единому богу? — спросил он, рассматривая под разными углами отрубленные персты. — Что подтолкнуло их к этому?
Тиберий растерялся. Он попробовал напрячь мозги, но ничего не получилось. Проклятый фиолетовый свет мешал сосредоточиться.
— Не знаю, старейшина. Мое дело верно служить Безымянному Королю. Мне некогда предаваться философским рассуждениям, к сожалению. К тому же сейчас мысли забиты предстоящим походом, — соврал Тиберий.
Димир украдкой посмотрел на него:
— Понимаю. Однако просто необходимо понять, что движет последователями единого бога. Представьте на миг, что в вашей экспедиции будет лжепророк…
Пожав плечами, Тиберий решил сменить тему:
— Так вы нашли метку?
