Они пили. Если кто-нибудь спрашивал Джарика о его прошлом, тут же вмешивался Кирренсарк и переводил разговор на другое. И жители ничего не узнали о Джарике, кроме того, что рассказал Кирренсарк. Они узнали, что он спас их вождя, а может, и деревню, а также то, что он не был женат. Он рассказал им, что у Джарика была сестра, но он потерял ее. Джарик рассказал историю ее гибели, скомбинировав ее с рассказом о нападении возле змеиной пещеры. Но он скрыл то, что это произошло на берегу моря.
Джарик был очень осторожен в своих рассказах и своем поведении.
Иклатнэ, когда подходила к нему наполнить кружку, прижималась к нему всем телом. Мужчины пришли со своими кружками, а Джарик пил на кружки самого Кирренсарка — ведь его хозяин, вождь деревни, был состоятельным человеком.
Постепенно праздник заканчивался, люди расходились, а некоторых приходилось даже вести. Кирренсарк продолжал пить и разговаривать. Он думал, что Джарик пьет месте с ним. Джарик снова слушал рассказ о гибели его сыновей. Трое были убиты в бою, а последний умер от ран. А теперь кузен Кирренсарка Ал хотел убить его, и Кирренсарк снова и снова прикладывался к кружке.
Наконец он забылся в беспокойном пьяном сне. Джарик помог Иклатнэ отнести отца на скамью, а она затем провела его в другую комнату, отведенную для гостя. Там он должен был спать.
Иклатнэ оставила его там, а затем вернулась. На следующее утро Джарик вышел вместе со своим хозяином, жизнь которого он спас. Все, кого они встречали, тепло приветствовали спасителя вождя. Они шли по деревне. Джарик был уже одет, как воин. Никто в деревне не был так одет. Они вышли из деревни и пошли в долину.
- Я спал с твоей дочерью прошлой ночью, — сказал Джарик.
- Я знаю.
После молчания, когда Джарик оправился от удивления, вызванного такими простыми словами, он сказал:
- В твоем собственном доме.
- Я знаю.
Снова молчание, и затем Джарик спросил:
- Ты знаешь? И это все?
- Это все, Джарик.
- Ты пригласил меня в свой дом, я не принял от тебя подарка, но переспал в твоем доме с твоей дочерью… и ты просто говоришь… я знаю?
- Да. Ты, кажется, хочешь оскорбить меня, Джарик. Почему?
Джарик мычал. Они остановились на зеленом лугу под крышей голубого неба. Маленькое облачко плыло по небу, как заблудившаяся овца.
- Я не молод, Джарик. И я не уверен, что смогу принять вызов воина. Я не молод, и у меня нет сыновей, я не могу понять твой вызов, Джарик, хотя ты почему-то стараешься оскорбить меня и вызвать на поединок.
Кирренсарк замолчал, глядя спокойно на Джарика. Но тот молчал.
- Многие хотели бы спать с моей дочерью, Джарик. Но ни один из них не воин и ни один из них не спас мою жизнь.
Джарик молчал, с интересом разглядывая облачко, которое постепенно превратилось из овцы в девушку.
- Джарик, будь моим сыном и женись на моей дочери.
Джарик сжал челюсти и ответил твердо, даже жестоко:
- Я спал с твоей дочерью, Кирренсарк, но я не женюсь на вей.
- Ты… но ты же спас мне жизнь! — Кирренсарк при этих словах Джарика покачнулся, как от удара. Джарик кивнул.
- Я не знал, кто ты!
- А! Теперь я понимаю, почему ты изменился в лице, когда я назвал свое имя.
Джарик встретил взгляд старика.
- Я не должен был спасать тебя.
Кирренсарк побледнел, отвел взгляд.
- Я не знаю тебя и никогда не слышал о тебе. Но ты пришел убить меня. Ты скажешь мне, почему?
Джарик рассказал все. Наконец Кирренсарк сказал:
- Это не я убил твоих родителей в Ошинсайде, много лет назад… Джарик.
- Я знаю. Но ты руководил набегом. Ты вел их. Кто же убил?
Кирренсарк стоял, не сводя глаз, о горы Дракона.
- Мне очень жаль, Джарик. Я понимаю, почему ты хочешь моей смерти.
- И…
- И тем не менее, я не назову имени человека, который убил твоих родителей.
- Даже, чтобы спасти свою жизнь?
- Я не молод, Джарик, — снова заговорил Кирренсарк, и Джарик заметил, что он упорно не произносит слово «старый». — У меня осталась одна рука. Зимой пальцы моей руки, которой нет, болят от холода. Ноги у меня мерзнут очень быстро. Дети мои мертвы, все, кроме Иклатнэ, хотя их было у меня шестеро. У меня много болезней, но скорее всего, я умру не от них… Скорее всего, меня убьют люди из деревни моего кузена Ала. Но я не скажу тебе имени тех, кто убил твоих родителей в Ошинсайде. — И Джарику показалось, что Кирренсарк стал на десять лет старше. — Даже ради спасения моей жизни. Моя жизнь принадлежит тебе, Джарик. Вчера ты мне подарил ее, а сегодня можешь забрать. — И он повернулся к Джарику. Их взгляды встретились.
Джарик смотрел на человека, который не был молод и был беспомощен. На человека, который знал их прошлое и будущее.
- Я не приму подарков из твоих рук, и я не женюсь на твоей дочери Иклатнэ. Я не буду твоим сыном и я не буду мужем твоей дочери. Если бы можно было вернуть все, что произошло вчера, я не стал бы спасать тебя. Я порадовался бы твоей смерти.
Кирренсарк кивнул, и его лицо исказила боль.
- Моя жизнь в твоих руках, Джарик. Я благодарю тебя за то, что ты подарил мне ее.
И Кирренсарк повернулся и пошел в деревню. Джарик смотрел ему вслед остекленевшими глазами. Он смотрел вслед старому человеку, у которого уже не осталось гордости, чувства собственного достоинства.
И он увидел у дверей дома Кирренсарка его дочь Иклатнэ. Она стояла. Она смотрела. Она ждала.
«Умная девушка, — подумал Джарик. — Неужели я снова проиграл?»
И затем странный молочный туман опустился на долину. Он опустился с гор Клоудпик. Он спустился на Кирренсарка и поплыл по направлению к Джарику. В десяти шагах от юноши туман остановился. В нем закружились вихри, вспыхнуло свечение… и в центре появилась она.
Джарик снова видел ее. Впервые он увидел ее, когда ему было восемь лет, тогда же он впервые увидел Кирренсарка. Но сегодня Кирренсарк был реален, а она была сон, видение… Нет, не видение… сегодня Джарик был уверен, что он действительно видит ее…
Леди Снежного Тумана…
18. В крепости Снежного Тумана
Прекрасная женская фигура в сверкающей броне, подобной ткани или змеиной кожи, стояла перед ним. Она излучала белый, серебряный и серый цвет. Это было что-то невообразимо прекрасное, затмевающее солнце. Под шлемом сверкала морозными искрами серебряная маска, как будто сделанная из утреннего инея. В маске не было глазных щелей, хотя выгнутые темно-серые надбровные дуги придавали ей величественность. Щель для рта была не прямой, как на масках Железных Лордов, а имела вполне человеческую форму. Это был чувственный женский рот.
