— Потому что Полина мне изменила! — прорычал Тадеуш. На миг на его холёном лице отразилась животная ярость, но в следующую секунду оно вновь стало спокойным, даже грустным. — Полина изменила мне… с другим вампиром. И самым обидным было то, что я готов был носить её на руках, а… этот другой вампир поиграл с ней и тут же забыл про неё.
— Мне очень жаль, — прошептала Лин.
— Не трать понапрасну свою жалость, — огрызнулся Тадеуш. — Всё это произошло давно и меня уже не волнует. С тех пор как я бросил Полину, со мной многое случилось. Несколько лет назад клан Волка в очередной раз поссорился с кланом Чёрной Крысы, и мне пришлось на какое-то время уехать. Совершенно случайно я попал в те края, где сожгли пани Ворону. Местные жители до сих пор помнят эту ведьму, и они рассказали мне кое-что любопытное. Оказалось, что у пани Вороны был сын, который с ней практически не общался, а у него дочь — Мадалена Ворона, унаследовавшая тёмный дар своей бабушки. Тебе это ничего не напоминает? Тёмный дар, передающийся через поколение…
— Ты на что намекаешь? — настороженно спросила девушка. Тадеуш улыбнулся с видом человека, приготовившего занятный сюрприз.
— Я не намекаю. Я раскопал старые документы и выяснил, что у Мадалены Вороны были дети и внук по имени Мариус Ворон, колдун, унаследовавший силу Мадалены. Его дети носили имя Ворон, а также дети их детей и так далее.
— Это совпадение! — воскликнула Лин. Однако что-то в глубине души говорило ей, что Тадеуш прав. Что-то шевельнулось в глубине подсознания при имени пани Вороны и её потомков.
— Я также узнал ещё кое-что занятное, — продолжил Тадеуш, не обращая внимания на протесты Лин. — Суеверные крестьяне рассказывают легенду, что у пани Вороны был ручной ворон. Он ел из её рук и верно служил ей, а когда издох, ведьма сделала из его тела чучело. Незадолго до собственной смерти она подарила это чучело своей внучке Мадалене, наказав передавать его через поколение, как талисман, защищающий ведьм и колдунов семьи. По легенде в чучеле ворона живёт дух самой пани Вороны, оберегающий её род.
— Всё это очень мило, но я не пойму к чему ты клонишь, — проворчала Лин. При упоминании о вороне ей стало как-то неспокойно.
— Я клоню к тому, что у Полины было чучело ворона! — победно улыбнулся Тадеуш. — Она сказала мне, что ворона ей подарила бабушка-ведьма. Понимаешь? Талисман, передающийся через поколение, который принадлежал самой пани Вороне!
— И что ты хочешь, чтобы я сделала? — осторожно спросила Лин.
— У меня есть идея, — принялся деловито объяснять Тадеуш. — Вы, ведьмы, можете чувствовать людей через предметы, которые им принадлежали, верно? Если бы ты почувствовала пани Ворону через чучело, ты могла бы спросить её, куда она спрятала кровь короля Штефана.
Теперь Лин всё стало предельно ясно. И почему Тадеуш так упорно преследовал их с бабушкой, и каким образом она должна была помочь ему. Вот только искать кровь короля Штефана Лин не собиралась. И она уцепилась за последний довод, который могла предъявить.
— У нас с бабушкой нет никакого ворона! — заявила она. — И я ни разу его не видела, даже не слышала о нём.
— Правильно, — нисколько не смутился Тадеуш. — Потому что Полина от него избавилась. Ей он никогда не нравился. Она сама мне говорила, что чувствует, будто в чучеле ворона живёт "злая женщина". Поэтому она и спрятала его в только ей известном месте и даже Вассе ничего не сказала. Так что сначала, дорогая Линда, ты должна будешь пообщаться с Полиной и узнать у неё, куда она дела ворона.
— И как, по-твоему, я буду с ней общаться?
— Через портрет, — улыбнулся голубоглазый вампир. — Когда мы с Полиной стали любовниками, я заказал художнику её портрет, и он до сих пор висит у меня в коттедже. Ты слышала о том, что картины хранят часть души запечатлённых на них людей?
— Я не буду этого делать, — заявила Лин, крепко сжав зубы, чтобы голос не дрожал.
— Не упрямься, глупая девочка! — не выдержал Влад. — Зачем терпеть боль, когда тебе нужно всего лишь посмотреть на портрет и попытаться связаться с собственной прапрабабушкой?
— Нет, — тихо сказала Лин, с ужасом ожидая того, что за этим последует.
— Григор, — кивнул Тадеуш. Малыш не заставил просить себя дважды. С утробным рыком он притянул Лин к себе, подавляя её слабое сопротивление, и второй раз за ночь впился в её шею.
Сказать, что боль была адской, значит, не сказать ничего. Во второй раз всё было ещё хуже, чем в первый. Никакого наслаждения Лин больше не чувствовала, лишь боль, жгучую, невыносимую боль! Её кожа и так была воспалена после первого укуса, и это обстоятельство вдвое увеличивало её страдания. Лин предпочла бы упасть в обморок, лишь бы перестать чувствовать эту дикую боль. Ей казалось, что клыки Малыша разрывают её шею на части.
Малыш отпустил её, и Лин упала на спину, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Перед глазами всё плыло, а шею, казалось, пытали раскалённым железом. Нет, третьего раза ей не вынести!
— Влад, вытри кровь с её шеи. Думаю, Григор может ещё разок укусить её, — добродушно произнёс Тадеуш.
— Нет! — непроизвольно крикнула Лин. Влад мягко, почти нежно протёр её шею влажной салфеткой, но даже это осторожное прикосновение вызвало новый взрыв боли.
— Ты знаешь, что тебе нужно сделать, если ты хочешь остановить это, — вкрадчиво произнёс Тадеуш. — Всего лишь взглянуть разок на картину и попытаться установить связь.
— Хорошо, — пролепетала Лин, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы. Прости, бабушка, простите, Арнольд, Иоанна и Тони. Она оказалась недостаточно сильной, чтобы дальше бороться. Теперь Лин понимала слова Альберта, когда он говорил, что каждый вампир готов ради силы продать душу. Она сама бы сейчас на многое пошла, чтобы стать сильнее.
— Григор, ты можешь идти, — махнул рукой Тадеуш. Малыш удалился, довольно облизываясь и плотоядно оглядываясь на Лин. Влад осторожно приподнял девушку, поддерживая её за талию.
— Потерпи немного. Сейчас мы быстро взглянем на картину, а потом обработаем твои раны, и ты сможешь отдыхать, — ласково произнёс он, выводя её из комнаты вслед за Тадеушем. Когда они стали спускаться по широкой лестнице, у Лин закружилась голову, и она чуть кубарем не скатилась по ступенькам. Видимо, от потери крови, догадалась девушка.
Почти весь второй этаж коттеджа занимал холл, или лучше назвать это место было бы залой. Похоже, Тадеуша привлекало всё, что напоминало бы о средневековье. По обеим сторонам двери на низких постаментах стояли рыцарские доспехи, и не бутафорские, а самые настоящие. Стены залы были увешаны старинными гобеленами и средневековыми гравюрами, а тяжёлая деревянная мебель, казалось, вот-вот рассыплется от дряхлости.
