— Вчера я рассказала ему.
— Зачем?
— Чтобы он подстраховал меня. Я не могла обратиться за помощью к Брендону, потому что он твой брат, вот и попросила Моргана следить за происходящим и отвлекать внимание Бренды.
— Ага, ясно. Стало быть, ночной наезд на Брендона входил в ваши планы? Вроде как отвлекающий маневр?
Дана почему-то покраснела.
— Нет, Морган сам проявил инициативу. Я не понимаю, какую цель он преследовал.
Я хмыкнул:
— Зато я понимаю. Он хотел стать твоим Отворяющим со всеми проистекающими отсюда последствиями… Между прочим, ты отдаешь себе отчет о последствиях своего поступка?
— О каких именно?
— Ну, в первую очередь, о возникающем в результате влечении к Отворяющему.
Казалось, Дана была шокирована.
— Но ведь Дэйра женщи… — Она осеклась, увидев на моем лице снисходительную улыбку. — О, Боже! Брендон?
— Да, — сказал я. — Брендон. Потому что ты женщина.
Дана всплеснула руками и закатила глаза.
— Ну, и недотепа же я! — с чувством произнесла она. — Как я не сообразила?..
— А вот Морган сообразил. Вернее, он заподозрил это, а потом, в разговоре со мной, получил подтверждение своей догадки.
— И сразу же кинулся к Брендону, — подхватила Дана. — Чуть ли не на коленях упрашивал, нес всякую чушь о престиже, об авторитете…
— Стоп! — сказал я, как громом пораженный внезапным подозрением. — Откуда ты все это знаешь?
Дана покраснела и стыдливо потупилась:
— Я… Я думала, что тебе известно…
Я горько рассмеялся, вспомнив слова Бренды: "Ему снилась Дана", произнесенные в явном замешательстве. Да уж, снилась! Наяву…
Я резко оборвал свой смех, поднялся на ноги и сухо проговорил:
— Пойдем к Источнику. — После чего, не ожидая ответа, повернулся к Дане спиной и зашагал вверх по склону холма.
— Артур, — робко отозвалась она.
— Да? — Я остановился, но не оглянулся.
— Я… Нет, ничего.
— Так пойдем же.
Весь путь мы прошли молча. Дана покорно следовала за мной, не пытаясь догнать меня, а я, в свою очередь, и не думал замедлить шаг, чтобы подождать ее. Я не хотел, чтобы она видела мое лицо — зеркало моей души, которое в те тягостные минуты было слишком красноречивым. Я испытывал злость, досаду, раздражение, обиду и много других чувств из негативного спектра человеческих эмоций — но над всем этим довлела горечь. Я чувствовал себя круглым идиотом, последним дураком, которого обвели вокруг пальца, как несмышленыша. Мне было больно и стыдно при мысли о том, что когда я засыпал, с нежностью думая о Дане, сама она засыпала в объятиях моего брата…
"Ему снилась Дана".
Ха! Ха-ха-ха!
Совсем не смешно…
Только на прогалине, возле окруженного мраморным парапетом водоема, я немного успокоился, взял себя в руки и повернулся к Дане.
— Это Источник, — сказал я будничным тоном. — Точнее, его физическое проявление. Подойди ближе, не бойся.
Дана подступила к парапету вплотную и устремила взгляд на бьющий из центра водоема фонтан голубых искр.
— Он волнуется из-за моего присутствия?
— Да, верно. Откуда ты знаешь?
— Бренда рассказывала. Она довольно точно описала мне и Безвременье, и сам Источник. В общих чертах я приблизительно так все это и представляла.
— Гм… А Бренда не рассказывала тебе о роли контакта с материальным миром?
— Я знаю, что он необходим для успешного посвящения.
— А знаешь ли ты, что он порождает влечение?
— Да, но влечение влечению рознь. Бренда держала контакт через Брендона, однако по-прежнему любит его лишь как брата. А если бы моим связующим звеном с материальным миром была Дэйра, это бы только укрепило нашу дружбу и положило конец всем нашим разногласиям.
Мне оставалось только подивиться ее наивности.
— Дружба дружбе тоже рознь, Дана.
— Что ты имеешь в виду?
— Да так, ничего. Просто я думаю, что Источник не признает контактов между представителями одного пола.
Дана улыбнулась:
— Стало быть, он претендует на роль сводника? Или свахи?
Я вздохнул:
— Вот что. Вижу, ты совсем не в курсе, и мне нужно многое рассказать тебе.
— О чем?
— Об этом контакте и о том, как он сказывается на Входящем и Отворяющем. Прежде всего, что ты предпочитаешь — любить или быть любимой?
Во взгляде Даны появилось странное выражение — то ли сочувствия, то ли раскаяния. Похоже, она решила, что известие о ее отношениях с Брендоном слегка расстроило мой рассудок. Впрочем, если это так, то она была недалека от истины.
— И то, и другое, Артур, — мягко ответила она. — Я предпочитаю взаимность.
— Вполне понятное желание, — согласился я. — Но все-таки, если взаимность исключена, что ты выберешь?
Взгляд Даны переменился, в нем появилась тревога.
— Ты серьезно?
— Очень серьезно. Видишь ли, Источник не жалует взаимность. Почему, не знаю; но знаю, что это так. Может быть, в этом скрыт какой-то глубокий смысл, которого я не понимаю, а может, Источник попросту издевается над нами, подобно языческим богам требуя от нас жертвоприношения… — Так, слово за словом, я рассказал Дане то, что лишь недавно узнал от Бронвен. Она перебивала меня, уточняла, спрашивала, переспрашивала, пока я не выложил ей все, что было мне известно и что имело отношение к делу, включая мой неудавшийся разговор с Колином. Единственное, о чем я умолчал, так это о личности Хозяйки; я решил, что пусть Бронвен сама представится Дане в своем новом амплуа.
К концу нашей беседы мы как-то незаметно отошли от Источника на приличное расстояние. Когда я исчерпался, а у Даны уже не оставалось вопросов, она присела на траву и задумалась. Я продолжал стоять, докуривая очередную (пятую или шестую) сигарету, и откровенно любовался ею. Теперь мне нечего было скрывать; она знала, что я люблю ее, и знала, что моя любовь безнадежна. Она могла только посочувствовать мне… и себе тоже.
— Это унизительно, — наконец произнесла Дана. — Получается, что так можно заставить полюбить кого угодно.
— Вовсе нет, — возразил я. — Никто никого не заставляет. Человек может войти в Источник, а может и не входить в него. И он сам выбирает своего Отворяющего. К тому же сам контакт предполагает родство душ. Вряд ли он возможен между неприятными друг другу людьми.
— Все равно это неправильно. Если сейчас я искупаюсь в Источнике, то Брендону придется искать себе другого Отворяющего. Я буду любить его, а он меня — нет. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы мой муж любил меня.
— Он уже просил тебя стать его женой?
