Свистнув, я подозвал разносчицу, к которой обратился с добродушной улыбкой на лице:
— Я могу как-то переговорить с господином Вехильо? У нас есть одно дело, которое желательно обсудить.
— А вы…?
— Золан «Охотник».
Прозвища не дают кому попало, а за попытку выдать себя за авантюриста с таковым — могут и убить.
— Подождёте? Больно уж людей много…
Определённо, этот гостиный двор был популярен не только как место для ночлега, но и как трактир. Тут ели и пили, причём не какие-то забулдыги, а вполне приличные, я бы даже сказал — обеспеченные люди. Посмотрев на поедаемые ими блюда, я вспомнил, что в последний раз ел ранним утром, и желудок не прочь подкрепиться.
— Да, конечно. Сколько будет за хороший ужин с парой стаканов лучшего пива?
— Сто семьдесят эфир. — Ну и цены, конечно. В иных придорожных трактирах можно сносно поесть и за тридцатку, а тут… Надеюсь, что тут есть, за что платить — с такими мыслями я передал девушке две сотни эфир. — Обождите немного.
Устроившись за угловым столом так, что позади была только стена, я вытянулся на оббитой тканью лавке, наполовину опустив веки. Живой огонь обеспечивал тёплое освещение, а витающие в воздухе притягательные запахи вместе с гомоном людей добавляли уюта. Для уточнения — если кто-то считает, что в каждом придорожном трактире благоухает едой… вы ошибаетесь. В лучшем случае во время обеда в месте, не оборудованном специальными артефактами, пахнет гарью, потом и затхлостью. Худший вариант с барской руки позволяет добавить ещё парочку запахов на выбор из коллекции «потеряй аппетит, а то и сознание». Так что сейчас я по-настоящему наслаждался местной атмосферой и безопасностью крупного города. Никаких головорезов, никаких монстров — наслаждайся жизнью, пока в кошельке есть, чему звенеть…
Спустя примерно десять минут уже другая женщина поставила передо мной поднос с тремя блюдами, а после подоспело и пиво, к первому стакану которого я тут же и приложился. Напиться мне трудно даже чистым спиртом, но наслаждаться вкусом это не мешает. Что до еды, то в сегодняшнем меню присутствовал тушёный картофель, отварная фасоль в каком-то соусе, пара крупных кусков хорошо прожаренной говядины и немного риса в отдельной плошке, щедро политого кислым соусом. Вот уж чего-чего, а риса я не видел давно, так как это добро завозили с дальнего востока людского царства в совсем небольших количествах, в то время как основной поток обеспечивали демоны, с которыми «широкую» торговлю приостановили лет пять как. Не удивлюсь, если окажется, что именно рис сожрал половину от оплаченной мною суммы.
Так как пищей я наслаждался неспешно, то время до прибытия Вехильо пролетело совершеннейшим образом незаметно. Грузный мужчина опустился напротив со стаканом в руках, окинул взглядом мои опустевшие блюда — и, водрузив локоть на стол, подмигнул:
— Как тебе кухня?
— Выше всяких похвал. — Честно сказал я, отсалютовав хозяину заведения стаканом. — Особенно пиво.
— Бородачей технология, тут хочешь — не хочешь, на выходе шедевр получишь. Но как-то ты, к слову, быстро управился со своими делами-то. Или случилось чего?
— Всё отлично. Просто действительно получилось со всем разобраться в первый же день, так что теперь я ищу, где бы остановиться. — Поймав серьезный взгляд собеседника, я исправился: — Искал.
— Добре. За комнату оплатишь кому из персонала, твои вещи туда доставят утром. Может, что ещё интересует?
— Сам спрашиваешь? Не отправляешь к кому-то из своих людей?
— А зачем их дёргать, если мы что так, что так разговариваем? Я не из тех, чьё самомнение растёт вместе с состоянием. Приходилось когда-то и полы самому мыть, и за прилавком стоять, и на кухне половником ворочать. Чего и тебе желаю.
— Открыть свой трактир?
— Не зазнаваться, балда! Да и разве ж моё заведение похоже на трактир?!
«Белому Камню» и правда больше подходило гордое звание ресторана, так что я тут же признал свою неправоту, отпив сразу полкружки пенящегося напитка.
— Ни разу. А что до услуг… мне бы людей найти, семью. Долгое время были в разлуке, а сейчас я, наконец, вернулся.
— И не знаешь, где искать? Могу подсобить, но информация будет точно не сегодня. Самое раннее — к полудню, а то и позже. Смотря кого тебе найти надо, и насколько точным окажется «портрет».
— Волан, демон-алхимик, и Кларисса, человек, низкоранговый маг.
— Волан…? — Трактирщик обернулся, словно ища кого-то взглядом. — Так вон он выпивает. Кто он тебе, брат?
— Отец. — На автомате ответил я, отставив кружку и привстав из-за стола. Через несколько столов от меня действительно сидел человек с платиновыми, как у меня, волосами. Спиной сидел, так что лица его я не видел… но мантия, да и широкие плечи едва ли могли принадлежать кому-то другому. — Буду должен.
Вехильо ответил что-то, но я этого уже не услышал, стремительно приближаясь к столу, за которым сидел отец. Он выпивал с коллегами — парой алхимиков в возрасте. Весело что-то обсуждая, они не сразу обратили на меня внимание.
— Парень, по поводу заказов — только через гильдию! — Мужчина сосредоточил чуть мутный взгляд, посмотрел на волосы — и выдал: — Э… Вол, тут кто-то из твоих, похоже.
Отец обернулся, поднял на меня глаза…
— Золан…?
— Да, пап. Я вернулся.
В «Белом Камне» я не остался, но Вехильо был не в обиде. Даже поздравил с воссоединением семьи, хоть и не знал ничего о масштабах бедствия — сроки я не конкретизировал, а с отцом он, видимо, близко знаком не был, пересекаясь только по долгу службы. Ведь Волан был ни много, ни мало, а целым заместителем гильдии алхимиков Рилана! Для приезжего, да ещё и демона вдобавок, это было по-настоящему серьезным достижением. Но даже оно не шло ни в какое сравнение с тем, что меня, оказывается, похоронили, когда крайне сложный, и оттого дорогой ритуал резонанса маны, проведённый уже здесь, дал отрицательный результат. В этом не было ничего удивительного, так как после слияния обеих частей души моя мана стала не просто другой, а уникальной. Более девяноста процентов моего резерва составляло нечто крайне агрессивное и нейтральное, тобишь — свободно перемещающееся из накопителей обратно ко мне. Именно по этой причине я и носил на себе изящную конструкцию, служащую не украшением, как думали многие, а полноценным оружием. Без вреда для себя я мог за небольшой срок дважды пополнить резерв с нуля, после чего начиналась деградация физического тела — крайне неприятная штука, до которой лучше не доводить.
Но говорить сейчас обо мне — значит выставлять себя не с лучшей стороны. Из сбивчивого рассказа я узнал и о том, что три года назад, посчитав меня мёртвым, родители завели ещё одного ребёнка, так что теперь у меня был трёхлетний брат. Так что — да, жизнь не стояла на месте, и моё здесь отсутствие не ввело родителей в состояние стазиса. Пусть и без меня, но они продолжали жить, со временем забыв о настигшем их горе. Я был несказанно этому рад, так как это хоть в какой-то мере сглаживало мою намеренную задержку в дороге.
— Он смышлёный, но уж точно не такой, как ты. Обычный умный ребёнок.
— Это не так уж и плохо…
— Это хорошо, сынок. Воспитывая тебя, я… не чувствовал себя родителем. Если ты что-то и перенимал у меня и Клариссы, то не делал этого столь же явно, как Тэл.
Не перенимал… Естественно, не перенимал. Сложно делать что-то подобное, будучи на самом деле двухсотлетним, с устоявшимися привычками и поведением. Даже Лане, с её-то методами, потребовалось время, чтобы заставить меня эффективно использовать свои преимущества в бою. Зато знания я впитывал только так!
— Ну, не все дети обязаны быть абсолютными гениями.
— Гениями… Завтра мы отправимся в церковь, нужно уладить с ними вопрос о твоём возвращении. А после отметишься у графа Бельфмора.
— У графа? — Я вздел бровь в удивлении, решив сразу уточнить: — С церковью я уже решил все вопросы. Но при чём тут граф?
