Смотрю на Потехина, а самого начинает пробирать смех. Ладно мне шестнадцать, но ему восемнадцать. Считай взрослый, а на такую ерунду повелся. Вот на 99,99 % все это фигня. Сотую долю я все-таки не отбрасываю. Как говорится — а вдруг!
Вот только если у нас получится открыть портал, в отличие от Артура, мне в другом мире первое время придется туго. Он-то подготовился, взял с собой рюкзак с вещами, а я совершенно пустой. Что есть на мне и на этом все.
Понятное дело, вещей кот наплакал, но кое-что пригодилось бы обязательно. То же сменное белье и туалетные принадлежности. Или тот же хлеб из столовой.
Взглянул на часы, а там 15:32 и 22 секунды.
Чуть не прозевал!
— В-выр!.. Выр!
Пальцем показываю Артуру, осталось 1 минута. Он забирает телефон, говорит, чтобы стал вместе с ним в центр пентаграммы и сам следит за последними секундами.
Перебираю колеса кресла, подъезжаю к Потехину и тем становлюсь в центре.
Правильно, что Артур догадался здесь спрятаться. Проделай это на открытой площадке, увидь нас кто-то из взрослых или ребят, подумали бы сатанисты. Или в придурки записали. От этой мысли снова становится смешно. Даже не знаю кем выглядеть предпочтительнее.
Потехин дожидается нужного времени, быстро кладет телефон в карман и начинает читать:
— Мон о акемашоу! Шин но яами но секаи о ниракимашоу!..
Чего?
В недоумении смотрю на него. Доходит. Если читать заклинание, оно должно быть произнесено в оригинале. Автор комиксов — японец. Так что Артур все правильно делает.
— …Сёшите хока ни ва нанимошинаиде кудасаи! — заканчивает восклицанием он.
Ничего не происходит. Мы как стояли в центре пентаграммы, так и продолжаем стоять. Огоньки в керосиновых ламах продолжают мерно гореть. С начерченными линиями, знаками и рунами тоже ничего не происходит.
— А если прочитать еще раз? — скорее себе задает вопрос Артур и сам же на него отвечает: — Обычно заклинания читают три раза. Должно сработать!
Теперь Потехин быстрее начинает читать все тот же текст, теперь особо не изощряясь с выражением. Я же начинаю наблюдать за воробьем, залетевшим к нам в окно. Птичка, наверное, в шоке от происходящего. Люди херней маются — интересно!
— … Сёшите хока ни ва нанимошинаиде кудасаи! — заканчивает Артур в третий раз.
И ничего.
Совершенно ничего.
— А если прочесть задом наперед? — сходу придумывает он новый способ читки.
Да ё-мое…
— Иас-а-дук едиа-ни-шомин-ан ав н акох етишёс… — теперь совсем без выражения и не особо внятно принимается надрываться Потехин, тем не менее, стараясь в точности произнести каждый звук.
Я вздыхаю и принимаюсь себя успокаивать. Артур правильно делает, раз ввязались, нужно перепробовать все варианты и тем окончательно удостовериться, что не сработало.
— …Оушам-ека о ном!
Мне уже откровенно жалко Потехина. На этот раз чтение далось ему особенно трудно. Он весь мокрый. Пот с лица течет ручьями.
И что в результате?
— Дзинь!
Огонь в керосиновых лампах стал гореть сильнее. Не выдерживая возросшей температуры, стеклянные колбы, защищавшие огонь от колебаний воздуха, с тонким звуком принялись разбиваться.
Последняя колба разлетается, и одновременно во всех лампах огонь разгорается еще сильнее. Более того, пламя перекидывается на линии, нарисованные мелом на полу. Оно бежит по ним, как будто их смазали чем-то горючим.
— Смотри! Началось! Получилось! — радостно оживляется Артур.
Быстро пробежав по линиям пентаграммы, огонь начал прыгать на символы и руны. Само же пламя продолжает разгораться все сильнее и сильнее, поднявшись теперь выше пояса.
Огонь начал нас поджаривать!
— Что-то пошло не так! Сваливаем! — начав истерить, заорал Потехин и первым кинулся прорываться через огонь к воротам.
Ему ладно, он с ногами, взял и побежал, но мне-то в коляске требуется приложить усилия. Еще как некстати загораются брюки на коленках, куда пролился керосин.
От шока и мигом взвинтившихся нервов меня лихорадочно затрясло. Левая рука крутанула свое колесо, а правая дефективная соскользнула. Из-за этого коляска резко дернулась в бок и начала заваливаться. Я еле удержался, чтобы не перевернуться. Вот только тяжелые ноги предательски соскочили с подножки и потянули меня за собой.
Я смог уцепиться за коляску только левой рукой, лишь когда очутился сидячим на полу. Тем временем огонь укутал собой все вокруг и добрался до потолка.
Наверное, лишь из-за стремительности происходящего и шока я пока не почувствовал боль от прикосновения жара.
Понимая, что теперь самому не выбраться, я что было сил закричал:
— Ааааааррр!!!
Боль как будто ждала этого крика. Она пронзила почти всего меня. Дико зажгло лицо, руки, тело. Лишь ноги ничего не чувствовали. Они продолжали мертвым грузом находиться при мне, не давая возможности вырваться из огненного плена.
Не в силах больше терпеть я снова заорал. Так, как никогда в жизни. С надрывом, с хрипом, несмотря на давящие в горле спазмы. С этим отчаянным криком пришло понимание. Это все, конец. Я умираю.
Глава 3
Не знаю, сколько прошло секунд или минут и боль исчезла. Теперь я даже не чувствовал жара. Огонь продолжал полыхать также ярко, высоко, густо. Только немного отпрянул от меня, образовав безопасный круг.
Вверху вместо крыши гаража появился яркий не ослепляющий серебристый свет. Он как будто зазывает к себе притягивающим сиянием. Появилось чувство, что достаточно поднять руки и я полечу к нему, подобно бестелесному духу.
Смог ли сбежать Артур Потехин или огонь настиг его у ворот, я не увидел. Пламя так плотно обступило, что не разобрать. Однако к моему изумлению, в огне начало проявляться кое-что другое. Показались темные силуэты. Их становилось все больше и больше. Хуже того, они приближались.
Бесы — первое что возникло в мыслях и меня сковал невероятный страх. Тут и со здоровыми ногами не сбежать, куда ни посмотри они всюду. Но чем ближе подбирались тени, тем отчетливее проявлялись образы. Это оказались разновозрастные старики: древние и не совсем древние деды с длинными бородами и старухи в замысловатых головных уборах. Они появлялись из огня откуда-то сверху и постепенно опускались.
Искаженные лица сначала навели на мысль, что передо мной предстали грешники, корчившиеся за совершенные грехи в вечных адских муках. Однако спустя мгновения донеслись голоса.
Нет, пришедшие вовсе не мучились. Было видно, им приходилось приложить усилия, чтобы приблизиться ко мне сквозь огонь. Они с надрывом звали пойти с собой и тянули ко мне руки.
Я продолжал инстинктивно сжиматься, боясь, что мертвецы набросятся и утащат меня в ад. В считаные секунды их собралось больше сотни.
— Золото! У тебя будет много золота!..
— Нужен наследник!..
— Стань последним из рода!..
— Клад! Я зарыл клад!..
Достигнув определенной отметки, мертвецы ближе не приближались. Им что-то мешало нарушить незримый круг. И даже тянувшиеся руки оказывались от меня не ближе метра. От этого сковавший меня страх стал отступать.
Я продолжал крутить головой, не понимая сути происходящего. В мыслях то и дело вспыхивал вопрос: это козни сатаны или что вообще происходит? Теперь собравшиеся в огне люди казались провокаторами, призванными обмануть, сбить с истинного пути непосвященную в тайны мироздания душу.
Что удивительно, не все мертвецы стремились приближаться. Кто-то держался в отдалении и молча взирал, словно во мне что-то оценивая. Другие руками зазывали идти к ним и не более. Лишь те, что подобрались ближе остальных, вели себя, пожалуй, агрессивно. Они слишком эмоционально кричали и нагло тянули руки, пытаясь до меня дотянуться.
Там вверху продолжал призывно гореть серебристый свет. Я все так же интуитивно ощущал, стоит протянуть руки, и этого будет достаточно для вознесения.
Страх покинул меня окончательно. Я осмелел настолько, что вернул себе самообладание и уже намеревался податься вверх, как вдруг среди старческих лиц появилась девушка.
