— Сколько было денег? — поинтересовался я.
— Да так, — с явной рисовкой пожал плечами клиент. — Тысяч двадцать или около того. Рублей, я имею в виду. В сейфе было гораздо больше.
То есть, он даёт мне понять, что эта сумма, с его точки зрения, проходит по категории «немного». Ну-ну, запомним. И припомним.
— Документы?
— Паспорт остался дома.
— Оба?
— В смысле? Ах, да, вы имеете в виду заграничный… да, оба. Студенческий билет, свидетельство о рождении и все остальные бумаги тоже на месте.
С его точки зрения, это было более чем странно. Уйти из дома, взять деньги и вещи — это в понятия среднестатистического человека укладывается. Особенно, если барахла взять чемодан, а деньги — попросту все, до которых дотягивается рука. Взять «сущие гроши» и одежду на раз — глупо и непредусмотрительно, но, в целом, объяснимо. Прихватить дорогую игрушку — запросто. А вот оставить паспорт, без которого уехать подальше от Москвы можно разве что на попутках или, если повезёт, на междугороднем автобусе — глупость несусветная. Но девочка Леночка не производит впечатления классической дуры. Чутка поверхностной и избалованной — возможно, не слишком приспособленной к реальностям жизни — наверняка. Но не более того. Так что обеспокоенность отца вполне объяснима.
А вот я именно в этот момент понял, что уважаемый господин Друзов пришел как раз по адресу. Все признаки налицо… Пожалуй, дядя Фёдор сумел бы уже сделать далекоидущие выводы и, возможно, предложить более-менее подходящее решение, но я — не он. Опыта не хватает.
— Теперь вернёмся к записке.
Он молча вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул мне. В конверте — листок бумаги, на котором ровным, аккуратным почерком была написана, опять-таки с точки зрения среднестатистического человека, полная чушь. Или откровение — это уж с какой стороны посмотреть.
Папа, я так жить больше не могу. Это болото, ты разве сам не понимаешь? Этот мир засосал тебя, а теперь хочет добраться и до меня. Нет уж. Я хочу другой жизни и знаю, что нужно сделать. Не мешай мне и не ищи меня, только хуже сделаешь, поверь хоть раз в жизни. Если все пройдёт так, как я планирую, позже я с тобой свяжусь. Но это будет не очень скоро. За меня не переживай. Целую, я. P.S. Прости, что взяла деньги без спросу.
— Вы что-нибудь понимаете?
В его голосе сквозила искренняя надежда. В этот момент он даже стал мне слегка симпатичен, хотя первое и общее впечатления были, скорее, негативными. Неприятный всё-таки тип этот господин Друзов-старший. Для него и дочка — предмет престижа. Повод гордиться её оценками, её внешностью (кстати, симпатичная девочка, если судить по фотографии), да и вообще — благополучием семьи. И уход дочери из дома — удар по самолюбию, вызывающий явно проскальзывающее в речи раздражение. Но и беспокойство там однозначно присутствовало, и не только беспокойство о собственном имидже, но и страх за непутёвую дочку.
— Мы попробуем найти Елену.
Я старательно подчеркивал это «мы», дабы клиент ни на мгновение не забывал, что имеет дело не с молодым парнем невыразительной наружности и сомнительных достоинств, а с имеющей определенную репутацию фирмой. Пусть и состоящей всего из двух человек… а если самому себе не врать, то из меня одного, ибо где сейчас находится дядя Фёдор и вообще, жив ли он, я не знал.
Сумму гонорара и аванса мы обговорили быстро. Вопреки ожиданиям, скаредностью Друзов либо не страдал, либо умело это скрыл. Чего нельзя сказать о его супруге, которую названная мной сумма заставила прямо-таки перекоситься. Но смолчала, торопливо стерев с лица смесь возмущения и жадности. Вероятно, позже она всё муженьку выскажет, в том числе и мнение обо мне, как о специалисте.
Ничего я ему, кстати, не обещал. Это я у дяди Фёдора перенял сразу — никаких конкретных обязательств на свою голову. Попробуем. Постараемся. Сделаем всё возможное. Слова-пустышки, на исполнение которых можно надеяться, но сами по себе они ничего не значат. Ведь «постараемся» отнюдь не означает «непременно найдём», верно? А если подтвердятся мои подозрения, то шансов найти девчонку и в самом деле немного. В смысле, найти живой и здоровой.
Не стал я ему объяснять и то, каким именно способом я планирую отыскать сбежавшее из дома чадо. Во-первых, это профессиональный секрет — такие, как Друзов, сами имеют достаточно тайн, чтобы понимать моё нежелание раскрывать методы работы, которая меня кормит. Несколько терминов вроде «метафизического поиска», «астрального зондирования» и «экстрасенсорного анализа» дополнительно напустили тумана. А что? Если ему хочется обыденности — пусть обращается к нашей доблестной полиции. Те работают по старинке — объявят беглянку во всесоюзный розыск, разошлют фотографии по городам и весям… на этом, кстати, и умоют руки. Потому как найти добровольно ушедшую из дома девушку (нет криминала — нет и повода ставить на уши сотрудников) таким способом можно разве что случайно. Или если она сама хочет, чтобы её нашли.
Во-вторых, если я всё-таки попытался бы объяснить клиенту некоторые методы, применяемые дядей Фёдором (а теперь, в силу сложившихся обстоятельств, и мною), то уважаемый господин Друзов, как минимум, покрутит пальцем у виска, заберёт деньги и уйдёт. Как максимум — вызовет неотложку и объяснит санитарам, что на сего молодого человека требуется как можно быстрее надеть рубашечку с длинными рукавами, поскольку юноша явно погнал. И не исключено, что убедит. Поскольку рассказывать благоглупости о влиянии Марса на судьбу рождённого в январе, об энергетических хвостах, сглазе и порче можно, а говорить правду — нельзя. Не поймут-с.
— Да, и ещё… фотографию Елены я у вас заберу, эту записку — тоже. И мне необходимо осмотреть её комнату. Причём без понятых.
— В смысле?
— В смысле, я должен побыть там один. Осмотреть вещи, возможно, что-то пригодится для поиска. Просто посидеть, ощутить остатки ауры девушки. Ваше присутствие сильно исказит энергетические поля, а я должен ощутить её тайные устремления, в том числе и такие, которые она сама толком не осознаёт, но они могут оказывать влияние на принимаемые ею решения. Придётся покопаться и в её компьютере.
— А как современная техника сочетается с этим вашим «метафизическим поиском»? — не удержался от колкости Владимир Викторович.
Я пожал плечами.
— Вам важен антураж или результат?
— Результат, — сразу пошел он на попятную.
— Ну а если результат, то, согласитесь, глупо пренебрегать источником информации лишь потому, что он происходит из материального мира, а не даётся нам в виде откровения свыше. В нашей практике бывали случаи, когда пропавшего находили без всякой магии, просто благодаря кое-каким мелочам, оставленным без внимания «компетентными органами».
И ведь не соврал. Как можно легко исказить правду, переставив акценты. Магии в наших с дядей Фёдором действиях обычно не было ни на грош. Не обладал он такими способностями, это мы выяснили с абсолютной достоверностью. Насчет меня — ещё вопрос, но обольщаться не стоило. Как объяснил дядя Фёдор, если способности не проявились лет до десяти, то уже и не проявятся, по крайней мере, в полную силу. Планировали мы переговорить со знатоком этого дела, чтобы удостовериться окончательно, да так и не собрались. Так что обходились мы без магии — и будем без неё обходиться и впредь, только вот клиентам знать это совершенно не обязательно. А то и вредно. Если совсем уж припрёт — найдём, к кому обратиться за помощью.
Ох, чует моё сердце — помощь мне потребуется.
Дом четы Друзовых, надо признать, производил впечатление. Ну, может, не на людей их круга, но на тех, для кого и «двушка» в спальном районе есть почти недоступная роскошь — наверняка. Я рассматривал этот симпатичный двухэтажный домик и думал, что я, человек по натуре городской и жизнь «поближе к земле» не понимающий и не принимающий, на такую фазенду согласился бы сразу и без раздумий. Признаться, в понятии «дача» меня всегда отпугивал тот неистребимый элемент сельской жизни, который так дорог девяноста девяти процентам людей, имеющих «загородный домик». Я имею в виду вездесущие грядки, хозпостройки, сарайчики и прочее… Нет, я прекрасно понимаю, что для большинства дачников продукция своего огорода является немалым, а то и важнейшим подспорьем в вопросе банального выживания. Но когда люди вполне обеспеченные предпочитают что-то там сажать, поливать, окучивать, полоть… в то время, как можно просто выбраться в загородный дом и расслабиться вдали от городской суеты, от выхлопных газов — не понимаю. И никогда не пойму. Вот такой вариант мне ближе — ухоженный домик, ровно подстриженный газон, заборчик аккуратный и не производящий впечатления крепостной стены.
