что это жилы Богов в Море, и что их заставляют течь чары. Однако Яз видела, что, если надавить на лед с достаточной силой, он начнет таять там, где надавишь сильнее. В любом случае, река Яз не была одной из тех, что протекают подо льдом и видны только там, где они иногда впадают в Горячее Море севера или в три более меньших моря юга. Эта река была видна только в ее сознании. Река, которая каким-то образом течет под всеми предметами и сквозь них. Когда ей было десять, Яз начала видеть ее во сне. Постепенно она научилась видеть ее даже тогда, когда мир заполнял ее бодрствующие глаза. И куда бы она ни посмотрела, река текла под странным углом к тому, что было настоящим.
Теперь, когда она бежала, когда сердце колотилось в груди, требуя освобождения, а легкие были полны острых краев усталости, она снова увидела реку. И прикоснулась к ней. Перед ее мысленным взором пальцы коснулись поверхности этой яркой воды, и в одно мгновение ее ужасающая сила затопила ее руку. Река засасывала ее, не желая отпускать, но она вырвалась, прежде чем ее засосало. Тепло и энергия наполнили ее, потекли вверх по руке и в тело. Так она и жила. Прикасаясь к запретной магии первого племени, высадившегося на берег Абета, прогоняя холод, голод и усталость. Это не продлится долго, и она не сможет снова найти реку в течение нескольких дней, но сейчас ей казалось, что она может вечно бежать с лодочными санями на каждом плече или танцевать голой в полярной ночи.
— Я в порядке. — Она улыбнулась Квеллу и ускорила шаг, почти не замечая, что бежит.
— Я знаю. — Облегчение промелькнуло на лице Квелла, и он отступил, чтобы проверить линию.
Яз уставилась на сани перед собой, стараясь не бежать слишком быстро. Она держала свои голые руки в кулаках, зная, что кончики ее пальцев все еще будут светиться силой, пульсирующей сейчас в ее жилах
ВОКРУГ ГЛОТКИ, КОТОРУЮ племена называют Ямой Пропавших, лед вздымается концентрическими кольцами гребней, как волны, возникающие, когда прыгнувший кит возвращается в океан. Яз всегда думала о гребнях как о занавесях, расположенных так, чтобы скрыть что-то постыдное.
Лед вокруг внешних склонов был усеян санями многих кланов. Собаки стояли группами, привязанные к металлическим кольям, и тут и там на страже стоял воин.
— Не пялься. — Отец Яз беззлобно дал сыну оплеуху и указал ему дорогу.
Икта потащили свои маленькие сани вверх по гребням. У народа Яз было мало имущества, и потеря любой части его часто бывала фатальной, поэтому, хотя кража была большой редкостью среди племен, Икта всегда держали то немногое, что у них было, близко к себе.
— У Квелла найдутся красивые слова для тебя на сегодняшнем собрании, — Мать Яз встала рядом с ней. Теперь они были одного роста. Странно было стоять рядом, глаза в глаза. — Он хороший мальчик, но сначала поговори с отцом.
Щеки Яз вспыхнули, хотя мгновение спустя печаль смыла всякое смущение. Она едва не сломалась, едва не стала искать тепла и безопасности в объятиях матери и не кричать, чтобы ее спасли. Но мать уже повернулась, чтобы уйти, и спасения не было. В этот мире нет места для слабых.
БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ ОГРОМНОГО красного глаза солнца скрылось за горизонтом, когда Яз начала карабкаться. Энергия, которая поддерживала ее в течение нескольких часов, начала угасать, заставляя трудиться на склонах. Каждый вдох обжигал ей горло, пот застывал на коже, каждая мышца ныла, но она терпела, а вокруг нее поднимался клан. Позади себя она слышала, как борется Зин. Необремененный годами мальчик был самым проворным из них, его руки были еще более быстрыми, выполняя любую задачу с размытой скоростью. Однако, запряженный в ношу, он был менее выносливым, чем другие его ровесники.
К тому времени, когда они добрались до вершины первого гребня, Яз тащила свои и, вдобавок, помогала тащить сани брата. К третьему гребню она тащила свои и его почти в одиночку. Она боялась, что ее силы иссякнут и к месту испытания ее принесет отец. То, что ей не хватало полной выносливости ее народа, было первым признаком того, что она сломана. Следующим распространенный признак — ребенок растет слишком быстро и ест слишком много. Возможно, таким суждено было стать гигантами, но для гигантов нет места на льду. Другие жили слишком быстро для льда; они двигались быстрее, чем кто-либо другой, но также быстро старели и быстрее становились голодными, но, как бы быстр ни был человек, от холода не убежишь. Еще реже появлялись те, у кого развивались странные таланты. Яз никогда не видела такого ребенка-ведьмы, но какая бы магия ни была в их распоряжении, она не могла сравниться с ночным морозом. Ведьмы, быстроножки или гиганты, все они платили за свои возможности, теряя способность выносить белые зубы ветра. Яз не была особенно высокой для своего возраста, не была она и неестественно быстрой, но ее выносливость Икта истощалась год за годом. Река дала ей возможность скрыть эти недостатки. Однако это не обманет регулятора. Мать клана, Мазай, говорила, что регулятор может видеть сквозь ложь и даже сквозь кожу и плоть до самых костей человека, и что все слабости обнажаются перед ним.
Икта оставили сани у подножия последнего гребня, и Резак, сильный и зоркий, остался присматривать за ними. Яз спустилась в кратер вокруг дыры, ноги ее дрожали от усталости. Теперь они с Зином шли в хвосте колонны. Квелл отошел назад, чтобы наблюдать за ними, его лоб был озабоченно нахмурен, но сейчас было не время помогать. Это никак не повлияло бы на шансы Яз с регулятором.
ПЛЕМЕНА ПРИСПОСОБИЛИ КРАТЕР к своим целям, вырезав во льду несколько ярусов. Пространство, окруженное гребнями, имело около четырехсот ярдов в поперечнике, и более двух тысяч человек толпились на ровной земле. Невообразимое количество для Яз, которая провела почти каждый день своей жизни с одной и той же сотней душ.
В последний момент, прежде чем они добрались до толпы внизу, Квелл отвел Яз в сторону, ненадежно стоя на наклонном льду, в то время как другие проходили мимо с привычным безразличием людей, у которых мало шансов на уединение.
— Яз… — Нервное возбуждение — совсем не похоже на Квелла — отразилось на его лице. Он отпустил ее руку, пытаясь заставить свой рот говорить.
— Потом. — Она положила руку ему на грудь. — Спроси меня, когда все будет кончено.
— Я люблю
